Семен Федосеев - Все танки Первой Мировой. Том II Страница 61

Интересна оценка германскими специалистами «Рено» FT. Во время войны германская армия не включила в свои танковые «штурмовые отделения» трофейные «Рено» FT, но их успех побудил германское Военное министерство ускорить работы по проекту легкого танка LK, хотя завершить эти работы до окончания войны они не смогли. Германский военный писатель Г. фон Риттер, оценивая полезность «танков типа Рено» для рейхсвера (завуалированно, конечно, с учетом «версальских» запретов), предлагал «станковые пулеметы, поставленные на лафеты с гусеничным ходом и снабженные броней… На подобных же конструктивных данных будет основываться устройство лафета пехотной пушки… которые в связи с этим заменят современные легкие танки». Видно стремление продвинуться дальше опыта 1918 г.

Внешне соблюдая «версальские» ограничения, Веймарская Германия возобновила опыты с танками на чужой территории — в нейтральной Швеции и заключившей Рапалльский договор Советской России. Совместные с СССР работы активизировались после избрания в 1925 г. президентом Германии фельдмаршала Гинденбурга. Сотрудничество включало и функционирование на территории СССР совместных советско-германских «объектов». Так, в октябре 1926 г. подписан протокол об организации советско-германской танковой школы. Разместили ее на юго-восточной окраине Казани, и из различных наименований «объекта» наиболее известным стало название «Кама» — немецкая аббревиатура по первым слогам «Kazan-Malbrandt» (имя города и фамилия первого германского начальника школы). Отметим, что СССР сотрудничал с буржуазно-демократической Веймарской Германией, и обвинения его в «вооружении германского фашизма» беспочвенны — помощь в развитии военной промышленности нацистской Германии будут оказывать уже совсем другие страны.

Германская сторона, заинтересованная в расширении практических опытов, передала советской обширную документацию по своим работам, помогала в производстве первых советских серийных танков. Й. Фольмер, например, работал по советским заказам над дизельными двигателями, разработал проект колесно-гусеничного танка. С апреля 1930 г. в Ленинграде на заводе «Большевик» работало совместное КБ АВО-5 под руководством германского инженера Э. Гротте.

Проект колесно-гусеничного танка Фольмера не был реализован в СССР, однако разработанное Фольмером шасси с опускаемым колесным ходом послужило основой для чешских танков типа «Брейтфельд-Танек», а также шведской машины «Ландсверк»-5 (1929 г.) и танка «Ландсверк» La-30 (1931 г.). Заметим, что заводы «Ландсверк», находившиеся фактически под контролем «Крупп», служили базой и для проверки ряда новых германских разработок в области танкостроения. По проекту того же Й. Фольмера на заводе «Ландсверк» уже в начале 1920-х начали выпускать первый шведский танк М.21 — прямое развитие пулеметного варианта LK II. Оснащенный танками М.21 и М.21/29 механизированный батальон стал учебной базой не только для шведских танкистов — его боевая учеба находилась под пристальным вниманием германских специалистов. Так, осенью 1928 г. на базе батальона провел танковые учения по собственной программе майор (впоследствии — генерал-полковник) Г. Гудериан. С инспекционными поездками Гудериан бывал и на объекте «Кама». Если испытанные под Казанью опытные германские танки «Гросстрактор» и «Ляйхтертрактор» несли явный «позиционный» отпечаток, то последовавшие за ними машины создавались на принципиально других, «маневренных» началах. А параллельно в Германии, сохранившей свой промышленный потенциал, готовилась база для производства новых танков.

Английская «школа механизаторов» требовала моторизации пехоты, инженерных войск, развития мобильных средств связи, постоянного взаимодействия с разведывательной и ударной авиацией. Но именно германская армия реализовала это на практике усилиями того же Гудериана и ряда других военных и технических профессионалов, что не в последнюю очередь определило успехи вермахта в начале Второй мировой войны. Лучше остальных осознала германская армия и необходимость согласованного применения танкового и противотанкового вооружения — не случайно здесь создание легкой и скорострельной противотанковой пушки считалось приоритетным даже в ущерб орудию поддержки пехоты, а в состав формируемых танковых частей включались моторизованные противотанковые подразделения.

Можно сказать, что французы в своей официальной доктрине исходили из того, что танки смогли сделать в 1917–1918 гг., а британцы и немцы сосредоточились на том, чего танки сделать не смогли или не успели в силу несовершенства первых конструкций.

Справедливости ради отметим, что идеи «механизаторов» были живо восприняты и творчески переработаны и в Советском Союзе, где работы по механизации развернулись в 1930-е годы едва ли не наиболее масштабно.

