Леонид Харченко - Современное биологическое образование: теоретический и технологический аспекты Страница 12

В изложенном выше кратком анализе развития науки превалирует методологический подход. С принципиально иных позиций эту проблему анализирует Т. Кун. Для него наука и научная деятельность имеют ярко выраженный аксиологический, социологический и психологический характер. В концепции Т. Куна [262, С. 94–99] ключевыми являются понятия парадигмы, научного сообщества, нормальной науки, научной революции. Причем, Т. Кун использует термин «парадигма» в двух смыслах:

1) как совокупность убеждений, ценностей, технических средств и т.д., которая характерна для данного сообщества;

2) как вид элемента в этой совокупности.

Согласно Т. Куну, любая наука проходит в своем движении три фазы: допарадигмальную, парадигмальную и постпарадигмальную. Эти же фазы можно представить как генезис науки, нормальную науку и кризис науки. Смены парадигм преодоления кризисных состояний выступают как научные революции. Наука изменяется не кумулятивно, а посредством катастроф, доктринальных построений интеллектуальной элиты.

Т. Кун считает также, что смена парадигм происходит «подобно выбору между конкурирующими политическими институтами», однако выбор между конкурирующими парадигмами оказывается выбором между несовместимыми моделями жизни сообщества. Сменяющие друг друга парадигмы несовместимы между собой, т. к. изменяется сам способ интерпретации. Подобное изменение не является рядовым актом, оно неожиданно, поскольку переключается форма интерпретации в целом. Новая парадигма рождается благодаря проблескам интуиции. Научные революции редки, потому что они грандиозны. Научная революция – сложнейшее явление, детерминируемое многими обстоятельствами, в том числе и психологического плана. Далеко не все, как доказывает Т. Кун, сводится здесь к методологическому стереотипу, согласно которому теория опровергается посредством ее прямого сопоставления с фактами.

Обобщая взгляды своих предшественников, Э. Эзер [500, С. 37–44] приходит к выводу, что в истории науки реализуются четыре основных типа фазовых переходов:

– от дотеоретической стадии науки к первичной теории;

– от одной теории к альтернативной ей (смена парадигм);

– от двух отдельно возникших и параллельно развивавшихся теорий к одной универсальной;

– от наглядной, основанной на чувственном опыте теории, к абстрактной с тотальной сменой основных понятий.

Следует отметить, что за последние 10 лет научно-технический комплекс России оказался в кризисном состоянии. Тотальный кризис в стране привел к расстройству социально значимых функций науки, деградации ее институциональных форм, разрушению механизмов финансирования, распаду научного приборостроения и системы технического оснащения научных исследований, нарушению воспроизводства научного сообщества, утрате учеными мотивации к исследовательской деятельности и массовому их уходу из науки. Все это напрямую связано с закономерным крахом советской административной системы.

Управление наукой и ее организация в советский период являлись частью системы партийно-государственного строительства и потому обладали достоинствами и недостатками этой же системы. Уже во второй половине 80-х гг. ХХ в. ученые отмечали очевидную неэффективность и историческую обреченность советского общества, в котором наука не могла внедрять свои достижения в производство, здравоохранение, образование.

О порочности существовавшей организации науки академик Б. Раушенбах писал: «Для того чтобы не пропустить что-то важное, надо давать людям работать. У нас же наука построена так, что важна не работа, а бумажный отчет о работе. Талантам в этой системе очень трудно, а бездельникам очень хорошо. Наша система запрограммирована на то, чтобы отстранять ученых от активной работы… Планирование науки у нас происходит как планирование выпуска карандашей» [386, С. 89–97].

Состояние государственного управления наукой, характерное для 90-х гг. прошлого века, также было неэффективно. Достаточно отметить, что целое десятилетие Министерство науки – главный управленческий орган – многократно перестраивали, хаотически сокращались кадры, переименовывались и перепрофилировались институты. В результате его дееспособности был нанесен серьезный ущерб.

Всякий раз во время реорганизации органа государственного управления наукой осуществлялся пересмотр его функций. При этом отсутствие полезной деятельности компенсировалось кампаниями по созданию многочисленных доктрин и концепций развития науки.

