Александр Бушков - Россия, которой не было — 2. Русская Атлантида Страница 49

Статут 1588 года был подготовлен как свод всего литовского права — и на тот случай, если Литва останется в составе одного государства с Польшей, и если она станет самостоятельной. Статут подробно определял юридический статус разных сословий, их отношения друг с другом и с государством.

Так вот, по статуту 1588 года создавалось единое сословие крепостных крестьян. В это сословие вливались разные группы закрепощенных слуг, разные разряды крестьян.

Раньше каждая группа слуг, каждый разряд крестьян были закрепощены по-своему и каждый индивидуально. Теперь крепостными стали все, и притом одинаковыми крепостными. Больше никто не выбивался из общей картины.

Впрочем, и помимо статутов закрепощение шло через саму систему землепользования.

В 1547 году Сигизмунд Август издал правила переустройства великокняжеских земель: «Уставу на волоки».

И власти провели «волочную померу» — обмер и передел земель в великокняжеских, а потом и в частных владениях.

Это был первый земельный кадастр, первое подробное описание всех земель княжества, введение строгой системы использования всех земель.

Что значит «волочная»? Волок был главной мерой измерения земли в Великом княжестве Литовском. Волок — это было столько, сколько может обработать один человек, если будет пахать на лошади. Считалось, что если один работник поднимает больше волока, то земля окажется попросту плохо обработанной. Если меньше… Ну зачем же крестьянину пахать меньше, чем он физически способен?

Волок равнялся 30 моргам, или 19,5 десятины. По волочной помере каждый крестьянский двор получал в трех полях по 33 морга земли. Раньше было больше? Отрезали.

Раньше было меньше? Давали еще. Почему в трех полях?

Потому что трехполье. Не умеешь так хозяйствовать? Научим. Не хочешь трехполья? Заставим.

За каждый волок крестьяне работали на барщине по 2 дня в неделю, кроме остальных повинностей — строительства дорог, поставки панам овощей, молока, птицы.

После «волочной померы» крестьянин не мог ссылаться на то, что его семья держала эту землю с незапамятных времен. Связь с бывшими наследственными наделами земли разорвалась. Всю землю дало государство! Крестьяне были уравнены между собой и все дружно обречены платить, платить и платить. А главное — работать и работать.

Земля в Великом княжестве Литовском родила хорошо, барщина была выгодна, феодалам был выгоден фольварк, то есть собственное хозяйство, клин собственных земель, обрабатываемых мужиками.

Столетия спустя ученые нашли определение: фольварочно-барщинный способ ведения хозяйства.

Глава 13

ГОРОДА РУССКОЙ ЕВРОПЫ

— Я русский и в то же время европеец.

— Так не бывает…

— Почему?!

— Так они там все несчастные…

Кто такие горожане

Во всех странах Средневековья были крестьяне и гм… гм… ну, пусть будет так, использую привычное слово: были дворяне. Но не везде были горожане. То есть города были везде абсолютно, в любой минимально цивилизованной стране. Но вот горожане, как особое сословие, как особая группа людей со своими нравами, привилегиями, чертами быта, живущая по своим особенным законам, — такое было не везде.

Города были везде, а вот горожане — только в тех странах Европы, которые приняли наследие Великого Рима.

В Риме каждый город имел свою сельскую округу, и этой округой управлял муниципалитет — выборный орган горожан. Город был привилегированный, потому что в нем жили граждане, имевшие право избирать и быть избранными в местные органы власти. А деревня оставалась бесправной, в ней жили обитатели вилл — вилланы.

Город как административная единица у римлян назывался civitas. К концу империи civitas было общепринятым названием городской общины. В этом смысле слово сохранилось до сих пор в романских языках. Тем же словом называли совокупность всех граждан (cives) римского государства. Civis Romanus sum! — Я римский гражданин! — гордо говорил римлянин, носитель неотъемлемых гражданских прав. Тот, за кем стояла необозримая мощь колоссальной империи. Даже вне пределов империи эта формула помогала избежать местного правосудия. Один человек слаб, но в защиту своих граждан империя, не задумываясь, бросала закованные в броню, хорошо обученные легионы.

От этого слова пошло и современное интернациональное слово «цивилизация», — так прочно в сознании западных европейцев утвердилась связь города, культуры и гражданского общества.