СЛУЖБА И СУДЬБА ТАНКОВ ПОСЛЕ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Перемирие 11 ноября 1918 г. остановило Первую мировую войну, но вовсе не прекратило военные действия. Мировая война основательно перекроила политическую карту мира. Прекратили существование четыре еще недавно могучих империи — Германская, Российская, Австро-Венгерская, Османская. Смещались границы, появлялись, перемешивались и исчезали новые государственные образования. Возникло и первое социалистическое государство — Советская Россия. Все это сопровождалось гражданскими и межгосударственными войнами и конфликтами. «Страны-победительницы» в мировой войне — и прежде всего Франция и Великобритания — спешили не опоздать к этому «переделу мира» (собственно, за такой передел они и воевали). И накопленное в годы войны вооружение — включая танки союзников — теми или иными путями попадало в другие страны и воевало в других войнах. Применение в этих войнах бронесил (включая сюда танки, бронеавтомобили, бронепоезда, бронетракторы) — целый набор самостоятельных тем. Мы же коснемся их только в плане дальнейшей судьбы танков, построенных в период Первой мировой войны, и их влияния на развитие танковых войск и танкостроения. Но для начала взглянем на их судьбу на родине.

Послевоенная судьба германских танков

В отличие от британских или французских танков, дошедших до конца войны, германским не довелось продолжить службу в своей или чужой армии и накопить новый опыт. Союзники не собирались оставлять побежденной Германии оружия, которое могло бы им угрожать. Начиная с книги Р. Крюгера «Танки, их возникновение и применение на войне», изданной в самом начале 1920-х годов, утвердилось формула: «Германские танки, дошедшие до родины… постигла, согласно Версальскому договору, печальная участь бесславной гибели в собственном тылу», и эту «участь» одно время распространяли на все A7V. Действительно, оставшиеся на ходу танки в ходе очищения бельгийской территории были эвакуированы в Эрбенхайм, близ Висбадена, куда в конце октября — начале ноября 1918 г. переведен штаб командующего германскими бронечастями. Здесь их и застало перемирие. После его объявления танковые «штурмовые отделения» были распущены. Танки попали в руки французов, занявших Эрбенхайм 15 декабря 1918 г., согласно условиям перемирия. Они сразу приступили к их разборке и уничтожению — еще до подписания мирного договора. В течение 1919 г. оказались разобраны союзниками A7V с номерами шасси 501, 525, 540, 541, 543, 563, 564.

Пулеметные танки, собранные на шасси A7V на заводе «Стеффене унд Нолле» и известные под обозначениями «54» и «Хеди», начало января 1919 г.

Некоторые A7V, захваченные на фронте, союзники использовали как экспонаты «трофейных» выставок. A7V № 504 «Шнук» и № 528 «Хаген», взятые новозеландской пехотой у Фремикур, выставлены в Лондоне и также пошли на слом после подписания Версальского мирного договора (видимо, в знак «окончательной победы»), а орудийная установка танка № 504 с бронемаской передана в Имперский Военный музей. В Великобританию было вывезено и одно небронированное шасси A7V(Uberlandwagen), но и оно сохранилось недолго. Участник боя под Виллер-Бретонне танк № 561 «Никсе» был уничтожен германцами задолго до перемирия. Танк № 562 «Геркулес» разобран после боя 31 августа 1918 г. Останки танков № 526 и № 527 «Лотти», ржавевшие у форта Помпель, разобраны на металлолом в 1921 г. Танк № 529 «Никсе-II», подбитый у Реймса и взятый французами, был в июле 1919 г. передан ими американцам и перевезен в США. Там его исследовали на Абердинском полигоне и только в 1942 г. разобрали на металлолом.

Танк № 542 «Эльфриде», как уже указывалось, стал трофеем британцев и марокканцев у Виллер-Бретонне 24 апреля 1918 г., а танк № 560 потерян под Иву 11 октября. Танк «Эльфриде» французы испытали на стрельбище в Бурроне обстрелом из 37-мм пехотных пушек и бронебойными винтовочными пулями, надеясь определить противотанковые возможности оружия пехоты. В конце 1918 г. его выставили среди других трофеев на площади Конкорд в Париже, а в 1919 г. разобрали на металлолом. В литературе, начиная со знаменитого справочника Хэйгля «Танки», встречаются упоминания о том, что несколько A7V союзные державы передали вместе с бронеавтомобилями «Эрхард» вновь образованному Польскому государству, что более похоже на легенду. Если речь и может идти о передаче A7V, то не танков, а небронированных грузовых шасси, хотя и этому пока не найдено явных свидетельств. Зато известно, что еще одно новообразование — Латвия — получило несколько германских гусеничных машин «Мариен-Ваген II».