Александр Грановский - Крестовые походы: в 2 т. Т. 2. Страница 37

Прибывший в 1254 г. в Каракорум ко двору Мункэ посланец Людовика Гийом Рубрук застал там миссии от халифа, греческого императора, султана Дели, султана рум-сельджуков, русских князей, эмиров Джазиры и Курдистана. Он встретил здесь ремесленников-европейцев, в том числе русских и даже одного француза. Монгольская столица, окруженная земляным валом, не произвела на него впечатления, за исключением двора великого хана. Его поразила веротерпимость монголов: помимо нескольких языческих (вероятно, буддистских) храмов, здесь имелись две мечети и одна христианская (несторианская) церковь. Мункэ придерживался шаманизма, веры отцов, но без различия принимал участие в буддистских, христианских и мусульманских торжествах. По его представлениям, Бог был один и каждый мог молиться ему, как хотел. В память матери-христианки Мункэ благосклонно относился к несторианам. Его главная жена и многие другие жены были несторианками. Высшие места в армии и правительстве занимали члены императорской семьи, но среди министров и наместников провинций были представители многих азиатских народов.

Несториане неприятно поразили Рубрука своими еретическими злоупотреблениями. Они не только отвергали фигуру Христа на кресте, но и на богослужениях на сирийском языке точно так же коверкали язык, «как у нас монахи, не владеющие грамматикой»; как мусульмане, они мыли ноги, прежде чем войти в церковь, иногда даже практиковали многобрачие. Богослужения были настоящими попойками. Однажды в воскресенье Рубрук увидел пьяную великую ханшу, выходящую из церкви после обедни. Из-за постоянной нехватки священников епископ при своих редких посещениях посвящал в священники всех без исключения мальчиков. Рубрук пришел к выводу, что латинцы теологически значительно превосходят все другие конфессии и Восток, вероятно, легко мог быть обращенным в христианство.

Как мы уже говорили, союз с великим ханом был неприемлем для Людовика: союзники хана должны были быть его вассалами, а своих врагов он уничтожал. Рубрук вернулся в Акру в августе 1255 г., и уже не застал там французского короля.

Вскоре после отъезда Рубрука в Каракорум прибыл король Хетум Армянский. Ему было оказано особое расположение: он прибыл как вассал и по своей инициативе. 13 сентября 1254 г. он был принят Мункэ, и ему был вручен документ, подтверждавший неприкосновенность его самого и его королевства, ему присвоили должность главного христианского советника великого хана по Западной Азии. Мункэ сообщил Хетуму, что Хулагу получил приказ завоевать Багдад и уничтожить халифат и, если христиане окажут поддержку, он возвратит им Иерусалим. Хетум возвращался через Иран, где засвидетельствовал глубокое почтение Хулагу, и летом 1255 г. вернулся в Армению.

Симпатии христиан Востока разделились. Хетум и под его влиянием его зять Боэмунд VI Антиохийский приняли сторону монголов. Однако франки Заморья, выбирая между непосредственной мусульманской угрозой и отдаленной монгольской, к союзу с монголами не примкнули и остались в стороне от обеих сил. К тому же они понимали, что в случае союза с монголами им невозможно будет сохранить независимость.

В 1255 г. Хулагу, брат Мункэ, со 120-тысячной армией вторгся в Переднюю Азию. Подобно Мункэ, он придерживался шаманизма, хотя интересовался буддизмом. Он страдал от эпилепсии, по характеру был изменчивым и ненадежным, жестоким и безжалостным по отношению к покоренным. К христианам он относился хорошо, его главная жена Докуз Катун была двоюродной сестрой его матери, несторианкой-кераиткой, приверженной христианству и ненавидевшей исламистов.

Целью монгольской армии были Багдад и далее Сирия. Каждое монгольское племя из союза племен поставило в его армию пятую часть боеспособных мужчин, из Китая прибыли лучники и арбалетчики, обученные искусству стрельбы горящими стрелами. В Трансоксании, Туркестане и Иране были отремонтированы дороги и построены мосты, конфискованы возы и телеги для перевозки осадных машин из Китая. Руководить армией должен был испытанный полководец, найман-несторианин Китбука, посланный в Иран за три года вперед подготовить вторжение. В январе 1256 г. монголы во главе с Хулагу двинулись в поход.