Тем не менее, при всей перманентной реорганизации Министерству удалось сделать кое-что и значительное. В самые трудные для науки 1992–1994 гг. оно инициировало создание государственных научных фондов и государственных научных центров, без которых сегодня трудно представить дальнейшее развитие отечественной науки.

В естествознании кризис особенно нагляден, так как он имеет непосредственное отношение к производственным технологиям. Зависимость качества продукции от качества технологий очевидна. Технологии, в свою очередь, зависят от уровня научных исследований, скорости и эффективности их внедрения. Качество научных и технологических разработок детерминировано квалификацией научных работников и инженеров, которая является суммарным эффектом всей системы образования, особенно высшего. Вот почему проблемы науки напрямую связаны с проблемами подготовки специалистов в вузах.

По данным Центра информатизации, социально-технологических исследований и науковедческого анализа Минпромнауки и Минобразования РФ, изложенным в газете «Поиск» в 2001 году, в номерах: 22, 23, 24, 25 и 26, число кандидатов и докторов наук в стране постоянно увеличивается. Однако качество выполненных исследований оставляет желать лучшего. Причин здесь много, но одной из них, наверняка, является слабая вузовская подготовка специалистов.

Проведенные в 2000 г. Центром «ИСТИНА» и несколькими ведущими вузами России исследования качества высшего естественнонаучного образования в России выявили следующее. В классических университетах преобладает преподавание традиционных биологических дисциплин: ботаники, зоологии, физиологии человека и животных (преподаются в 100 % вузов), физиологии растений (преподается в 72 % вузов). Такие специальности, как биохимия, генетика, микробиология, почвоведение, осваиваются студентами в 55 % вузов, экология – в 45 % учебных заведений. В то же время современные дисциплины – биотехнология растений, физико-химическая биология, электронная микроскопия изучаются студентами лишь 9 % вузов, а по наиболее перспективным направлениям науки о жизни студенты обучаются в 10 % классических университетов. Исключение составляют МГУ им. М. В. Ломоносова и Пущинский государственный университет, работающий на базе академического городка, где идет подготовка только магистров, аспирантов и докторантов, а соотношение обучающихся и научных руководителей 1:1. Это исключение лишь подчеркивает, что студенты-биологи теоретически могут получить хорошее образование, но по стандартам ХХ в., а профессиональную подготовку, необходимую для развития науки и технологии в XXI столетии, могут приобрести лишь в единичных вузах.

Еще одна проблема естествознания связана с генной инженерией, в частности, с использованием технологий трансгенов в животноводстве и растениеводстве, синтезом новых лекарственных препаратов, для чего нужны современные суперкомпьютеры. Отставание России в этой области имеет непосредственное отношение к подготовке специалистов – биологов, поскольку компьютерный синтез, например, молекул, генов, расшифровка генома человека, животных и растений имеет не только познавательный, но и экономический эффект.

Наконец, еще один пример. Согласно социологическим исследованиям, лишь 9 % преподавателей биологии российских вузов регулярно пользуются Интернетом. Заметим, что при хроническом дефиците научной информации Интернет позволяет исключить отставание в исследованиях, обеспечивает необходимые для этого международные связи. Однако студенты даже самых продвинутых биологических факультетов получают подготовку на уровне в лучшем случае 70— 80-х гг. XX в., тогда как живут и будут трудиться в XXI в. По данным некоторых исследователей (И. Дежина; А. Ракитов и др.), лишь 35 биологических НИИ РАН имеют современное оборудование, на базе которого возможны перспективные исследования, участвовать в которых могут немногие студенты и аспиранты ряда ведущих университетов страны и учебного центра РАН.

Таким образом, будущие специалисты-естественники, за редким исключением, не имеют возможности получать конкурентоспособное образование. В этой связи наблюдается отток специалистов в коммерческую и финансовую, гуманитарную и политическую сферы. Тем не менее, те, кто остается в науке, должны получать совершенную подготовку в вузе и, прежде всего, в области фундаментальных и современных экспериментальных исследований.