Андрей Низовский - Зачарованные клады России Страница 53

В канун Пасхи в слободе Нижней Дуванке встретились на улице два крестьянина. Слово за слово — разговорились о том, что в эту ночь являются клады, — так недурно было бы и им попытать счастья. Вот, к примеру, говорят, что на горе, где старое городище, клад видели в виде свечи. Может, рискнуть? Тем более что и клад искать не надо: как всем известно, в эту ночь ежегодно клады сами выходят на поверхность. Потолковали-потолковали и решили в самом деле идти вместе доставать клад.

А их разговор подслушал сосед. Ну, и захотел подшутить над кладоискателями. Взял старое колесо, огарок свечи и прежде их пробрался к городищу. Там он улегся в канавке, прилепил зажженный огарок к ступице колеса и выставил колесо на гребень насыпи.

Вскоре внизу, в ночной мгле, замаячили фигуры кладоискателей. Шутник столкнул колесо вниз. Увидев горящую свечу, мужики сначала обрадовались, но тут заметили, что таинственный огонь с каким-то стуком несется прямо на них. Ужас охватил кладоискателей, и они стремглав бросились вниз, не разбирая дороги. В темноте один из них упал, сломал ногу, и самое печальное, от страха навсегда лишился рассудка…

Искать украинские клады приезжали даже охочие люди из-за границы. Так, в 1872 году прусский подданный Генке официально обратился к русским властям с просьбой разрешить ему поиски клада в казенных лесах Подольской губернии, где будто бы ксендзами (католическими священниками) села Уладовки были спрятаны деньги [6].

Любой спрос рождает предложение. На желающих искать клады всегда находились желающие "помочь" им в этом нелегком деле. Среди последних первенствовали всевозможные знахари, ясновидцы и прочие обладатели "третьего глаза", с ресничками и без. Вытаращив "третий глаз", они за немалую мзду водили за собой толпы доверчивых простаков с заступами и показывали им места, где клады зарыты. Далее все развивалось почти по Ильфу и Петрову: многочасовой труд по добыванию "сокровищ", разочарованное: "Не-е… Это не золото" и свист рассекающего воздух тяжелого предмета, брошенного в удирающего со всех ног "потомственного ясновидца".

Другим развлечением "добровольных помощников" кладоискателей были всевозможные "кладовые записи" и "указания". Иногда даже сами шутники не рассчитывали на то разрушительное действие, которое вызывали их шутки. В последних числах февраля 1893 году на берегу Днепровского лимана крестьянин Алексей Рыхфа нашел аптечную бутылку, плотно закупоренную пробкой. В бутылке была написанная карандашем записка следующего содержания: "Я, раб Божий Михаил, прежде чем отойти в царство вечности, желаю все мое состояние передать тебе, нашедшему. Пойди в Херсон; на углу Воронцовской и Эрделевской улиц, против дома Левина стоит фонарь. С правой стороны фонаря (если идти с берега), зарыты мною 9000 рублей серебром. Возьми и владей ими, и помолись за душу раба Божьего Михаила". Рыхфа заявил о своей находке херсонскому губернатору. По распоряжению начальства была немедленно перекрыта улица, вскрыта мостовая в указанном месте, фонарь переставлен на другую сторону улицы, но, естественно, ничего найдено не было. Зато город лихорадило несколько дней.

С другим подобным "приколом" столкнулись добропорядочные бюргеры Фридрих Шпехт. Христиан Донгаузер, Иоганн Юст и Лоренц Тауберг, жители немецкой колонии Старо-Шведской, на берегу Днепра. Устроив в 1898 году экскурсию в находившуюся около колонии пещеру, они обнаружили в ней на стене надпись: "Сдесъ непременно зарыто 4 милиона турецких лир копать вбок на этом месте писал запорозец козак". Много шуму в колонии наделало это открытие. Простодушные немцы собирались уже "копать вбок", но предварительно обратились к губернатору за разрешением. По распоряжению губернатора произведено было полицией дознание и выяснилось, что пещеру ту вырыл в 1885 году немецкий же колонист Петр Альберт в компании со своими приятелями. Они же и нацарапали на стене "таинственную" надпись.

Ну ладно, это все кладоискательские байки. А клады-то? Ведь клады были?

Были, и немало.

