Евгений Кукаркин - Тревожные дни Конго Страница 4

- Остановитесь, - командует лейтенант.

Он соскакивает с машины и бежит вперед. Наша колонна застыла. Пыль оседает и видно, как из первой машины выскакивают солдаты и бегут вперед. Через двадцать минут впереди показывается лейтенант, он нам машет рукой. Я включаю первую скорость и осторожно проезжаю вперед. Грузовик уже куда то ушел, лейтенант на ходу запрыгивает в джип.

- Помедленнее здесь.

- В чем дело?

- В этой деревне уже кто то побывал.

Теперь среди густой зелени я замечаю хижины и небольшие глинобитные дома. Поразительная тишина вокруг, ни людей, ни животных. Впереди на дороге бугры тряпья.

- Куда едешь? Объезжай, - рычит лейтенант

Теперь и я вижу, что это мертвые люди. Объезжаю их. Уже справа и слева видны мертвецы, некоторые из них без одежды, особенно женщины. На центральной площади еще дымящий автобус и, изрешеченная пулями, легковая машина. Видны разграбленные и разбитые лавки.

- Кто это их?

- Не знаю, - резко отвечает офицер.

На дороге стоит солдат, машет рукой.

- Притормози, - просит лейтенант.

Между ним и солдатом происходит разговор, наконец лейтенант проворачивается ко мне.

- Доктор, мы немножко задержимся, там нашли двоих, они живые...

Это пожилые мужчина и женщина, по виду европейцы, их при резне в деревне заперли в кладовой небольшого дома. При виде меня они улыбаются, а в глазах слезы.

- Господи, хоть одного нашего увидели.

- Что здесь произошло?

- Солдаты...

Они тревожно смотрят на лейтенанта.

- Что, солдаты?

- Солдаты оцепили деревню и всех перестреляли, нас только загнали сюда.

- Враки, - сразу отрезает лейтенант. - Это повстанцы.

- Когда это произошло? - спрашиваю я.

- Наверно часа три - четыре назад.

- А как вы здесь оказались, в этой местности?

- Мы из корпуса мира...

- Так вы американцы?

- Да.

Тогда точно, солдаты правительственных войск устроили резню. С американцами они не будут конфликтовать. Повстанцы, наоборот, в первую очередь перестреляли белых, считая их всех наемниками Мобуту.

- Вы здесь останетесь или у вас другие планы?

- А вы куда?

- В столицу.

- Возьмите нас, здесь уже быть невозможно.

- Хорошо. Вот четвертая машина, идите туда.

Опять нудная дорога. Лейтенант недоволен.

- Зачем вы их взяли? Мы что, благотворительное общество, которое забирает всех по дороге.

- А вы хотите, чтобы их убили?

- Я хочу довести своих раненых до центрального района и дополнительные осложнения мне не нужны.

- Вы не задумывались, лейтенант, почему перед нашим приездом в деревню, солдаты вырезали ее жителей?

- Это не солдаты, это повстанцы...

- Повстанцы идут за нами. После нас они войдут в эту деревню и посчитают, что это сделали мы, то есть вы, лейтенант. Как вы думаете, какая реакция последует за этим?

Лейтенант молчит.

- Одно только не пойму, - продолжаю я. - Что задумал полковник? Почему он хочет нас уничтожить?

- Это все ваши предположения.

Пожалуй, его не пробить. Теперь мы молчим. Через час я оглядываюсь назад.

- Как там Клер?

- Я, в порядке.

- Температура спала, - дополняет сестра Елена.

Через четыре часа опять остановка. На этот раз мы решили передохнуть, покормить людей. Машины разместились на большом маисовом поле у самой дороги. Забегали сестры, врачи, обслуживающий персонал, задымили костры. Я стащил Клер на землю. Рядом стоит лейтенант.

- На сколько вы собираетесь задержаться, док?

- Часа на два.

- Нам долго задерживаться нельзя.

- Неужели повстанцы нас могут догнать?

- Да. Они имеют много машин. Им их много перегнали из Ливии.

- Хорошо, я постараюсь, чтобы все закончилось поскорей.

Лейтенант уходит. Клер смотрит распахнутыми глазами.

- Док, я буду ходить?

- Кризис прошел, от мамбо мало кто выживает, а ты выжила.

- Так буду я ходить?

- Будешь, черт возьми. Лучше скажи, почему тебе подкинули эту пакость?

- Долгая история, док.

- Зачем ты окружила меня этой дурацкой тайной. Там не сказала, там чуть не отдала концы.

- Я оберегала вас, док, от всех неприятностей.

- Дура. Сестра Елена разбинтуйте ей ногу, надо посмотреть, что там.

Мы вдвоем оголяем ей ногу. На темно фиолетовым фоне бревна-ноги, вокруг среза, проведенным шаманом, появилось светлое пятно с чуть розоватой кожицей.

- Не сердитесь, док. Виновата я.

- Так, слава богу, пошел обратный процесс.

