Сергей Парамонов - История руссов. Держава Владимира Великого Страница 56

97

Таков контекст «Влесовой книги». Отметим, что в Средние века Готским морем могли в принципе называть и Балтику или какую-то ее часть, вероятно, не от исторических «готов», а от острова Готланд и населявшего его скандинавского народа гутнийцев (впоследствии ассимилирован шведами). — Примеч. ред.

98

Видимо, Миролюбов имел в виду конец связного, читаемого фрагмента текста. — Примеч. ред.

99

Эта форма не противоречит употреблению носовых гласных в праславянскую эпоху: в польском языке носовые гласные сохранились именно в таких местоимениях. — Примеч. ред.

100

При всей близости этого слова некоторым индоевропейским именованиям солнца (также без «л», например, немецкое die Sonne), форма «суне» может быть и очень архаичной, даже более древней, чем индоевропейский праязык. — Примеч. ред.

101

Это уже скорее образ священной земли, наподобие Беловодья старообрядческих преданий, или славянский аналог кельтского Аваллона (также локализуемого на западе солнца). — Примеч. ред.

102

Фасис — древнегреческий город на Черном море, на побережье Колхиды. Второй вариант названия скорее ассоциируется с древнеиранским понятием «хварно, фарн» (приблизительно можно перевести как «благодать»). Не имея оригинала «дощечек», обоснованные предположения делать сложно. — Примеч. ред.

103

Разумеется, с тех времен, когда получает развитие земледельчески-скотоводческая форма хозяйства, а не в более ранние эпохи. Особая роль скота в системе ценностей хорошо заметна у всех древних индоевропейских народов, от кельтов до индийцев. — Примеч. ред.

104

В общеиндоевропейскую эпоху. По данным сравнительного языкознания, разделение предков славян и германцев произошло примерно 3–3,5 тысячелетия назад. — Примеч. ред.

105

То есть основное слово для обозначения понятия «скот». — Примеч. ред.

106

Заимствования Петровской эпохи, при всей их впечатляющей многочисленности, касаются прежде всего устройства кораблей нового для Руси типа и других специальных, промышленных сфер деятельности, не затрагивая того, что лингвисты называют базисной лексикой, которая именно и определяет характер языка, его происхождение и генетические связи. — Примеч. ред.

107

Вывод о примитивности индоевропейской этнокультурной общности следует признать устаревшим. Исследования древнейших эпических и поэтических традиций позволяют предположить, что в этой области в более позднюю эпоху формирования классовых государств, напротив, имел место определенный регресс и, скажем, ритуальные тексты индоевропейцев были совершеннее, нежели поэтические формы, зафиксированные древнеиндийской и древнегреческой культурами. — Примеч. ред.

108

В оригинале С. Лесной почему-то систематически «закавычивает» именование руссов, что, согласно грамматическим правилам, придает закавыченному слову характер либо условный, либо иронический (получается: «как бы руссы»), тем более в заглавии книги. Возможно, автор имел в виду, что эта форма слова сейчас употребляется не часто, но эффект получается обратный (рядом с обычными упоминаниями немцев, голландцев и т. д. без всяких кавычек). Поэтому мы позволили себе, в порядке той самой «редакторской правки», снять эти кавычки, исключая случаи, когда автор сам воспроизводит название своей книги. — Примеч. ред.

109

Сергей Германович Пушкарев (1888–1984) — в молодости участник революционного движения, впоследствии один из самых известных русских историков-эмигрантов. Отчасти был близок движению «евразийцев». Работал преимущественно в Чехии и США. — Примеч. ред.

110

С. Лесной дает абсолютно правильный перевод этого слова, подтверждающийся материалом других славянских языков. Слово «порядок», того же корня, скорее вторично: порядок — естественное следствие разумного управления. — Примеч. ред.

111

Тут можно упомянуть еще и сохранившиеся лишь во фрагментах прусские летописи, предания балтского народа пруссов, ассимилированного немцами. Эти важные источники, дошедшие до нас на латинском и немецком языках, совершенно недостаточно используются в славистике. — Примеч. ред.

