Матрена Распутина - Распутин; Почему Страница 45

Распутин не лез во дворец, его туда звали

Укреплению же в свете мнения, будто отец забирает в свою руку Царское Село, поневоле содействовали более частые, чем раньше, встречи с Александрой Федоровной. Она говорила Анне Александровне, что хотела бы присутствия на этих встречах и Николая. Но тот был напуган и всячески уклонялся.

Врагам трона была в действительности выгодна нерешительность Николая в ведении государственных дел. Они полагали, что смогут в нужный момент подсунуть ему документ, передающий им всю власть в империи. (Так в конце концов и получилось, только по слабости уже собственной они вырванную власть тут же упустили.)

Никакого политического влияния отец во дворце не имел, иметь не мог и не желал. Он видел свой долг только в том, чтобы укреплять волю царя и поддерживать жизнь наследника.

Для того, чтобы именно влиять, надо бывать в нужном месте тогда, когда тебе надо. Отец же приходил во дворец только, когда его туда звали. К тому же это бывало совсем не регулярно и не совпадало с известными точками.

Коковцов в записках признает, что отец во дворец "не лез, его туда звали". И звали не ради сугубых политических разговоров.

Белецкий пишет: "После долгого размышления я всесторонне взвесил склад мистически настроенной духовной организации государя, который видел в даровании ему долгожданного наследника проявление милости к нему высших и таинственных сил Провидения вследствие его молитв и общения с людьми, как бы имевшими особый дар предвидения будущего. Я учел постоянные опасения государя и императрицы за жизнь наследника и единственную веру их в то, что только одна незримая мощь тех же сил и лиц способна спасти и продлить эту дорогую им жизнь".

Из этого следует, что выгоды отца, получаемые при дворе, исчерпывались тем, что он своей духовной мощью ограждал царскую семью от смертельной угрозы.

"Он всегда умеет сказать мне то, что нужно"

Гурко: "Если у государыни вера в Распутина была безгранична и всеобъемлюща, то вера государя в него ограничивалась, по-видимому, убеждением, что он обладает целительной силой по отношению к наследнику. На государственный разум Распутина, на его умение распознавать людей Николай Второй не полагался, и если тем не менее его кандидаты назначались на высокие посты, то лишь благодаря усиленным настояниям царицы. Однако и этим настояниям он стремился не подчиняться и, во всяком случае, не сразу им следовал. Из переписки царской четы ясно видно, что царице приходится долго и упорно настаивать на назначении или увольнении того или иного лица, чтобы наконец этого достигнуть, причем некоторые ее кандидаты так и не проходят, а другие назначения делаются вопреки ее желанию".

Гурко говорил о равнодушии Николая к советам Александры Федоровны и о том, что тот не склонен был полагаться на дар отца распознавать людей, в похвалу царю. Хотя ко времени написания записок знал, чем закончилось подобное небрежение. Правильнее и честнее было бы писать об этом с сожалением.

Однако правда и в том, что, по словам Евреинова, "Николай Второй считал Григория Ефимовича Распутина-Новых за праведника, за "человека Божьего", равного святому, быть может даже за равного Христу".

Он же приводит и такое: "Вот, посмотрите, -- говорил однажды Николай Второй одному из своих адъютантов. -- Когда у меня забота, сомнение, неприятность, мне достаточно пять минут поговорить с Григорием, чтобы тотчас почувствовать себя укрепленным и успокоенным. Он всегда умеет сказать мне то, что мне нужно услышать. И действие его слов длится целые недели".

Отец был для Николая лекарем, а не советчиком.

Родзянко дополняет: "Мне говорил следующее мой товарищ по Пажескому корпусу и личный друг, тогда дворцовый комендант, генерал-адъютант В.Н.Дедюлин. "Я избегал постоянно знакомства с Григорием Распутиным, даже уклонился от него, потому что этот грязный мужик был мне органически противен. Однажды после обеда государь меня спросил: "Почему вы, В.Н., упорно избегаете встречи и знакомства с Григорием Ефимычем?" Я чистосердечно ему ответил, что он мне в высшей степени антипатичен, что его репутация далеко не чистоплотная и что мне как верноподданному больно видеть близость этого проходимца к священной особе моего государя. "Напрасно вы так думаете, -- ответил мне государь, -- он хороший, простой, религиозный русский человек. В минуты сомнений и душевной тревоги я люблю с ним беседовать, и после такой беседы мне всегда на душе делается легко и спокойно".

