Сергей Нефедов - История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты Страница 8

Оценки археологов подтверждаются данными этнографии: в то время как у охотников и собирателей плотность населения редко превышает 0,2 чел./км2, плотность населения в областях распространения переложного земледелия в Африке, Азии и Америке составляет в среднем около 9 чел./км2.

Образ жизни различных племен, занимавшихся подсечно-огневым земледелием, был весьма схожим. Так же, как охотники, ранние земледельцы жили родовыми общинами, состоявшими из родственных семей. Мужчины все вместе расчищали участки земли, причем, поскольку земля быстро истощалась, то процесс расчистки новых участков был практически постоянным; старые участки забрасывались, и община переходила на новые поля – эта система раннего земледелия называется подсечно-огневой или переложной. Если община состояла из многих семей, то расчищенные участки делили на семейные наделы, и урожай считался собственностью семьи, но определенная его часть поступала в распоряжение рода. Важнейшие дела общины решались на сходках мужчин; вожди, как правило, пользовались лишь слабой властью и не имели привилегий. Такого рода общественные отношения имели место у индейцев Амазонии, папуасов Новой Гвинеи, даяков Калимантана, таи и сенои Суматры, ирокезов Северной Америки и многих других архаических племен.[93] Как мы увидим далее, подобные порядки были распространены и у практиковавших подсечное земледелие восточных славян.

Как отмечают исследователи, ранние земледельцы сохранили свойственный охотникам общинный коллективизм и относительно равномерное распределение пищи.[94] Это было связано, прежде всего, с необходимостью объединения усилий всей общины для расчистки новых участков земли – при отсутствии железных орудий труда одиночка был не в состоянии справиться с этой тяжелой работой.[95]

Считается, что от начала неолитической революции до появления первых государств прошло около пяти тысяч лет. За этот период плотность населения на Ближнем Востоке возросла с 0,05 – 0.07 до 10 чел./км2, то есть в 150–200 раз.[96] Постепенно в некоторых общинах стала ощущаться нехватка земли, вызвавшая переход от раннего земледелия к развитому, при котором хозяйство велось на постоянных участках, а плодородие почв поддерживалось с помощью ирригации, паров и удобрений. Другим следствием нехватки земли стало расселение земледельцев на восток, в Иран и Среднюю Азию, и на запад, в Европу.[97]

Среди историков весьма популярна биологическая модель распространения земледельческой культуры, созданная генетиком Р. А. Фишером и его последователями, А. Дж. Аммерманом и Л. Л. Кавалли-Сфорца.[98] Согласно этой модели, распространение земледелия рассматривается как диффузионный процесс, обусловленный увеличением численности земледельцев, что приводило к их миграции из первоначального региона обитания – то есть распространялась не идея земледелия, а сами земледельцы. Этот волновой процесс был проанализирован на основе математической модели, которая показала, что скорость миграционного продвижения в Европе составляла около одного километра в год.[99]

Таким образом, в соответствии с теорией, фундаментальное открытие, освоение земледелия, породило миграционную волну. Один из путей распространения этой волны вел с Ближнего Востока на Балканы. В VII тыс. до н. э. выходцы из Малой Азии принесли с собой на юг Балканского полуострова навыки земледельческого хозяйства, культурные растения (пшеницу, ячмень, чечевицу), домашних животных (овец, коз), ближневосточную культуру и язык, близкий языку малоазиатских хаттов и хурритов. Эти люди принадлежали к восточно-средиземноморскому антропологическому типу, который характеризуется грациозностью (тонкокостностью), невысоким ростом, темной пигментацией, скошенным лбом и крупным носом. В конце VI тысячелетия до н. э. земледельцы продвинулись в Северное Причерноморье до Днепра и основали здесь поселения трипольской культуры. Анализ хозяйства, домостроительства, материальной и духовной культуры, орнаментики, скульптуры, ритуалов и верований трипольской культуры демонстрирует выразительные малоазиатские параллели. О южно-анатолийских корнях Триполья свидетельствует набор одомашненных растений и животных, типология керамики, поклонение «Великой Богине», священному быку и небесному змею, ритуальные захоронения детей и бычьих голов под полом жилищ. Некоторые элементы традиционной культуры, имеющие ближневосточное происхождение, попали в позднейший славянский этнокультурный комплекс как наследие трипольцев. К ним, в частности, относятся древние реликты культов священного быка и небесного змея в украинском и русском фольклоре. Эти же истоки имеет архаическая лексика ближневосточного происхождения в индоевропейских языках – явление, о котором еще будет идти речь в дальнейшем.[100]