- Но у меня не шевелятся ноги.

- Руки шевелятся?

- Только пальцы.

- Скажи спасибо Муни, он тебе много яда отсосал. Даже удивляюсь, ему совсем плохо не стало. Крепкий парень. Сестра Елена, положите реваноль на рану.

- Хорошо, док.

К нам подбегает... знакомая физиономия Муни с несколькими судками в руках.

- Как ты здесь очутился?

- Господин, один из шоферов сбежал, еще там... в госпитале, мне сестра Берта сама предложила занять его место.

- Как сбежал?

- Испугался и сбежал. Я принес вам поесть.

Мы разбираем судки. Сестра Елена кормит с ложечки Клер, я вяло хлебаю суп.

- Какие новости, Муни?

- Нашу колонну подставили.

Аппетит у меня сразу пропал.

- Откуда ты узнал?

- Первым по дороге прошел полковник со своими солдатами, мы движемся за ним в трех часах разницы.

- Зачем? Зачем ему губить госпиталь, своих солдат?

- Не знаю.

- Что же с нами будет? Повстанцы нас перережут, взвод охраны не спасет.

- Повстанцы в трех часах хода от сюда... Барабаны передают, господин.

Я прислушиваюсь, слабый ветерок, разносит еле различимый стук.

- Надо быстрей сматываться от сюда.

К нам подходит толстый доктор Саймон.

- Привет док, привет Клер, сестра Елена... И ты, какашка, все еще здесь? - он презрительно смотрит на Муни.

Негр обижено встряхивает головой и отходит в сторону.

- Чего это ты вдруг? - спрашиваю его.

- Пришел проверить, как больная...

По лицу Клер прошла судорога.

- Она поправляется, доктор Саймон, - подчеркнуто говорит сестра Елена.

- Я очень рад. Док, можно вас на минутку.

Он меня как барышню берет под локоть и отводит в сторону.

- В чем дело, доктор Саймон?

- Хочу предупредить вас. Солдаты везут в машинах мешки... по моему, с наркотиками.

- От куда у вас такие сведения?

- Разве это важно, док? Я просто хочу вас предупредить, если окажемся в Киншасе и об этом узнают... Нас по головке не погладят. Скажут, что мы в сговоре с военными.

Еще одна неприятность. Если это правда, то выходит полковник, хочет привлечь внимание к нашей колонне не зря. Вот будет международный скандал, если повстанцы перед всем миром покажут, какие союзники у правительства. Да и с этими тоже будет плохо. Если мы все таки попадем в Киншасу и нас действительно там сцапают за наркотики, даже как иностранцев не пожалеют.

- Спасибо, что предупредили, доктор Саймон.

- Тогда я пошел. Пока, док.

Опять колонна пылит по дорогам. Зеленая растительность по бокам дороги серебрится от пыли, она везде, в воздухе, на машине, на мне, на окружающих. Машина впереди останавливается. Лейтенант спешно бежит туда, вскоре он возвращается.

- Река, доктор. Это Чуапа.

- Хоть вымыться можно.

- Не до этого. Здесь паром маленький, всего на одну машину. Ваших десять, да моих две. Итого двенадцать ездок. Туда минут пятнадцать, обратно тоже, итого- две машины в час. Значит нужно шесть часов. Придется половину машин бросить здесь. Нас поджимают повстанцы, они в трех часах хода.

- Это невозможно.

- Бросьте, доктор. У вас одна машина с рентгеновской установкой, в другой везете оборудование операционной, в третьей - одеяла, матрасы и вякая дребедень, вот их надо точно бросить. Остальная раскладка проста. Две машины раненых, две машины с персоналом, две машины с водой и продовольствием, ваша машина и моих две.

- Но... как же...

- Сейчас не до установок и оборудования, срочно уходить надо, доктор.

- Хорошо. Я сейчас пойду распоряжусь.

Сестра Берта сразу воспротивилась и мне пришлось с ней немного поругаться и убедить, что это надо.

- Будем сжигать? - уже страдальчески говорит она.

- Это их война, не наша. Оставьте что можете, только бензин слейте, это сейчас дороже золота.

- Хорошо, док.

Солдаты помогают перевозить машины, они тянут канаты и вскоре первые машины очутились на том берегу. Я вымылся в реке, стащил Клер и выполоскал ее тоже. Пришла очередь и моему джипу, его вместе с одной из машин, затащили поперек плота. Клер и сестра сидят в нем и со страхом смотрят, как вода почти заливает колеса машин. Время шло удивительно медленно, уже наступали сумерки, а паром все болтался по реке, туда и обратно. Осталась еще две машины, военные грузовики и тут... прогремел выстрел, затараторил пулемет и короткие трещотки автоматов. На том берегу засуетились. Вспыхнула ярким пламенем одна из машин охраны, но уже груженый паром отвалил от берега и было видно, как солдаты, прикрываясь грузовиком, расстреливают с него, заросший кустарник, дорогу и оставленную технику.