Мне пересказывали случай, описанный, кстати, и Белецким. Как-то Алексей спросил у Николая Второго, правда ли, что Григорий Ефимович -- святой человек? Николай сам не ответил на поставленный вопрос, а обратился за разъяснением к находившемуся в тот момент рядом священнику. Тот стал объяснять канонические требования к тому, кто желает приблизиться к Богу.

Здесь надо отметить, что Николай сам не взялся отвечать на вопрос, чтобы это не выглядело назиданием. Но он и не возразил священнику, когда тот, пусть и в неявном виде, отнес сказанное к отцу.

Глава 23

ЗАМЫСЕЛ УБИЙСТВА РАСПУТИНА

Старшая сестра царицы -- Могущественная недоброжелательница -Заговорщики -- -- Любовник Феликса -- Феликс затаился

Старшая сестра царицы

Правила русской жизни таковы, что чем тяжелее приходилось Николаю, тем шире становился круг врагов императора и, значит, врагов отца. При этом они с легкостью преодолевали сословные барьеры, соединяя свои возможности -бюрократы и купцы, аристократы и промышленники. Чуть ли не впереди всех шла великая княгиня Елизавета Федоровна, старшая сестра Александры Федоровны.

Надо сказать, что Елизавета Федоровна играла при дворе видную роль не только потому, что приходилась близкой родней царице. Смею предположить, что благодаря свойствам своего характера -- властности, самолюбию, переходящему в тщеславие, -- Елизавета Федоровна и как жена великого князя Сергея Александровича смогла бы претендовать на первые роли. Как раз это и важно в понимании натуры Елизаветы Федоровны -- первые роли, но не единственную первую роль.

Элла, как называли Елизавету Федоровну в семье, появилась в России задолго до своей сестры. (В благодарность Елизавете Федоровне скажу, что именно она помогла замужеству Алике.) Элла стала женой великого князя Сергея Александровича. Говорили, что она его так

и не полюбила. Возможно, потому что выбрала его только как способ начать самостоятельную жизнь и вырваться из-под опеки бабушки -- английской королевы Виктории, имевшей свои представления о воспитании девушек. Замечу, что никто и никогда не ставил при этом нравственность Елизаветы Федоровны под сомнение, наоборот жизнь дала ей повод вполне проявить христианские добродетели. (Правда, не по отношению к моему отцу.) Вот что пишет о великом князе Сергее Александровиче великий князь Александр Михайлович: "Дядя Сергей -- великий князь Сергей Александрович -- сыграл роковую роль в падении империи и был отчасти ответственен за катастрофу во время празднования коронации Николая Второго на Ходынском поле в 1896. При всем желании отыскать хотя бы одну положительную черту в его характере, я не могу ее найти. Будучи очень посредственным офицером, он тем не менее командовал лейб-гвардии Преображенским полком -- самым блестящим полком гвардейской пехоты. Совершенно невежественный в вопросах внутреннего управления, великий князь Сергей был тем не менее московским генерал-губернатором, пост, который мог бы быть вверен лишь государственному деятелю очень большого опыта. Упрямый, дерзкий, неприятный, он бравировал своими недостатками, точно бросая в лицо всем вызов и давая таким образом врагам богатую пищу для клеветы и злословия".

Могущественная недоброжелательница

Элла -- красавица, ученая женщина, блестящая во всех отношениях, с одной стороны, и Сергей Александрович -- высокородное ничтожество -- с другой. В известном смысле то был неравный брак. Смириться было трудно, но необходимость соблюдения внешних приличий взяла верх.

При этом Елизавета Федоровна все время искала выхода своей бурной энергии. Как только Алике стала женой Николая, Елизавета Федоровна захотела ею руководить на правах старшей и лучше знающей страну и местные обычаи. Но Александра Федоровна, любя сестру, все же дала ей понять, что не потерпит ничего подобного. Елизавета Федоровна уступила, но обиду затаила.

Когда же при дворе появился отец и занял место, по мнению Елизаветы Федоровны, по праву принадлежавшее ей, она решила действовать.

Не было сплетни, слуха, фальшивого свидетельства относительно жизни отца, которые бы Елизавета Федоровна не учитывала. Важно заметить, что Елизавета Федоровна не была знакома с отцом и, значит, не могла судить о нем сама.

После трагической смерти мужа Елизавета Федоровна бросилась в благотворительность и на религиозных началах создала Марфо-Мариинскую обитель.