Возрождение - Уильям Джеймс Дюрант Страница 8

он начал предаваться показной экстравагантности. Он разъезжал на белом коне под царским знаменем, впереди него ехали сто вооруженных людей, а одет он был в белую шелковую мантию с золотой каймой.25 Когда Стефано Колонна укорил его за золотую бахрому, он объявил, что вельможи сговорились против него (что, вероятно, было правдой), приказал арестовать нескольких, привел их в цепях в Капитолий, предложил собранию обезглавить их, смягчился, помиловал их и в конце назначил на государственные должности в Кампанье. В награду за это они подняли против Республики отряд наемников; городское ополчение вышло им навстречу и разбило их, а Стефано Колонна и его сын погибли в битве (20 ноября 1347 года).

Возвышенный успехом Риенцо все больше игнорировал и оттеснял папского представителя, которого он связывал с собой должностью и властью. Кардиналы из Италии и Франции предупреждали Климента, что объединенная Италия, а тем более империя, управляемая из Рима, сделает итальянскую церковь пленницей государства. 7 октября Климент поручил своему легату Бертрану де Де предложить Риенцо выбор между низложением и ограничением его полномочий светскими делами города Рима. После некоторого сопротивления Кола уступил; он пообещал повиноваться папе и отозвал эдикты, аннулировавшие императорские и папские привилегии. Не успокоившись, Климент решил сместить неисчислимого трибуна. 3 декабря он опубликовал буллу, клеймящую Кола как преступника и еретика, и призвал римлян изгнать его. Легат предположил, что если этого не произойдет, то юбилей не будет объявлен. Тем временем вельможи собрали еще одну армию, которая двинулась на Рим. Риенцо велел звонить в набат, чтобы призвать народ к оружию. Пришли лишь немногие; многие возмущались налогами, которые он взимал; некоторые предпочитали прибыль от юбилея обязанностям свободы. Когда силы аристократии приблизились к Капитолию, мужество Риенцо иссякло; он сбросил знаки отличия своей должности, попрощался с друзьями, разрыдался и скрылся в замке Сант-Анджело (15 декабря 1347 года). Торжествующие вельможи вернулись в свои городские дворцы, и папский легат назначил двух из них сенаторами для управления Римом.

Не встречая сопротивления со стороны знати, но все еще находясь под запретом церкви, Риенцо бежал в Неаполь, а затем в горные леса Абруцци близ Сульмоны; там он облачился в одежду кающегося и в течение двух лет жил как анкорит. Затем, пережив тысячу лишений и невзгод, он тайно и замаскированно пробрался через Италию, Альпы и Австрию к императору Карлу IV в Прагу. Он произнес перед ним гневный обвинительный акт против пап; их отсутствию в Риме он приписывал анархию и нищету этого города, а их временной власти и политике — постоянный раздел Италии. Карл упрекал его и защищал пап; но когда Климент потребовал, чтобы Кола был отправлен в качестве папского узника в Авиньон, Карл заключил его под стражу в крепости на Эльбе. После года невыносимого бездействия и изоляции Кола попросил отправить его к папскому двору. По дороге в Авиньон к нему стекались толпы народа, а галантные рыцари предлагали охранять его своими мечами. 10 августа 1352 года он добрался до Авиньона в столь жалком одеянии, что все люди жалели его. Он попросил позвать Петрарку, который находился в Воклюзе; в ответ поэт обратился к жителям Рима с призывом защитить человека, предложившего им свободу.

Римскому народу… непобедимому… покорителю народов!.. Ваш бывший трибун теперь пленник во власти чужеземцев; и — печальное зрелище! — подобно ночному вору или предателю своей страны, он отстаивает свое дело в цепях. Высший из земных трибуналов отказывает ему в возможности законной защиты….. Рим, безусловно, не заслуживает такого обращения. Ее граждане, некогда неприкосновенные по чужому праву… теперь подвергаются жестокому обращению без разбора; и это делается не только без вины, которая присуща преступлению, но даже с высокой похвалой добродетели….. Его обвиняют не в предательстве, а в защите свободы; он виновен не в сдаче, а в удержании Капитолия. Высшее преступление, в котором его обвиняют и которое заслуживает оправдания на эшафоте, заключается в том, что он осмелился утверждать, что Римская империя все еще находится в Риме и принадлежит римскому народу. О нечестивый век! Нелепая ревность, беспрецедентное злорадство! Что ты делаешь, о Христос, неизреченный и неподкупный судья всех? Где глаза Твои, которыми Ты привык рассеивать тучи человеческих страданий?… Почему Ты не положишь конец этому нечестивому суду Своей вилообразной молнией?26

Климент не стал требовать смерти Колы, но приказал держать его под стражей в башне папского дворца в Авиньоне. Пока Риенцо изучал там Священное Писание и Ливия, новый трибун Франческо Барончелли захватил власть в Риме, изгнал дворян, пренебрег папским легатом и вступил в союз с гибеллинами, поддерживавшими императоров против пап. Преемник Климента, Иннокентий VI, освободил Кола и отправил его в Италию в качестве помощника кардинала Альборноса, которому он поручил восстановить папскую власть в Риме. Когда ловкий кардинал и покоренный диктатор приблизились к столице, вспыхнуло восстание; Барончелли был свергнут и убит, а римляне сдали город Альборнозу. Население встретило Риенцо триумфальными арками и радостными возгласами на переполненных улицах. Альборноз назначил его сенатором и передал ему светское управление Римом (1353).

Но годы заточения откормили тело, сломили мужество и притупили разум некогда блестящего и бесстрашного трибуна. В своей политике он придерживался папской линии и избегал грандиозных сюрпризов своего молодого царствования. Дворянство по-прежнему ненавидело его, а пролетариат, видя в нем теперь осторожного консерватора, излечившегося от утопии, ополчился против него как против нелояльного к их делу. Когда Колонна объявил ему войну и осадил его в Палестрине, его неоплачиваемые войска подняли мятеж; он занял деньги, чтобы заплатить им, поднял налоги, чтобы погасить долг, и оттолкнул от себя средний класс. Не прошло и двух месяцев после его возвращения к власти, как революционная толпа с криками «Да здравствует народ! Смерть предателю Кола ди Риенцо!». Он вышел из своего дворца в рыцарских доспехах и попытался красноречиво управлять толпой. Но мятежники заглушили его голос шумом и осыпали его ракетами; стрела попала ему в голову, и он удалился во дворец. Толпа подожгла двери, выломала их и разграбила комнаты. Спрятавшись в одной из них, Риенцо поспешно состриг бороду, надел плащ носильщика и набросил на голову несколько постельных принадлежностей. Появившись, он прошел через часть толпы неузнанным. Но золотой браслет выдал его, и его, как пленника, привели к ступеням Капитолия, где он сам приговаривал людей к смерти. Он попросил о слушании и начал убеждать народ своей речью, но один ремесленник, испуганный красноречием, оборвал