ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ ЧЕРЕМУШКИН: ОТСУТСТВИЕ И ПРИСУТСТВИЕ «ВОЙНЫ» В ПРОВИНЦИАЛЬНОМ РОССИЙСКОМ ГОРОДЕ - Лаборатория публичной социологии Страница 3

Молебен, шатер, концерт. Публичные мероприятия и институциональная поддержка войны

В первые месяцы после начала войны, а затем после объявления мобилизации в Черемушкине проводились официальные «патриотические» и «волонтерские» мероприятия, направленные на героизацию «СВО» и помощь фронту: торжественные проводы мобилизованных, публичные похороны погибших на войне горожан, волонтерские сборы на базе местного музея, коллективное плетение маскировочных сетей и др. По свидетельствам информантов, интенсивность этих мероприятий в последний год снизилась. На момент приезда нашей исследовательницы в город ее собеседники не могли вспомнить ни одного имеющего отношение к войне общественного события, приходившегося на последние месяцы.

Связанных с войной организаций, которые функционировали бы на постоянной основе, — волонтерских объединений, центров патриотического воспитания или пунктов сбора помощи солдатам — в Черемушкине нет. Общественная деятельность может разворачиваться только на базе существующих площадок — ДК, краеведческого музея, библиотеки, церкви, школы — и нередко зависит от энтузиазма отдельных людей. Так, например, исследовательнице рассказали, что за сбор гуманитарной помощи для фронта на базе музея отвечал его директор Петр Иванович. При этом на момент визита исследовательницы никаких следов этого сбора в музее не осталось, а сам директор в интервью ни разу о нем не упомянул.

От одной из собеседниц — Любови Васильевны, пенсионерки и активной участницы городских мероприятий, — наша исследовательница узнала, что в начале войны деньги на нужды фронта в добровольно-принудительном порядке собирало также Управление культуры и молодежной политики при администрации: «Нам „культура“ сказала… сдайте сколько можете». Она говорила об этой инициативе без энтузиазма и как о чем-то, переставшем быть актуальным.

На фоне общего снижения интереса к войне среди горожан ярко выделяется один человек  — настоятель местной церкви о. Константин. Совсем недавно он ездил на фронт, где проводил отпевания и благословлял солдат. В Черемушкине о. Константин регулярно организовывает так называемые молебны по воинам. Вопреки ожиданиям исследовательницы, которая предполагала, что для оправдания войны священник будет подбирать богословскую аргументацию, в интервью с ней он говорил светским языком, привлекая телевизионные штампы, — например, всерьез обсуждал угрозу со стороны «иноагентов» и «предателей родины». Настоятели двух других церквей в соседних селах тоже либо игнорировали любые попытки перевести разговор о войне в религиозно-догматическую плоскость, либо активно им сопротивлялись.

На исследовательницу священник произвел впечатление убежденного, идейного сторонника войны. По крайней мере, его публичная деятельность — молебны и поездки на фронт — выглядела скорее как проявление личного энтузиазма. Нашей исследовательнице удалось попасть на два молебна, организованных о. Константином. На первом собралось не более 15 человек. После окончания службы священник коротко рассказал собравшимся, как он провел месяц на фронте, благословляя солдат на бой, и добавил, что все они «держатся молодцом, защищают Родину», что им «нужна молитва, нужен Бог».

На втором молебне людей было в два раза больше. К регулярной пастве прибавились женщины, которые, по словам Дарьи, педагога и активной прихожанки церкви, приходятся родственницами воюющим солдатам. В руках собравшихся исследовательница заметила папки со списками имен для молитв о здравии (все имена в них были мужскими). Один из подразделов списка был озаглавлен «Мирные жители Донбасса». Часовой молебен завершился проповедью о. Константина, где он рекомендовал «не расслабляться», «объединяться не только на фронте, но и здесь, в церкви» и «молиться как можно больше, чтобы наши близкие вернулись живыми и здоровыми», ведь победа в «священной специальной военной операции» «за нами» (этнографический дневник, сентябрь 2023).

Таким образом, с одной стороны, о. Константин создает вокруг себя идеологически заряженное пространство. Однако, судя по всему, оно привлекает ограниченный круг одних и тех же людей. В этом смысле Черемушкин не отличается от остальной России, где лишь порядка 9%  людей посещают церковь хотя бы раз в месяц.

С первого же дня наша исследовательница следила за городскими объявлениями и скрупулезно изучала информационные стенды и афиши, рассчитывая обнаружить в Черемушкине плоды массивной институциональной поддержки войны. Первой находкой был анонс фильма «Свидетель» в кинотеатре при ДК. Это пропагандистское кино, цель которого — представить альтернативный взгляд на события в украинской Буче и оспорить версию о том, что военные преступления там совершили солдаты российской армии.

В предвкушении появившейся возможности увидеть нечто этнографически ценное я выхожу из «Улыбки» и направляюсь в расположенное неподалеку здание ДК. На часах 17:55, но холл ДК абсолютно пуст. Обращаюсь к скучающей кассирше и выясняю, что пришла на показ первой — ни одного билета на фильм еще не было продано. Пристроилась на скамейке напротив входа, чтобы не пропустить возможных посетителей, но в следующие 15 минут в ДК не вошел ни один человек. Уточняю у кассирши, часто ли такое бывает. По ее словам, «не часто, но случается» (этнографический дневник, август 2023)

Характерно, что еще одно кинособытие — анонсированный и организованный ДК вечер кино в шатре на площади — аналогичным образом не состоялось. Наша исследовательница решила посетить мероприятие, поскольку в программе значился фильм с патриотическим содержанием. Однако, придя на площадь, не обнаружила не только шатра, но и вообще каких-либо признаков общественной жизни.

Наибольшие ожидания исследовательницы были связаны с концертом — «открытием творческого сезона» в ДК под названием «СВОих не бросаем». Афиша «благотворительного концерта в поддержку участников специальной военной операции» появилась на доске объявлений за пару недель.

В холле ДК прямо напротив входа натянута заготовка для маскировочной сети. Рядом женщина в «фольклорном» костюме пытается разобраться, как ее плести. Неподалеку на диванах группа детей 11–13 лет играет в планшет. Справа от сети стенд с фотографиями людей в военной форме с подписью «Защитники отечества». Большинство фотографий — это отчеты о патриотических акциях: школьники пишут письма солдатам, женщины