Продвигавшиеся на необжитые равнины колонисты-земледельцы были с избытком обеспечены землей, хлебом и мясом и не чувствовали необходимости добывать себе пропитание, осваивая ремесла. Каждая семья, как могла, обеспечивала себя домотканной одеждой и лепила грубые глиняные горшки, обжигая их потом на костре. Между тем на Ближнем Востоке ситуация постепенно менялась: все окружающие земли уже были заняты земледельцами и крестьянская эмиграция стала невозможной. Началась фаза перенаселения и Сжатия. В соответствии с демографически-структурной теорией перенаселение вызвало развитие ремесел. Нехватка земли привела к появлению в общинах «лишних людей», которые пытались прокормиться с помощью гончарства или ткачества. Появление профессиональных ремесленников и постоянная ремесленная практика привели к совершенствованию орудий труда. В IV тысячелетия до н. э. на Ближнем Востоке появился ручной гончарный круг и печи для обжига посуды, а немного позже – ножной гончарный круг.[101] Были созданы также ткацкие станки – сначала вертикальный, а затем, во II тысячелетии до н. э. – горизонтальный ткацкий станок. Эти изобретения не были фундаментальными открытиями в том смысле, что они не давали освоившим их народам решающего преимущества перед другими этносами – но они тоже распространялись диффузионным путем, отмечая границы влияния ближневосточной цивилизации. В IV тысячелетии до н. э. примитивный гончарный круг и гончарные печи стали известны на Балканах и в трипольской культуре Северного Причерноморья.[102]

Еще одной областью профессионального ремесла стала металлургия меди и бронзы. Медные изделия научились отливать еще в V тысячелетии до н. э., но применение медных орудий (или оружия) сдерживалось как редкостью этого металла, так и тем, что медь значительно уступала в твердости камню. В IV тысячелетии до н. э. ближневосточные мастера научились получать твердые сплавы меди и мышьяка или меди и олова – это были две разновидности бронзы. Бронза была дороже, чем медь, но из нее можно было делать инструменты для обработки камня и дерева. Бронзовый инструмент, в частности, использовался при изготовлении появившихся в то время колесных повозок.

Сжатие и порожденное им имущественное расслоение стимулировало развитие также и некоторых специфических ремесел, прежде всего производства предметов роскоши. Распространилось ювелирное ремесло, производство дорогих тканей, украшений и роскошной посуды. К предметам роскоши первоначально относились и появившиеся во II тысячелетии до н. э. изделия из стекла – прежде всего, разноцветные бусы и браслеты. Сама по себе сложная техника производства предметов роскоши мало что давала людям – но исследователи археологических культур часто судят о степени их развития по технике изготовления предметов роскоши. Развитие этой техники свидетельствует об общем уровне ремесел, о степени имущественной дифференциации, об уровне перенаселения и Сжатия. Так, например, в очаге ближневосточного Сжатия, в Двуречье, в III тыс. до н. э. предметы роскоши составляли 94 % всех сохранившихся от того времени металлических изделий, а на Иранском нагорье, где перенаселение еще не ощущалось, – только 34 %; основная часть металла в Иране шла на изготовление оружия и необходимых орудий труда.[103]

Еще одним следствием ближневосточного Сжатия были военные столкновения между общинами за землю. Согласно обладающей большим авторитетом теории Р. Карнейро, в результате завоевания одной общины другой росла социальная стратификация, а также появлялась необходимость в классе управляющих, собирающих дань (или налоги) с покоренного населения – таким образом возникали первые государства.[104] Усложнение общественного устройства, в свою очередь, потребовало создания новых способов коммуникации. В конце IV тысячелетия до н. э. для передачи слов и понятий стали использовать иероглифы, которые, постепенно упрощаясь, превратились к середине III тысячелетия в клинописные знаки. Значки клинописи были мало похожи на передаваемые понятия. Вскоре они превратились в условные символы. На рубеже II–I тысячелетий до н. э. один из семитских народов, финикийцы, усовершенствовал клинопись и создал алфавит из 22 букв. Далее начался процесс диффузионного распространения письменности. От финикийского алфавита произошли арамейский и греческий, от арамейского – персидский, арабский и индийский, от греческого – латинский и – уже в IX веке н. э. – славянский. Как и распространение ремесел, процесс распространения письменности был достаточно медленным; это было связано с тем, что письменность и ремесла предполагают достаточно высокую плотность населения и обстановку Сжатия.