В окрестностях города Новогеоргиевска, на берегу реки Тясмина, река вымыла большой клад серебряных монет периода 98—183 годов. Здесь же часто находили клады польских монет XVII–XVIII столетий. Вблизи хутора Михайловского. Золото-Балковской волости, в овраге у колодца в 70-х годах XIX века случайно был найден истлевший мешок с маленькими серебряными турецкими монетками. В 1893 году в селе Дмитровке на площади перед волостным правлением прохожий ковырнул ногой землю и выковырял 30 медных екатерининских пятаков. Место это потом разрыли в присутствии полиции, но больше ничего не нашли. В речке Синюха в 1894 году двумя крестьянками села Торговицы Уманского уезда случайно был найден клад из серебряных золотоордынских и чешских монет XIII–XIV веков. Рассказывают также, что в Рябчуновом яру в сороковых годах XIX столетия воды вымыли клад серебряных талеров. Крестьянин Ивана Гарба припрятал находку в балке при истоке речки Кильтени, в так называемых Коробковых лозах. Подглядел это и стащил деньги другой крестьянин, по фамилии Ткач.

Некоторые местности прослыли в народе в качестве "кладоносных" — с ними молва связывала особенно большое количество преданий о спрятанных сокровищах. И, как правило, эти рассказы рано или поздно подтверждались реальными находками.

"Кладоносным местом" издавна прослыл небольшой подольский городок Хмельник на реке Буг "Если где и могла сложиться легенда о синих огоньках, горящих в темную черную ночь над кладами, то скорее всего тут, в Хмельнике", — с гордостью писали местные краеведы. Рассказов о спрятанных в земле сокровищах здесь бытовало великое множество, а в конце XIX века в этом старинном городке было найдено сразу несколько кладов. Одной из находок явилась массивная серебряная чаша "с десятью кольцами вокруг и орденами", найденная в деревне Кушелевке под Хмельником. Эта чаша была зарыта у корней старой яблони, от которой к тому времени оставался полусгнивший пень. Судьба находки была печальной: по слухам, чашу, прошедшую через несколько рук, впоследствии перелили в Бердичеве на ложки. Бесследно пропали и два других найденных в конце XIX века клада…

…Две девушки копали однажды на окраине Хмельника большой огород. Вдруг одна из них вскрикнула:

— Ай, гроши!

Подцепив лопатой, она выбросила на поверхность целую кучу тускло заблестевших серебряных монет. Изумленные до глубины души, девчата начали копать дальше, при каждом копке выкидывая на поверхность все новые и новые монеты. Они даже в толк не могли взять, что это — сокровище, а только удивленно причитали:

— Гроши! Ай, гроши!

Со всех сторон сбежались крестьяне и наперебой бросились хватать рассыпавшиеся монеты. А девчата, возбужденно хохоча, продолжали выбрасывать из ямы все новые и новые горсти монет. Это напоминало какую-то веселую игру. Прибежал нищий-старик, вытряс из своей торбы собранные корки и сухари, и кинулся вместе со всеми подбирать серебро. Набил полную суму, и, пока никто не опомнился, подхватил свой посошок — и улепетнул так, что только пятки засверкали! "О, дывитеся, куме, як старий почесав!" — хохотали девчата. Тут появился еврей-арендатор, который арендовал этот огород. Размахивая руками, он голосил, что это его земля и его клад, что все, находящееся в земле, — это собственность ее владельца, но спорить было уже не о чем: народ разбежался, а около ямы валялось два-три оброненных в спешке серебряных талера…

В другой раз в одном из дворов Хмельника два крестьянина копали погреб. Вдруг один из копателей схватился за живот и с криками "Ой! Ой! Воды!" повалился на землю. Его перепуганный товарищ опрометью кинулся к колодцу. Вернувшись с водой, он, к удивлению своему, не нашел в яме никого, зато на одной из стенок отчетливо виднелся отпечаток вытащенного из земли жбана или горшка. Тут-то и дошла до мужика "тайна" внезапной болезни товарища: "Эге! Да кум клад нашел!" Бросив на землю манерку с водой, он побежал в хату к приятелю. Но тот выглядел совершенно больным, на все вопросы отнекивался "ничого" да "ничого" и громко стонал: "Ой, не здужаю!" — и конец.

Но, обманув товарища, мнимый "больной" сам оказался обманутым. Найденный клад — целый жбан золотых дукатов, которые выглядели как "желтенькие тоненькие бляшки", "больной" потащил наутро к шинкарке Суре. Та быстренько уверила его, что эти "бляшки" ничего не стоят, но, впрочем, она их, пожалуй, возьмет и готова за каждую "бляшку" наливать ему стакан водки — этими "бляшками" будут ее дети играться. Кум рассудил, что дело выгодное — поди плохо на халяву водки попить! — и, недолго думая, за несколько дней спустил весь свой клад. Сура, заполучив жбан золота, торговлю прикрыла и перебралась в Бердичев, где, по отзывам, зажила "барыней", а хитромудрый кум, протрезвев, отправился докапывать свой погреб…

Множество рассказов ходило о богатствах запорожцев, зарытых у деревни Гданцевки, неподалеку от Кривого Рога. Местный житель в конце XIX столетия рассказывал: