Матрена Распутина - Распутин; Почему Страница 46

Именно тогда недовольство Елизаветы Федоровны отцом дошло до высшей точки. Поводом для этого послужили споры по вопросу об учреждении чина дьяко-нисс, что для продвижения идей Елизаветы Федоровны было необходимым. Всем, знакомым с ситуацией и пытавшимся честно о ней судить, было ясно, отец не пытался преградить путь именно Елизавете Федоровне или уязвить ее самолюбие. У него спросили, считает ли он правильным такое решение, он ответил, что не считает. Дело одной фразы. Однако люди, в чьих интересах находилось ухудшение мнения Елизаветы Федоровны об отце, доложили ей в нужном им свете. И действительно, в их изложении слова отца были оскорбительными для женщины и великой княгини.

(Не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, будто я из любви к отцу черню других, хоть и Елизавету Федоровну, доставившую ему столько переживаний. Елизавета Федоровна была искренна в том, что делала. Таковы ее убеждения. По ним ей выпал и крест.)

Заговорщики

Теперь скажу коротко о Михаиле Владимировиче Родзянко, новом тогда председателе Государственной Думы. Он доводился родственником Юсуповым и был весьма близок им душевно.

С самого начала Родзянко был настроен против Распутина именно Юсуповыми, главным образом, матерью Феликса. Она близко зналась с Елизаветой Федоровной и получала сведения от нее. Дальше выстраивалась закономерная цепочка.

Замечу, что сам Сумароков-Эльстон, то бишь Юсупов-старший, отличался предприимчивостью и не выбирал при этом способов. Чего стоит хотя бы деятельность так называемой безобразовской компании, в которую входили первейшие придворные -- спекуляции и злоупотребления в Маньчжурии! -великий князь Александр Михайлович, князь Щербатов, граф Воронцов-Дашков, министр внутренних дел Плеве и, конечно, Сумароков-Эльстон, без которого не обходилось ни одно скандальное начинание того времени! Феликс унаследовал и это качество.

Когда Феликс вернулся из Англии, сцена заговора против моего отца была уже подготовлена. И Феликс живо откликнулся. Думаю, что он быстро оценил прелести возможной игры и свое место в ней. Скорее всего, не без помощи родителей.

Родзянко прямо сказал Феликсу, что законным путем с моим отцом ничего нельзя поделать ("никаких выдающихся преступлений не совершал").

Есть только один выход, утверждал он, -- убийство. Но он сомневался, чтобы нашелся человек, способный на такой подвиг. Себя Родзянко считал слишком старым для осуществления подобного замысла.

Надо представлять себе Феликса Юсупова, чтобы понять, в какой азарт привел его такой разговор. Феликс оказался правильно подобранным орудием.

Феликс раньше был вхож во дворец благодаря своему положению и тем чувствам, которые сумел внушить Романовым вообще, а не только Николаю и Александре Федоровне. Но кроме душевной привязанности, которую я, несмотря ни на что, все же допускаю со стороны Феликса по отношению к царю и царице, было и другое. Феликс был полностью поглощен пороком. Этот порок влек его к великому князю Дмитрию Павловичу. Поскольку Феликс никогда не считал нужным скрывать свои наклонности, об этой связи стало известно при дворе всякому.

Любовник Феликса

Великий князь Дмитрий был любимцем царя и царицы; он даже жил у них во дворце и считался членом семьи. Когда Николай и Александра Федоровна узнали, что происходит между ним и Феликсом, Дмитрию запретили видеться с совратителем. Специальным агентам же поручили открыто следить за Феликсом и тем самым сдерживать его. На какое-то время их усилия увенчались успехом, и молодые люди не встречались. Однако вскоре Дмитрий снял дом в Петербурге, и Феликс поселился вместе с ним. Скандал вышел за пределы двора и доставил много огорчений Романовым.

Но любовников это нисколько не стесняло. Дмитрий говорил, что счастлив. Феликс же давал понять всем, что только делает одолжение великому князю. И в этом, похоже, он усматривал особое наслаждение. Возможно, он и любил какое-то время Дмитрия. Но, получив желаемое, Феликс не мог не мучить любимого, превратившегося в жертву.

И вот однажды, доведенный до отчаяния ревностью, Дмитрий попытался покончить жизнь самоубийством. Вернувшийся поздно вечером Феликс нашел его на полу бездыханным.

К счастью, Дмитрия спасли.

Феликс затаился

Как и следовало ожидать, этот случай не отрезвил Феликса. Он лишь затаился.

В то время Феликс сблизился с Елизаветой Федоровной, относившейся к нему как к сыну. Она решила, что он образумился и старалась вовлечь его в религиозную жизнь. В салонах много говорили о новой дружбе скандального молодого человека. Да и сам он рассказывал о своих поездках к Елизавете Федоровне весьма охотно и подробно. Немудрено, что многим показалось, будто Феликс и впрямь вступает на путь истинный. В пользу

этого свидетельствовало и намерение Феликса жениться на великой княжне Ирине Александровне, дочери великого князя Александра Михайловича.

Интересно, что многие хвалили Феликса за то, что, сделав предложение Ирине Александровне, он ничего не утаил от нее из своей прошлой жизни. Но такой поступок -- только вынужденный. Он поспешил упредить рассказы других. Выступив первым, Феликс предстал перед невестой раскаявшимся грешником, молящим о прощении. Великая княжна оказалась в роли отпускающей грехи -разве это могло не льстить невинной девушке? Разумеется, она была великодушна. Ее великодушие простиралось так далеко, что она делала вид, будто не замечает настойчивого внимания Феликса к юношам, увивавшимся вокруг него и после помолвки.

С удивительной настойчивостью он преодолевал сопротивление родственников невесты. Охотник по натуре, Феликс, может быть, и был сильнее всего раззадорен именно сопротивлением.

Наконец, Юсупов обвенчался с великой княжной Ириной Александровной -внучкой вдовствующей императрицы Марии Федоровны -- и вошел в семью Романовых. Кстати, один из любимых рассказов Феликса -- и в эмиграции особенно -- как его любит вдовствующая императрица, и что именно благодаря ее благосклонности удалось устроить этот, как считала вся аристократическая Россия, невозможный брак.

Рассказывали, что Дмитрий не пришел в церковь Аничкова дворца на венчание Феликса, но последним ушел с перрона, когда новобрачных провожали в свадебное путешествие.

Глава 24 УДАР НОЖОМ

Черногорская игра -- Великий князь злится -

-- Помешательство на крови -- Несимпатичный

Николай Николаевич -- Сообщники -- Кокетки -

-- Телеграмма -- Трагедия -- Лицо мертвеца -

-- Между жизнью и смертью

Черногорская игра

Известно, что такое 1913 год. К сожалению, 300-летие династии Романовых стало последним праздником империи.

Приближалась война, которой многие в Петербурге хотели. Если бы можно было как-то предупредить этих неумных людейНо если отступился Бог, человек бессилен.

Когда Греция, Болгария и Сербия вместе с Черногорией восстали против турецкого владычества, черногорские агенты зачастили в Петербург. Вспомнили, что при русском дворе есть две черногорки -- великие княгини Милица и Анастасия. Они всегда оставались патриотками больше Черногории, чем своей новой родины -- России, поэтому их даже не надо было уговаривать помочь. Действуя через своих мужей великих князей Петра Николаевича и Николая Николаевича (особенно!), они почти уговорили царя вступить в войну против Турции.

Вряд ли великий князь Николай Николаевич вполне понимал, что сулит России война против Турции. Зато ясно видел перед собой пост верховного главнокомандующего. К тому же на продолжающихся в великокня жеском дворце спиритических сеансах к войне генералов склоняла сама Жанна Д'Арк. (Бедный архимандрит Феофан так ничего и не смог поделать с черногорками!)

У Николая было большое искушение поддаться на уговоры и вступить в войну. Многие даже умные люди полагали, что она окажется полезной для России: "Горькое, но лекарство".

Из всех, кому в то время разрешалось говорить с царем о войне, только двое были против нее -- граф Витте и отец.

Если у Витте доводы были политические и экономические, то у отца совсем другие, но, как ему казалось, не менее важные. Анна Александровна передавала их так: "Отец верил, что Царство Божье существует во всех людях, поэтому считал войны насмешкой над Божьей волей, безумием, попыткой обратить Господа против Самого Себя".

Не знаю, что именно подействовало на Николая, но он издал манифест, в котором заявил, что Россия не вступит в Балканскую войну.

Сразу после этого царская семья отправилась на охоту в Польшу. Таким образом Николай, возможно, хотел N избежать объяснений с великими князьями, боясь оказаться нетвердым.

Великий князь злится

Великий князь Николай Николаевич и его сторонники обвиняли в происшедшем отца, крича во всех домах, что "мужик остался мужиком, не чувствующим благодарности".

Действительно, великий князь Николай Николаевич и его жена Анастасия первыми из аристократов поддержали отца в Петербурге. А брат великого князя -- Петр -- проявил исключительную доброту и щедрость во время маминой болезни. Об этом отец никогда не забывал. Но он не мог переступить через совесть.