История Вселенских соборов. Часть I. Вселенские соборы IV и V веков - Алексей Петрович Лебедев Страница 59

осуждения от собора разбойничьего было то, что он посвящен рукою Иринея[815]. Собор, очевидно, имел в виду искоронить всю партию, приютившуюся под знаменем антиохийского богословствования. Двое других епископов: Давиил Харранский или Каррский и Софроний еп. Телльский или Костантийский подверглись суду собора главнейше кажется потому, что они были родня Иве и, вероятно, действовалн заодно с ним. Даниил был родным племянником Ивы[816], а Софроний был двоюродным братом того же епископа[817]. — Таковы были жертвы собора разбойничьего! Александрийцы теперь вымещали на антиохийцах свой гнев. Собор охотно выслушивал приговоры вожаков его и покрывал радостными криками провозглашение отлучения на антиохийцев. Собор восклицал о Диоскоре: «чрез тебя говорит Бог! Дух Св. чрез тебя говорит! Вырви корни, правоверный! Пусть не останется ни одного несторианина! Исторгни самые корни»[818], и Диоскор исторгал, слепо принимая пшеницу за плевелы…

Собор разбойничий сделал свое дело. Он пронесся как буря по ниве церковной. Истинные носители чистого православия, униты, были унижены, посрамлены, ниспровергнуты. Собор разбойничий признан вселенским. Скорбь, смущение водворились в церкви. Едва ли мы можем представить себе, каким ужасом наполнились сердца истинных вождей православия. Проходят два года, целых два года томительных, страшных. Казалось, вера и церковь стоят на краю погибели! Но вот миновался срок, назначенный Промыслом на искушение церкви, и скорбь должна была смениться светлым праздником. Все получили возможность свободно вздохнуть, восклицая с Давидом: «да возвеселятся небеса!». Мы говорим о вселенском соборе Халкидонском.

IX. Халкидонский четвертый вселенский собор

Приносим величайшую благодарность Спасителю всех Христу за то, что, уничтожив разномыслие многих заблуждающихся касательно веры, все мы единодушно соединились в одно и то же исповедание.

Маркиан.

Определение образа воззрений «левых и правых» собора Халкидонского: одни отвращаются собора разбойничьего, другие сочувствуют ему, одни стоят за унию, другие сторонятся ее — одни признают символ константииопольский, другие не принимают его, — одни держатся учения о двух природах во Христе, другие отрицают. — Сближение «правых», за исключением египтян, с «левыми». — Догматическая деятельность собора: предложение составить «вероопределение» — неодинаковое отношение членов собора к предложению; торжественное признание символа константинопольского равным по важности с никейским; — чтение послания Кирилла, содержащего униальное исповедание Иоанна антиохийского, и других святоотеческих писаний, сходных с ним по содержанию; — споры о догматическом послании Льва к Флавиану, кто и почему спорили. — Составление «вероопределения» хадкидонского, — споры при этом, — подробное исследование о воззрениях лиц споривших, их направлениях, наклонностях и целях, — содержание вероопределения, — сходство его по букве и духу с исповеданием Иоанна автиохийского и лишь по духу с посланием Льва. — Провозглашение вероопределения

Халкидонский вселенский собор начался разделением; в продолжение деятельностн его также не раз возникали важные разногласия, но кончается он согласием и единодушием, которые выразились в непререкаемом принятии догматического определения, составленного на этом соборе.

Рассмотрим по порядку деяния халкидонского собора, имеющие догматическое значение. Таких деяний четыре: первое и второе, четвертое и пятое.

Изучение первого деяния показывает, что собор открылся явным разделением на две половины. Внешним знаком такого разделения было то, что одна часть отцов заняла левую сторону храма, в котором заседал собор, а другая — правую сторону того же храма. Левую сторону заняли римские легаты, епископы округа константинопольского, антиохийского и всех округов азиатских. Правую же сторону заняли епископы египетские, палестинские, иллирийские. Во главе первых стоял патриарх константинопольски Анатолий, во главе вторых — уже известный нам Диоскор, патриарх александрийский[819]. Партию Анатолия константинопольского составляли епископы всех тех округов церковных, которые в эпоху никейскую и несто- рианскую соединены были единством стремлений: новость для этой партии составлял один Рим, который доселе не сходился с этой партией. Партию Диоскора александрийского составляли епископы тех округов, которые с давних пор и неизменно становились под главенство александрийской церкви. Здесь мы, значит, встречаемся с таким же почти группированием в составе партий, с каким мы встречались уже не раз, а очень часто.

Для нас чрезвычайно важно разъяснить вопрос: чем обусловливалось такое совершенно новое явление, что римская церковь, в лице ее легатов, становится теперь не на сторону церкви александрийской, как это бывало доселе при различных случаях, когда поднимались и решались различные догматические вопросы, а на другой стороне, с которою эта римская церковь не была в связях. При начале споров монофизитских, как мы знаем, папа придерживается стороны Евтихия. Это так и должно было быть: Евтихий был представителем идей и стремлений церкви александрийской, которая в изображаемую нами эпоху (IV и начало V века) всегда дружила с Римом, вследствие чего Рим всегда благосклонно относился к этой церкви и поддерживал ее интересы. Но папа вскоре увидел, что интересы этих двух союзных церквей начали расходиться. Многие явления этого времени побуждают римского епископа коренным образом изменить свою церковную политику. После собора константинопольского 448 года до папы дошло известие, что будто Евтихий, когда происходил над ним суд этого собора, объявлял членам его, что он, Евтихий, подает апелляционную жалобу к папе[820]; а подобным образом поступали даже великие александрийцы в затруднительных случаях, например, Афанасий, Кирилл; но известие это не побудило папу[821] заступиться sa него, почему он отвернулся от Рима. Все это дело не могло не оскорбить Льва, ибо папство IV и V века начало уже слишком высоко думать о себе.

Между тем как Евтихий в своем деле вскоре оставляете папу в стороне, противоположная партия ищет себе в нем опоры и подкрепления. Мы говорим о патриархе Флавиане, который после собора разбойничьего обращается в Рим с просьбою о заступничестве[822]. В лице Флавиана Константинополь сближается с Римом. Для папы было тем дороже такое сближение, чем реже встречались случаи такого сближения со стороны константинопольских патриархов. Диоскор со своей стороны в это время поступает с папой таким образом, как доселе не поступал не один епископ александрийский. Он осмелился анафемствовать Льва[823]. Этим Диоскор реши- тельно оттолкнул от себя римского первосвященника. Мы не говорим уже об обстоятельствах собора разбойничьего, на котором сделано было так много возмутительного вообще, так много оскорбительного в частности для папского авторитета. Все это привело к тому, что папа Лев отказался от исконной церковной политики Рима, отвернулся от вождей монофизитства и стал на сторону Константинополя. Были и другие причины, которые побуждали папу присоединиться именно к «левой» стороне собора халкидонского. Теперешние патриархи константинопольский и антиохийский, несмотря на то, что они по всем вероятностям должны были держаться стороны Диоскора, в сущности, протянули