Ефим Черняк - Химеры старого мира. Из истории психологической войны Страница 49

Радио Токио — Япония тогда еще не находилась в состоянии войны против СССР, — обильно цитируя американскую реакционную печать, пыталось уверить советских людей, что им не следует добиваться поражения фашистских держав в войне. Геббельс решил для этой же цели использовать радиостанцию, которая именовала себя рупором подпольной «левой» коммунистической оппозиции против Советского правительства. Один из наемников министерства пропаганды, изображавший из себя «ветерана — коммуниста», кричал в микрофон: «Не давайте себя обманывать правителям из Кремля! Англичане и американцы не собираются открывать второй фронт. Ни сегодня, ни завтра — никогда. Они не заботятся о том, что случится с матушкой Россией. Они только желают, чтобы мы, русские, проливали кровь для спасения Британской империи и защиты разжигающего войну американского правительства» [317].

Конечно, невежественный фашистский лицедей то и дело сбивался в своих речах на родной жаргон фашистских погромщиков и головорезов, но это уже было плодом нерасторопности соответствующего отдела в ведомстве Геббельса, в спешке не нашедшего чуть более грамотного провокатора. А одновременно нацистский передатчик, выдававший себя за «революционную радиостанцию» английских рабочих, пытался спекулировать на их горячих симпатиях к советскому народу и требовании, чтобы Англия выполнила свое обязательство об открытии второго фронта. Геббельсовский радиокомментатор, напяливший на себя маску ультрареволюционера, выражал «сочувствие» этим требованиям, но предостерегал: «Россия желает открытия второго фронта в Западной Европе, но она не желает получить его от капиталистов. Английские рабочие, организуйте забастовки ради второго фронта!» Расчет был на то, что, обманутый такой фразеологией, британский пролетарий не поймет, что дело идет просто о подрыве английского военного производства (к чему якобы во имя «классовой борьбы» прямо призывали тогда в Великобритании и США другие «ультрареволюционеры» — троцкисты). Но это еще не все. Возможно, прямо из соседней студии, опять‑таки в то же самое время, диктор другой «подпольной» английской радиостанции вновь и вновь пытался разжечь страх мелкобуржуазного обывателя перед коммунизмом, уверяя, что русские и их единомышленники хотят открытия второго фронта «для спасения большевизма», не интересуясь тем, какого числа жизней британцев это потребует[318].

В 1942 году Гитлер разрешил использовать в пропагандистских целях предателя генерала Власова, сдавшегося в плен и решившего делать карьеру на службе у оккупантов. Одобряя «акцию Власов» в области пропаганды, фюрер, однако, до сокрушающих поражений своих войск на советско-германском фронте опасался создавать воинские части из изменников, навербованных в лагерях для военнопленных. С точки зрения гитлеровцев, их затея с Власовым имела то преимущество, что можно было не просто повторять в листовках тщетные призывы к советским воинам дезертировать из рядов армии, а предложить целую «программу». Эта лживая программа, которая, по мнению гитлеровцев, должна была стать эффективным психологическим оружием, состояла из 13 пунктов, включая прекращение войны и увеличение выпуска товаров широкого потребления. В разгар Сталинградского сражения, 27 декабря 1942 года, от имени Власова и других подобных ему предателей был опубликован даже Смоленский манифест, содержащий эту программу. (Его написал в действительности балтийский немец Гроте.) Сразу после разгрома фашистских войск под Сталинградом 12 февраля 1943 года один из ближайших сподручных «министра восточных областей» Розенберга, Г. Лейбрандт, рекомендовал объявить, «что все народы Советского Союза являются равноправными партнерами европейской семьи народов». Власову разрешили выступать в оккупированных городах с речами, составленными под диктовку Гроте, в которых предатель призывал к «почетному миру» с гитлеровской Германией, для чего нужно «только» свергнуть власть большевиков. Гитлеровцы стали издавать власовские газеты: «Заря» — для гражданского населения и «Доброволец» — для отрядов изменников Родины, сколоченных усилиями эсэсовцев, контрреволюционной организацией НТС («Народно — трудовой союз») и ее филиалами вроде «Русской нацистской партии» и тому подобными шпионско — диверсионными организациями, находящимися на службе у германских фашистов.

