Александр Тюрин - Война и мир Ивана Грозного Страница 39

Засечные черты опирались на массивы Брянских и Мещерских лесов, на реки Ока, Вожа, Осетр, Ула.

«Большая засечная черта» проходила через Козельск, Белев, Болхов, Тулу, Переяславль-Рязанский.

Всего за первую половину XVI века разрядные книги упоминают 43 крупных крымских набега на Московскую Русь и около 40 казанских. Из всех европейских стран, Россия была более всего вовлечена в противостояние с государственными образованиями кочевого или полукочевого типа. И то, что кочевники, когда-то доходившие до центра Европы, сейчас были заперты на восточных окраинах континента, являлось заслугой нашей страны.

В. О. Ключевский пишет: «Теперь посмотрим, какое место заняло Московское государство среди других государств Европы. Тогдашняя Западная Европа не дала бы ответа на этот вопрос, потому что слабо замечала самое существование этого государства. Это, впрочем, не мешало ему быть очень полезным для Европы. У каждого народа своя судьба и свое назначение. Судьба народа слагается из совокупности внешних условий, среди которых ему приходится жить и действовать. Назначение народа выражается в том употреблении, какое народ делает из этих условий, какое он вырабатывает из них для своей жизни и деятельности. Наш народ поставлен был судьбой у восточных ворот Европы, на страже ломившейся в них кочевой хищной Азии».

Набеговое хозяйство крымцев, ногаев, отчасти казанцев, забирающее землю у русского земледельца, уничтожающее плоды его труда, встречались с ответным движением русского оседлого населения, осваивающего степные земли. Русское земледелие 16 века было экстенсивным, оно нуждалось в постоянном расширении пашни и правительство обязано было удовлетворять его потребности.

Восточные войны 1549–1557 гг

В 1549 г. умирает хан Сафа-Гирей, потративший всю свою сознательную жизнь на грабеж русской территории, и в Казани воцаряется хан-младенец Утемиш.

После воцарения Утемиша казанцы стали просить помощь у крымского хана, но их послы были в пути истреблены русскими казаками, которые переслали трофейные ярлыки царю.

Летом 1549 казанцы изъявили желание вести с Москвой переговоры о мире, но переговорщиков так и не прислали.

24 ноября, очевидно, с наступлением морозов, сковавших реки и грязи, Иван с братом Юрием выступает в поход на Казань, оставив на московском хозяйстве двоюродного брата Владимира Андреевича.

Однако не все ладно в отношениях русских военачальников между собой – картина обычная – митрополит Макарий едет во Владимир, где стоят воеводы, и уговаривает их, хотя бы на время войны, отложить местнические споры. По этому эпизоду можно было представить, какая «дисциплина» и какое «единоначалие» царили в русской армии того времени. Знатных персон просили и молили, чтобы они «ходили без мест», то есть, не выясняли на пальцах, кто по своей родословной более достоин занимать высокие посты.

К Казани русские войска пришли только в феврале 1550 – затянутость похода показывала прежнюю слабину в организованности русского войска.

Первый штурм Казани провалился, потом началась оттепель, ветер с дождем, на некоторых реках вскрылся лед.

После 11 дней стояния под Казанью царь Иван пошел назад.

Но не так, как его предшественники. В устье Свияги русские, по приказу царя, заложили город Свияжск. В угличском уезде посошные люди рубили лес, который весной был доставлен касимовским ханом Шиг-Алеем и московскими воеводами – князем Юрием Булгаковым и Данилою Романовичем Юрьевым, братом царицы Анастасии.

На охрану строительства новой крепости были отправлены казанские татары, уже перешедшие на московскую службу, числом около полутысячи человек.

Русские казаки стали по всем перевозам и переправам по Каме, Волге и Вятке, чтобы заблокировать выдвижение казанских войск. Князь Петр Серебряный отвлек внимание казанцев от Свияжска нападением на казанский посад, где «отполонил» (отбил) много русских пленников.

24 мая хан Шиг-Алей с воеводами начал строительство русской крепости. Леса, которого привезли с верхней Волги, хватило только на половину строительства, остальной лес доставили дети боярские из окрестностей.

Строительство крепости заняло всего 4 недели, включая воздвижение церкви во имя Рождества богородицы и чудотворца Сергия. Хоть Свияжск был и деревянным, а темпы строительства все равно впечатляют. (Способность русских мужиков к «штурмовщине», их ловкость и смекалка будут еще долго поражать воображение наблюдателей; в нынешнее время, когда Москву строят турки и таджики, в это даже трудно поверить). Всего, за столь короткий срок, на площади 150 га было извлечено 3 тысячи кубометров земли, израсходовано 20 тысяч кубометров бревен.

