Поверь. Я люблю тебя - Изабель Филльоза Страница 16

Никто не говорил Хулиане (четыре годика) о том, что ее бабушка умерла. Но ведь она ее так редко видела… При этом после похорон Хулиану стали преследовать ужасные кошмары. Она каждую ночь просыпалась и не успокоилась до тех пор, пока ей обо всем наконец не рассказали.

Ирен с самого рождения чувствовала себя виноватой. Ее мучил жуткий стыд. После долгих изысканий она узнала тайну своего рождения. Она – плод инцеста ее дедушки с ее матерью. Новый ужас, который тем не менее принес ей облегчение. Все наконец выяснилось. Почему дедушка обращался с ней как с дочерью, за что ее так ненавидела бабушка, почему мать всегда предпочитала ей сестренку, почему она так мало похожа на мужчину, которого называла папой, и почему этот последний был с ней таким жестоким, и еще – почему ее так и не окрестили, в отличие от ее младшей сестры.

Свойство секрета – быть тайным. Если вы подозреваете, что в вашей семье есть секрет, поговорите о нем с несколькими людьми. «У меня впечатление, что в семье что-то от кого-то скрывают. Ты ничего не можешь объяснить?» Если раскрытия тайны не происходит сразу же, прибавьте: «А если бы так и было, ты бы мне сказал?» Если вы подозреваете, что речь о поступке или ситуации, за которую вашим родителям может быть стыдно, заговорите об этом в беседе о телепередаче, о книге. Найдите повод. Скажите вашим родителям, как это важно для вас и чему послужит в вашей жизни такая информация. Большинство людей скрывают что-нибудь из чувства стыда или потому, что не понимают, какое сильное влияние это может иметь на близких. Они опасаются, что, раскрыв тайну, нарушат равновесие в семье. Однако, как только секрет раскрыт, немедленно наступает облегчение.

Одни семейные тайны могут касаться рождения детей (усыновленных или удочеренных, брошенных, настоящих или незаконнорожденных), брака (развод, несчастная первая любовь, любовница, любовник…). Другие – национального происхождения, отвергнутых отношений, психических болезней, алкоголизма, самоубийства, тюрьмы… Мы бессознательно принимаем на себя неизвестные нам страдания наших предков. Как хорошо выразилась Мартин о свей прабабушке по отцовской линии: «Мне кажется, никто не понял ее мучений, никто не соизволил поставить себя на ее место. Сегодня на ее месте я – и заново переживаю те же симптомы».

Подозреваете ли вы о существовании тайн в вашей жизни? Есть ли в вашем прошлом провалы, отсутствие логической последовательности?

Есть ли ответвление семьи, о котором говорить не принято? Всех ли ваших прабабушек, дядей и тетей вы знаете?

Свойственно ли вашей семье умалчивать о каких-либо фактах? Как в семье говорят об умерших, несчастных случаях, личных проблемах?

12. Соучастие

У всех нас по два родителя, одинаково ответственных за нашу выживаемость и наше благополучие. В терапии часто на первый план выходит один из них. Именно он наносит нам больше всего душевных ран, он с нами жестче всех или его чаще всего не бывает рядом… Мы снимаем часть ответственности со второго или воспринимаем его как жертву первого. И тем не менее печаль от того, что родитель-агрессор не защищает нас, очень сильна. Часто бывает так, родительская пара использует ребенка, как будто он может их рассудить, как отдушину, или вовлекает его в свои конфликтные отношения. «Иди потребуй у своего отца чек на алименты».

Отец Матье был алкоголиком. Когда он напивался, а такое случалось каждый день, – по всему дому разносились вопли, а на детей сыпались удары. Один его вид наводил на Матье ужас. И при этом мать постоянно посылала его или его сестренок поискать их палача в деревенском кафе. Матье бегал туда за ним, умолял вернуться домой. И возвращал его в дом… возможно, будучи бит по дороге. Что за игру вела его мать? Как можно возлагать такую задачу на ребенка? Мать не просто не могла отделить себя от мужа, не просто молчала, когда он бил детей, – иногда ей случалось плакать и причитать: «Ты же их убьешь, ты же их убьешь…» – и при этом она заставляла их бежать за их истязателем.

Чтобы расслышать тоску, царящую в душе ребенка, которого не защищает мать, послушаем, что говорит в письме к матери Надин:

«Я терпела оскорбления твоего мужа (назвать его отцом у меня не поворачивается язык) так долго-долго. Лишь несколько лет назад он признался, что оскорблял меня, поскольку вы с ним не понимали друг друга. То есть я была для тебя вроде как щитом против него. Он говорил мне: „только сорные травы растут так быстро!“, „толстая корова!“, „ты порченая!“, „полоумная!“, „жирная!“… И я страдала от таких частых оскорблений. Это было несправедливо! И ты никогда, никогда не защищала меня. Никогда ты не посмела возразить ему: „нет, это несправедливо, это неправда, она не испорченная, и не толстая корова, и не полоумная, ты не имеешь права оскорблять ее, она этого не заслуживает“. Было бы совершенно естественным вмешаться, если б ты меня любила. Ты позволяла оскорблять меня, маленькую девчушку, потом девушку-подростка. У любого человеческого существа, а тем более у любого ребенка есть право на уважение. Я чудовищно страдала от того, что меня так часто оскорбляли, и при этом никто, а главное – ты, моя мать, не сказала против этого НИ СЛОВА! Еще и сейчас я плачу и вою от ярости».

Приведем еще один отрывок – из письма Сабины своей матери:

«Помнишь, отец шутил насчет машины: “четыре лошади, четыре дверцы, четыре места“. Машина была его мечтой. А мне было больно. Перебор – ведь нас было пятеро, и пятой была я. Той, кому недоставало места в машине, той, по вине которой „невозможно поехать на каникулы“. И ни разу, видя, как мне бесконечно горько, как я злюсь, что я чувствую, из-за того что мне нет места, ты ничего не сказала. Ты давала говорить ему. Ты была согласна? НИКОГДА, ни разу в ответ на эту „шутку“ ты не возразила: „Нас пятеро, у нас пять детей, четырехместная машина не подходит нам“.

Ребенок отчаянно нуждается в том, чтобы второй родитель вмешался и исправил ситуацию. Родители часто прикрываются аргументом, что им надо дудеть в одну дуду в присутствии детей, чтобы не сбивать тех с истинного пути. Если родитель