Немецкие «советники» Власова изобрели даже благовидный предлог для расчленения Советского Союза — все его части будут включены в «Объединенную Европу». В марте 1943 года Геббельс собственноручно сочинил обращение «Ко всем народам» Восточной Европы и Советского Союза. В нем шеф нацистской пропаганды, как обычно, обещал все и всем, поскольку ни одно из этих обещаний и не предполагалось выполнить. А предлагал Геббельс включиться в борьбу против большевизма за «свободу индивидуума, свободу религии и совести, за собственность и свободное крестьянство на собственной земле, за ваши собственные жилища и свободу труда». Впрочем, даже Геббельс не рискнул опубликовать это обращение, хотя и в дальнейшем время от времени обращался к мысли, как хорошо бы все было, если только удалось обмануть русских, убедив их, что Германия воюет не против них, а лишь против большевиков.

«Власовский эксперимент» потерпел полное крушение, не найдя никакой поддержки у советских людей. Впрочем, в обстановке приближавшегося разгрома гитлеровской Германии в ноябре 1944 года Гиммлер создал с большим шумом «Комитет освобождения народов России» (KQHP) во главе с Власовым — к этому времени «нацистские освободители» уже были выметены железной метлой с советской земли. Сумевшие еле — еле унести ноги из нашей страны эсэсовские эксперты издали «манифест КОНРа», в котором почти не упоминали ненавистный советским людям гитлеровский рейх, а призывали к борьбе против коммунистов для защиты «тех прав, которые были завоеваны в народной революции в 1917 году». Однако составители «манифеста» уже и сами не верили в то, что «призыв» стоит той бумаги, на которой был написан. В 1946 году советский суд воздал должное Власову и другим изменникам — участникам «акции».

ТЕАТР РОЛАНДА ФРЕЙСЛЕРА

Но вернемся к упражнениям доктора Геббельса, который после разгрома германских войск под Курском и неуклонно развивавшегося сокрушительного наступления Советской Армии пытался несколько раз менять тактику. Одно время упор делался на «оружие возмездия», которое поразит если не Советский Союз, то Англию. Это оружие готовили долго, что совсем подрывало доверие к геббельсовской пропаганде. А когда «чудо — оружие» — управляемые снаряды «фау-1» и «фау-2» — вступили в строй, никакие преувеличения в пропагандистских рассказах о разрушениях в Лондоне не могли скрыть того, что новое оружие бессильно изменить ход войны.

Летом 1944 года весь центр гитлеровских армий на Восточном фронте подвергся полному разгрому. Вслед за очищением от гитлеровцев Украины пришло время изгнания захватчиков из Белоруссии. В Северной Франции высадились англо — американские войска. Безнадежность положения гитлеровской Германии становилась ясной для всякого, не желавшего закрывать глаза на очевидные факты. В этих условиях главным орудием Геббельса стало уже не обещание возмездия врагу, а нагнетание страха перед возмездием, которое ожидает немцев за преступления, совершенные по приказу гитлеровской банды. Запугивание будущим возмездием дополнялось разгулом эсэсовского террора, призванного подавить всякую оппозицию рушившемуся нацистскому режиму.

…20 июля 1944 года полковник Штауффенберг, вызванный в ставку Гитлера в Растенбурге, подложил портфель с бомбой замедленного действия под стол в комнате, где Гитлер проводил совещание руководителей вермахта. Один из присутствовавших, задев ногой портфель, передвинул его на другую сторону дубовых подпорок стола. Это и спасло Гитлера, он получил ожоги, временно потерял слух, у него была парализована правая рука. Несколько человек из свиты фюрера были убиты и ранены.

Услышав взрыв, Штауффенберг, уже сидевший в автомашине, решил, что Гитлер убит. Полковник сумел миновать контрольные посты и вылететь в Берлин.

Заговор был организован группой гитлеровских офицеров, чиновников и дипломатов. Вполне сочувствуя захватническим планам Гитлера, они стали выражать недовольство его политикой, когда выяснилось, что она потерпела решающие неудачи.

Наряду с реакционным крылом заговорщиков имелось значительно менее влиятельное, но состоявшее из очень активных людей, антифашистское крыло. Оно включало полковника К. Штауффенберга, Йорка фон Вартенбурга, Г. Мольтке, более или менее последовательно стремившихся найти выход для Германии на путях решительного разрыва с нацистской скверной, искавших связи с рабочими, антифашистскими организациями.