Свияжск быстро внес новую лепту в русско-казанскую игру – горные черемисы при виде внезапно возникшего в их краях русского города, стали бить челом Шиг-Алею и воеводам, прося о мире и обещая всяческое содействие. Государь милостиво освободил черемисов от ясака на следующие три года.

Как указывает «Степенная книга» в современных тому периоду записях, строительство свияжской крепости не встречало противодействия местных жителей: «и никто не супротивился им, ни вопреки глаголя. Наипаче же окрест живущии ту горнии людие начаша присягати и град делати помогаху, хлеб же и мед и скот и всякую потребу во град привожаху».

Горные черемисы (чуваши) и мордва вскоре показали свою верность Москве в состоявшемся походе на казанское Арское поле. Как сообщает летопись, касимовский хан Шиг-Алей и русские воеводы сказали собравшимся в Сияжске черемисским и мордовским воинам: «Правду есте государю учинили, поидите же, покажите правду государю, воюйте его недруга!» и направили их к Казани. «И горние люди, събрався много, да пошли».

Чувашско-мордовские отряды сопровождались детьми боярскими Петром Туровым и Алексеем Ершовым. Через Арское поле отряды подошли к Казани.

«И вышли къ нимъ все Казаньскые люди, Крымцы и Казаньцы, да с ними билися крепко и от обоихъ падоша. Казанцы же вывезли на них из города пушки и пищали, да учали на них стреляти, и горние люди, Чюваша и Черемиса, дрогнули и побежали.»

Казанцы и находившиеся в городе крымские воины применили артиллерию и ручное огнестрельное оружие, обратив горных черемисов в бегство. Однако московские воеводы Туров и Ершов убедились, что новые подданные «служат прямо». В эпоху Ивана IV бегство от превосходящих сил противника не считалось зазорным, так что доклад с места событий царя порадовал. Новые подданные стали массами появляться в Москве, где получали от государя угощения и подарки – шубы, доспехи, коней, деньги.

А в Казани началась борьба между казанцами и крымцами, обосновавшимися в городе при хане Сафа-Гирее. Группа арских чувашей, со словами: «Отчего не бить челом государю?», пришли с оружием в ханский дворец, но была уничтожена крымской стражей.

Казанские мурзы стали перебегать к русским. Крымцы, почувствовав шаткость своего положения, ограбили Казань и, бросив своих казанских жен и детей (вот это и есть настоящие джигиты), двинулись вверх по Каме, однако на Вятке были разгромлены местным воеводой по фамилии Зюзин.

В 1550 состоялся поход на Москву крымского «царевича» с 15–20 тысячным войском. Крым ясно показал, что не будет пассивным наблюдателем взаимоотношений Казани и Москвы.

Казанцы прислали послов к Ивану с просьбой дать им нового государя и тот согласился, но потребовал освободить русских рабов. Согласно договору, казанцы обязались освободить всех русских пленных. Рабовладельцев, не выдавших пленников, надлежало «казнити смертию».

14 августа Шиг-Алей прибыл в Казань с небольшим отрядом московских воинов. Он воцарился в Казанском ханстве, от которого была отделена Горная Сторона, то есть чувашские земли, и начал освобождать русских рабов.

«Царь Шигалей и вся земля каазанская на томъ государю правду дали, что имъ въ Горную сторону не вступатися, да и въ половины Волги, а ловцемъ ловити по своимъ половинамъ.»

То, что Горная Сторона перестала быть частью Казанского ханства, вызвало большое неудовольствие казанской аристократии, лишившихся и ясачных земель, и чувашской пехоты. А освобождение русских рабов – огромной массы бесплатных работников – сильно пошатнуло казанскую экономику, ударило и по богатым ремесленников и по мелким землевладельцам. Раздражение было направлено, в первую очередь, на нового хана.

В сентябре 1550 Иван получил сообщение боярина Хабарова и дьяка Выродкова, оставшихся при Шиг-Алее, что значительная часть русских рабов все еще удерживается казанскими владельцами. Посланцы царя упорно требовали от хана освобождения всех пленников, местные жители не менее упорно прятали свою частную собственность, то есть рабов, по ямам.

В октябре 1551 г. к Ивану прибыли послы от хана Шиг-Алея, большой карачий (глава) рода Ширин Муралей Булатов, князь Шибас Шамов, Абдула-Бакшей с просьбой, что государь передал Казани Горную Сторону или, по меньше мере, собранный там ясак.