Первыми пали иранские ассасины. Они были особенно ненавистны монголам из-за убийства ими Джагатая в 1242 г. Когда огромная монгольская армия в декабре осадила Аламут, глава ассасинов Рукн ад-Дин Курша прибыл в лагерь монголов, чтобы вымолить пощаду. Комендант крепости отказался выполнить приказ Рукн ад-Дина сдать Аламут (об этом, видимо, договорились заранее), крепость пала позднее. Рукн ад-Дин попросил Хулагу отправить его в Каракорум, надеясь получить от Мункэ лучшие условия сдачи. Мункэ не стал с ним разговаривать и приказал убить. Хулагу получил приказ уничтожить всех ассасинов. Под предлогом переписи населения ассасины были согнаны в одно место и тысячами перебиты. Родственники главы секты были доставлены к дочери Джагатая, чтобы она лично могла отомстить за смерть отца. Хулагу послал своего слугу-мусульманина, чтобы он осмотрел в Аламуте богатейшую библиотеку ассасинов. Тот отобрал рукописи Корана и некоторые книги научного и исторического содержания, все остальные были сожжены.

Далее на пути монгольской армии был Багдад. После падения хорезмийцев халиф стал независимым. Халифом был аль-Мустасим, сын халифа аль-Мустансира и эфиопской рабыни. Пользуясь соперничеством между Каиром и Дамаском, халиф выступал третейским судьей между ними. У него была 120-тысячная армия, Багдад был сильно укреплен. Сам по себе халиф был ничтожеством, любившим играть с птицами и проводившим время в гаремных удовольствиях. Халифат был расколот враждой между двумя главными советниками халифа, шиитом-визирем Мувайяд ад-Дином и секретарем Айбегом, причем первый был сторонником заключения мира с монголами, а второй выступал за решительную войну с ними. Халиф по очереди соглашался с каждым из них. Вначале халиф по совету визиря распустил часть армии и вырученные от этого средства предложил монголам в виде дани, чтобы откупиться от них. Однако монголы потребовали подчинения им халифата и входа в Багдад. Тогда халиф высокомерно отверг их требования и выслал им навстречу армию во главе с Айбегом.

Хулагу начал войну с большой осторожностью. Он опасался, что халиф может получить поддержку от Дамаска и Каира, и обеспечил их невмешательство. К нему присоединились армия из Золотой Орды во главе с тремя племянниками Бату, армия Байчу стоявшая на границе с Анатолией, и грузинская конница; грузины с удовольствием поддержали войну с мусульманами.

В конце 1257 г. монгольская армия вышла из места сбора, Хамадана. Монголы выступили тремя армиями: на левом фланге армия Китбуки вышла к Тигру к юго-востоку от Багдада, на правом — армия Байчу переправилась через Тигр у Мосула, в центре сам Хулагу выдвинулся к Багдаду через Керманшах. Айбек, вышедший вначале навстречу Хулагу, узнав о приближении Байчу, снова перешел на западный берег Тигра и двинулся против него. Армии встретились 11 января 1258 г., в 50 километрах к западу от Багдада. Байчу ложным отступлением заманил мусульман на болотистую равнину у Евфрата и разрушил за ними защитную дамбу на реке. На следующий день армия Айбека была оттеснена на залитые водой поля и лишена подвижности. Только Айбеку с личной охраной удалось ускользнуть верхом по воде в Багдад. Большая часть его армии была окружена и уничтожена, меньшая — отступила на юг в пустыню и там рассеялась.

18 января 1258 г. Хулагу подошел с востока к стенам Багдада. Через несколько дней, наведя наплавные мосты выше и ниже города, он его полностью окружил. Город лежал на обеих сторонах реки. Главный удар Хулагу направил против восточной, более богатой части города, где находились дворцы и правительственные здания. В конце января потерявший всякие надежды аль-Мустасим отправил на переговоры с Хулагу визиря Мувайяд ад-Дина и несторианского патриарха Багдада. Хулагу их даже не принял. Тем временем от постоянного ожесточенного обстрела городские стены начали обрушиваться. 10 февраля, после того как в город уже проникли небольшие группы монголов, халиф вместе со своими сановниками и военачальниками вышел из города и сдался Хулагу. Рассказывает мусульманский хронист: «В воскресенье, в четвертый день месяца Сафар 656 года, халиф покинул Багдад; при нем находились три его сына… и три тысячи человек — сеиды, имамы, кади… Он явился к Хулагу, который нисколько не обнаружил гнева, а мягко и доброжелательно задавал ему вопросы. Затем он сказал ему: “Прикажи жителям Багдада выдать их оружие, чтобы мы могли произвести перепись”. Халиф послал доверенного человека, который объявил на улицах города, чтобы население бросило оружие и вышло из города. Безоружные горожане толпами вышли изъявить покорность монголам, которые немедленно перерезали их».