112

Иван Никитич Болтин (1735–1792) — русский историк-антинорманист, стремившийся при исследовании частных исторических явлений усматривать в них целостную и осмысленную закономерность. И. Н. Болтин придавал большое значение в истории географическому фактору, предвосхищая некоторые концепции ХХ в. — Примеч. ред.

113

Михаил Петрович Погодин (1800–1875) — известный русский академический историк и публицист. Ему были близки идеи славянофилов и даже панславизма, однако, отстаивая самобытность русской культуры, он придерживался позиций норманнской теории. — Примеч. ред.

114

Степан Александрович Гедеонов (1815 или 1816–1878) — русский историк, археолог, театральный и музейный деятель. Как историк известен прежде всего указанным здесь исследованием, не утратившим актуальности доныне. — Примеч. ред.

115

Николай Павлович Загоскин (1851–1912) — историк и общественный деятель, специалист по истории правовых вопросов. — Примеч. ред.

116

К сожалению, подобная путаница в летописях (любых) встречается нередко, что заставляет объективного историка и к летописным сведениям относиться примерно так же, как к свидетельствам эпоса либо местным легендам, т. е. поверять их информацией из других, независимых от них источников и других областей исторической науки. — Примеч. ред.

117

То есть духовного отца. — Примеч. ред.

118

Иносказание, означающее бесполезный труд (по древнегреческой легенде, боги покарали дочерей царя Даная за убийство женихов: Данаиды были обречены наливать воду в бездонную бочку). — Примеч. ред.

119

«Ради царицы». В древнерусском, как и в некоторых других языках, предлог может стоять после соответствующего слова. — Примеч. ред.

120

Василий II и Константин VIII. — Примеч. ред.

121

Владимир Николаевич Бенешевич (1874–1938) — историк-византолог, участник Поместного собора Русской Православной Церкви 1917–1918 гг., член-корреспондент академии наук СССР (а также Страсбургской, Баварской и Берлинской Академий наук), один из крупнейших специалистов в области церковного права (византийского, славянского и грузинского). В 1937 г. арестован, после того как в Мюнхене началась публикация одного из его трудов, и в 1938 г. расстрелян по ложному обвинению в шпионаже (в 1958 г. полностью реабилитирован). Что касается дискуссии о том, кто был при князе Владимире первым митрополитом, то она продолжается и ныне. Это связано, безусловно, с фрагментарностью и неоднозначностью источников. Не вдаваясь в историографические подробности (это потребовало бы формата статьи, а не примечания), отметим: упомянутый полемический трактат митрополита Леонта (варианты: Леонтий, Леон, Лев), касающийся споров о совершении таинства Евхаристии, по мнению большинства историков (еще XIX в.), был, возможно, написан позднее, около середины XI в., когда произошло окончательное размежевание западного и восточного христианства. Очевидную сложность представляет и упоминание в заглавии трактата русского города под названием Преслава (в ней усматривали и русский Переславль/Переяславль, и болгарскую Преславу, названную здесь русской по признаку принадлежности к восточнохристианскому миру: в соответствии с этим критерием и Русь могли «перепутать» с Грецией, и т. д.). Заметим также, что в зарубежном издании данной книги С. Лесного название трактата было набрано латиницей (не по-гречески) и с опечатками; они по возможности исправлены, но, учитывая принципиальную неточность такой транслитерации греческого текста и сугубую важность самого документа, приводим его заглавие по-гречески: «Λέоντоς μητρоπоλίτоυ 'Рωσίας τῆς ἐν 'Рωσία Пρεσθλάβας πρός 'Рωμαίоυς ἤτоι Λατίνоυς περὶ τῶν ἀζύμων» — «Леонта, митрополита Российского, той Преславы (древнегреческая β в византийскую эпоху произносилась как “в”), что в России, (послание) к римлянам, сиречь латинянам об опресноках» (т. е. об опресночном хлебе, употребляемом в западном христианстве во время Евхаристии). — Примеч. ред.