А сельский округ, принадлежащий городу и управляемый из города, назывался pag. Житель пага в поздней Римской империи назывался paganos или paganus, и отсюда как раз происходит современное слово «поганый».

Вторгаясь в пределы империи, варвары грабили, разрушали, сжигали города. Завоевав куски империи, франки, вандалы и бургунды убеждались, что города все-таки необходимы, но что делать с ними — не знали. Ни в одном кодексе законов раннего Средневековья до IX—Х веков нет даже упоминания городов. Деревня была варварам понятна, там шло смешение варварских и римских законов, обычаев, образа жизни. Обнищавшие, пустеющие города продолжали жить по римским законам, оставались осколками уже не существующего общества.

До конца Средневековья города оказались крохотными островками гражданского общества в беспредельном море живших общинами деревень.

В странах, возникших на месте Римской империи, сохранялось уважительное отношение к горожанам и пренебрежение к сельским жителям, крестьянству. Виллан — это невозможно перевести ни русским «крестьянин», ни немецким «бауэр». Это — деревенщина, лапотник, холоп. Сиволапое быдло, мордовать которое, издеваться над которым — признак хорошего тона.

В странах, не входивших в империю или в которых практически сменилось население (как в Британии), к крестьянству относились получше. Свободные бонды Скандинавии, английские йоменри — крестьяне-середняки, бауэры Германии вызывали уважение независимым поведением, самостоятельностью, практичностью. Крестьяне не просили ни привилегий, ни земель, а сами могли помогать королям и герцогам, если считали нужным. Составляя 80—90% населения, они хранили вековые традиции народа, его историческую память, его дух. «Купецкое происхождение не есть подлое», — говорят, поговаривал Григорий Шелихов, открыватель Русской Америки.

Жители Скандинавии, Британии, части Германии согласились бы — «крестьянское происхождение не есть подлое».

И польские Пясты скорее выигрывали в глазах шляхетства, скакнув в короли из мужиков.

Крестьяне могли стать рыцарями. Для этого было надо всего-навсего купить полное рыцарское вооружение и боевого коня. В Германии, в Скандинавии бывали периоды, когда короли охотно верстали в рыцари богатых мужиков.

Да и крестьянское ополчение оставалось очень грозной силой: северный тип развития, господа! Столетнюю войну для Англии чуть было не выиграли английские лучники, все как один происходившие из йоменри. И помешали им все те же горожане, французские горожане, вышедшие на историческую арену под знаменами Жанны Д’Арк.

Но и в этих странах, за пределами бывшей империи, тоже появлялись горожане. Общество развивалось, возникало разделение труда, города становились нужны. Эти новые города, выросшие уже после падения Западной Римской империи (Магдебург, Эдинбург, Гдыня, Краков), все равно жили по тем же законам, что и древние города из сердца римского мира — Женева, Орлеан или Неаполь. Жить по этим правилам было удобно и очень привлекательно для горожан. Судите сами: во времена сплошного рабства, сплошной личной зависимости горожанин рабства не знал.

Совсем. Человек, включенный в списки городских граждан, не мог быть продан в рабство, не мог лично зависеть от кого-то. Более того, в городе не мог жить раб. «Городской воздух делает свободным», и всякий, кто проживет в городе год и один день, получает свободу, даже если на нем ошейник раба. В городе нельзя держать рабов.

Город управлял собой сам, через выборный муниципалитет и через выборного голову. В городе улицы расходились от площади, на которой стояли собор, в котором по воскресеньям собирались все жители города, и ратуша — здание, из которого управлялся город. На той же площади по субботам шумел рынок и бил фонтан, из которого горожанки брали воду.

Феодалы очень любили владеть городами — у горожан водились деньги. Феодалы очень не любили, когда города становились вольными, то есть когда они никому не платили. И город окружал себя стенами повыше и покрепче, чем иной королевский замок.

В городе трудно было сделать большие запасы продовольствия, тем более — воды. Осада дорого обходилась феодалам, но еще дороже горожанам.

Скучившись за тесным пространством, за стенами, город жил грязно, неуютно, без отдельных комнат для детей и без садиков перед коттеджами. Эпидемии косили горожан, и город часто превращался в мышеловку.