Марк Твен - Личные воспоминания о Жанне дАрк сьера Луи де Конта, её пажа и секретаря Страница 62

- Почему же Голос не обратится к самому королю как это было при вашей встрече? Если ты попросишь об этом - станет он вещать королю?

- Я не знаю, есть ли на то воля Божья.

Она задумалась и, казалось, унеслась мыслями куда-то далеко, а потом произнесла слова, в которых Бопэр, все время подстерегавший ее, усмотрел возможность ее поймать. Вы думаете, он обнаружил свою радость, как поступил бы менее опытный ловец людей? О нет, он точно и не заметил ее слов. Он с безразличным видом заговорил о другом и начал задавать пустяковые вопросы, собираясь, так сказать, обойти ее и напасть с тыла. Он спросил, не обещал ли ей Голос освобождение из тюрьмы, не научил ли, как отвечать на сегодняшнем допросе, и был ли он окружен сиянием, и были ли у него глаза и т.п.

Какие же неосторожные слова вырвались у Жанны? А вот какие: "Я ничего не могла бы без Божией благодати".

Судьи увидели, чего добивается от нее Бопэр, и следили за его игрой с жестоким любопытством. Бедная Жанна стала рассеянна и задумчива - должно быть, она утомилась. Жизнь ее была в опасности, а она этого не подозревала. Настала удобная минута, и Бопэр осторожно захлопнул западню:

- Почиет ли на тебе Божия благодать?

Даже среди этой своры нашлось два-три порядочных человека. Одним из них был Жан Лефевр. Он вскочил и крикнул:

- Это - страшный вопрос! Обвиняемая не обязана отвечать на него!

Кошон потемнел от злобы, увидев, что гибнущей девочке брошена доска, и закричал:

- Молчать! Сядь на место! Обвиняемая ответит на этот вопрос!

Казалось невозможным, чтобы Жанна вышла из этого затруднения. Скажет ли она "нет", или "да" - все равно она себя погубит, ибо в писании сказано, что это никому не дано знать. Жестокое надо иметь сердце, чтобы расставить такую ловушку несведущей девочке, да еще гордиться этим и радоваться. Минута ожидания была для меня страшной, она показалась мне годом. Все были возбуждены, и большинство - радостно возбуждено. Жанна ясными, невинными глазами оглядела все эти хищные лица и кротко произнесла бессмертные слова, которыми смахнула страшную западню, точно паутину:

- Если на мне нет благодати, молю Господа даровать ее мне; если да молю, чтобы не лишал ее.

Действие этих слов вы не можете себе представить. Сперва воцарилось гробовое молчание. Люди изумленно переглядывались; иные, устрашившись, осеняли себя крестным знамением. Я услышал шепот Лефевра:

- Людская мудрость не в силах была бы придумать такой ответ. Кто же вразумляет этого младенца?

Бопэр снова взялся за дело, но он был так унижен своим поражением, что спрашивал вяло и бестолково, без всякого воодушевления. Он задал Жанне бесчисленное множество вопросов о ее детстве, о дубовой роще, о лесовичках, о детских играх и забавах под нашим милым Волшебным Буком; заставив ее вспомнить все это, он вызвал у нее слезы, но она крепилась и на все отвечала.

В заключение священник снова вернулся к ее одежде -- этот вопрос на протяжении всей коварной травли невинной жертвы постоянно висел над ней зловещей угрозой.

- Ты не хотела бы переодеться в женское платье?

- Да, если выйду из тюрьмы, а здесь - нет.

Глава VIII. Жанна рассказывает о своих видениях

В следующий раз суд собрался в понедельник, двадцать седьмого. Поверите ли, епископ словно забыл, что уговорился спрашивать только о том, что значится в обвинительном акте, и снова приказал Жанне дать присягу без оговорок. Она сказала:

- Неужели я не довольно присягала?

Она так и не сдалась, и Кошону пришлось отступить.

Жанну снова стали спрашивать о Голосах:

- Ты говоришь, что признала в них святых, когда услыхала их в третий раз. Какие же это были святые?

- Святая Екатерина и святая Маргарита.

- Откуда ты знала, что это они? Как ты отличала их друг от друга?

- Я знала, что это они, и я их различаю.

- Но как?

- По тому, как они ко мне обращаются. Они наставляют меня уже семь лет, а кто они - об этом они сказали мне сами.

- А чей был первый Голос, который ты услышала тринадцати лет от роду?

- Это был голос святого Михаила. Он сам предстал мне, и не один, а в сонме ангелов.

- Ты видела архангела и его служителей телесными очами или духовными?

- Телесными - вот как я вижу вас; а когда они скрылись, я заплакала, зачем они не взяли меня с собой.

Мне вспомнилось ослепительно сияющее видение, явившееся ей в тот день под Волшебным Буком, и я содрогнулся, хотя это было так давно. Впрочем, не очень давно, - но так казалось, потому что слишком много событий произошло с тех пор.

- В каком же виде предстал тебе святой Михаил?

- Это мне открыть не дозволено.

- Что он сказал тебе в тот первый раз?

- На это я сегодня отвечать не стану.

Это значило, должно быть, что ей надо прежде испросить разрешения у Голосов.

После многочисленных вопросов об откровениях, которые получил через нее король, она пожаловалась, что ее мучат без нужды.

- Я повторяю, как делала уже много раз в этом суде, что на все эти вопросы я отвечала в Пуатье. Нельзя ли доставить сюда протоколы и прочесть? Прошу вас, пошлите за ними.

Никто ей не ответил. Этой темы старались не касаться. Протоколы первого суда были благоразумно упрятаны подальше - в них содержались вещи, которые были сейчас весьма нежелательны, в том числе признание, что Жанна послана небом. А этот, низший суд стремился доказать, что она послана дьяволом. Там было также решение о том, что Жанне можно носить мужскую одежду. А теперь и это хотели обернуть против нее.

- Что побудило тебя явиться во Францию? Собственное твое желание?

- Да, и веление Бога. Не будь на то его воли, я бы не поехала. Я лучше бы дала привязать себя к лошадям и растерзать.

Бопэр еще раз вернулся к вопросу о мужской одежде и произнес на эту тему торжественную речь. Жанна потеряла терпение и прервала его:

- Это пустяк, не стоящий внимания. Но и тут я поступила не по советам людей, а по велению Бога.

- Значит, это не Робер де Бодрикур велел тебе так одеться?

- Нет.

- И ты не считала за грех одеться мужчиной?

- Раз я повиновалась Богу, значит поступала хорошо.

- И в этом случае ты тоже считаешь, что поступала правильно?

- Я ничего не делала помимо веления Бога.

Бопэр сделал множество попыток заставить ее противоречить себе или найти в ее словах противоречие с писанием. Но он лишь даром потерял время. Он ничего не добился. Тогда он вернулся к ее видениям, сиянию, которое ей являлось, к ее встречам с королем и так далее.

- Когда ты впервые увидела короля, над ним витал ангел?

- О пресвятая Дева!.. - Она поборола вспышку нетерпения и закончила спокойно: - Если так и было, то я его не видела.

- А сияние было?

- Там было более трехсот солдат и пятьсот факелов, не считая света небесного.

- Что заставило короля поверить твоим словам?

- Ему были знаки; кроме того, он совещался с духовными лицами.

- Какие же откровения получил через тебя король?

- В этом году я вам этого не скажу. Потом она добавила: - Священники в Шиноне и в Пуатье опрашивали меня три недели. Королю было знамение, и он только после этого поверил, а священники все признали, что в моих делах добро, а не зло.

Пришлось на время оставить и эту тему, и Бопэр заговорил о чудесном мече из Фьербуа: он надеялся обвинить Жанну в колдовстве.

- Откуда ты узнала, что во Фьербуа под алтарем церкви святой Екатерины зарыт древний меч?

Здесь Жанне нечего было скрывать:

- Что меч там - мне открыли Голоса; и я послала за ним, чтобы вооружиться им в битву. Мне казалось, что он зарыт неглубоко. Священники вырыли его и отчистили, и ржавчина сошла очень легко.

- Он был при тебе, когда тебя взяли в плен в Компьене?

- Нет; но он был при мне постоянно, пока я не уехала из Сен-Дени, после штурма Парижа.

Этот меч, так таинственно найденный и одержавший столько побед представлялся им заколдованным.

- А был этот меч освящен? Кто освятил его?

- Никто. Я любила его потому, что он был найден в церкви святой Екатерины, а эту церковь я очень чту.

Она чтила ее потому, что церковь была сооружена в честь одной из являвшихся ей святых.

- Ты не возлагала его на алтарь, чтобы он приносил тебе победу? (Бопэр имел в виду алтарь в Сен-Дени).

- Нет.

- Ты молилась, чтобы он приносил победу?

- А разве грешно призывать Божье благословение на свое оружие?

- Значит, в Компьене с тобой был другой меч? Какой?

- Это был меч бургундца Франке из Арраса, которого я взяла в плен при Ланьи. Я оставила его себе, потому что это добрый боевой меч - им очень ловко рубить.

Она сказала это очень просто; и разительный контраст между ее хрупкой фигуркой и суровыми солдатскими словами, которые так легко слетели с ее уст. заставил многих улыбнуться.

- А что сталось с тем, другим мечом? Где он теперь?

- А это есть в обвинительном акте?

Бопэр не ответил.

- Что тебе дороже - знамя или меч?