Владимир Баскаков - Танатотерапия. Теоретические основы и практическое применение Страница 5

5. «Правильная смерть» как основа моделирования в танатотерапии

В танатотерапии в качестве средства установления (или восстановления утраченного) контакта с процессами смерти и умирания берется отмеченное выше моделирование смерти, причем редкого ее вида – т. н. правильной смерти. В основе такой модели – модель тотального расслабления. Тело человека, умирающего правильной смертью, характеризуется рядом специфических параметров. Его чувства спокойны, он иногда даже радостен (см. отрывок ниже). Его тело максимально расслабляется; дыхание становится поверхностным и замедленным; руки раскрываются, разворачиваются и ложатся ладонями вверх; ступни ног раскрываются и сами ноги распадаются; нижняя челюсть отпадает вниз; глаза приоткрываются (не видите ли Вы в таком описании – вид лежащего новорожденного ребенка?). Вот как описывает такой вид смерти известный русский историк Ю. П. Миролюбов:

«И вдруг шум в передней: «Батюшка, прадед наш помирает. Причастить надо!» Отец встает и сейчас же, ни слова не говоря, несмотря на уговоры матери, идет во двор и уезжает.

Долг прежде всего! Мы, оставшиеся, сетуем, но вскоре забываем. И уже через час папа снова дома. «Древнейший дед!»

– рассказывает: «Вхожу в хату, а он уже на лавице лежит, под головой подушка, набитая соломой, в чистой рубашке, с зажженной свечой в руке, светлый такой, радостный. «Простите, говорит, все меня, что в такой день помирать собрался! Господь зовет!» – «Радуйся, раб Божий, – говорю: в этакий день представиться перед Христом – честь великая!»

– «Я и то радуюсь, да родных моих жалко. Святки ведь. Им радость омрачаю». – «Не думай об этом». Пособоровал его, поисповедовал, причастил, а он и говорит: «Посидите, батюшка, еще минуту, почитайте мне отходную». Я почитал, и вдруг вижу, заснул дед. А потом свечка выпала из его рук. Оказывается, помер». В этом простом описании смерти стариков того времени – вся Русь Святая! Просто жил человек, трудился, исполнял Заповеди Божьи, детей родил, вырастил, поженил и внуков увидал, правнуков, праправнуков, и, наконец, умер. Простая жизнь и такая же прекрасная, простая смерть, без вычура, без сутолоки. Так умирали все, у кого совесть чистая была. Как настоящие первые христиане, в белой рубашке, со свечой в руке! И сколько есть на свете людей, что умирают с проклятиями на устах… А здесь – чистота, духовная простота, спокойствие. Припоминаем мы, как в Антоновке дед Минай помирал: пришел домой и говорит жене: «Ну, баба, ставь воды на печь, умыться надо, чистоту сказано». Та поставила. Дед умылся, причесался, бороду подстриг, усы подправил, и говорит: «А поди-ка, у нас свеча есть?» – «А на что тебе свеча?» – испуганно спросила она. – «А ты, баба, не осуждай: давай свечу!» Дала она ему свечу. – «У нас и ладану немного есть?» – спросил Минай. – «Есть» Дала ему ладан. Дед развел кадильницу, глиняный горшочек, и говорит: «А ты поди-ка к батюшке, зови его к нам. Исповедоваться надо, приобщиться». – «Да, что же ты, дед, помирать что ли собрался?» – заголосила она. – «А ты, баба, не перечи! Ступай, коли сказано. Потрудись для меня. Я для тебя тоже трудился». Пошла она к священнику. Пришли вместе, а дед уже сам на лавицу лег, свечу в руке держит: «Скорее, батюшка, а то душа уйдет!» Священник поисповедовал его, причастил, а тут баба в слезах, возле деда стоит: «На кого ты меня покидаешь теперь?» – «А на Господа Бога и Матерь Божию», – отвечает. – «А ты не голоси. Всем помирать надо однажды». Потом, когда батюшка ушел, он попросил подправить подушку, напиться спросил, затем охнул однажды и свечу уронил наземь. Заголосила баба. Дед уже больше ничего не слышал. Улетела душа его к Богу Высшему.

Удивительный люд наш русский! Так грандиозно просто, так духовно ни один народ в мире не умирает. У каждого из стариков были припасены «на смерть» чистые носки с белыми пятками и наконечниками, чистое белье, костюм, туфли, как надо. Этих вещей никто носить не смел, ни стирать, ни гладить, как куплены были, так и в сундуке лежали. В них одевали умершего, после обмывания. Но вот эти два деда, о которых рассказали мы выше, имели нравственную силу сами обмыть себя, приготовиться, лечь и умереть. Ведь сколько людей есть, которые при одной мысли о смерти бледнеют, трясутся, за священника хватаются, а здесь просто, ясно, без шума или крика, человек готовится на Тот Свет» (Миролюбов Ю.П., 1996).

В основе идеи «правильной смерти» заложены представления о цикличности природы. Также как мало что-либо зависит от ребенка в момент, когда он рождается, также мало должно зависеть от нас в смертный час. Наступает утро и солнце медленно восходит – наступает вечер и солнце медленно (и равномерно!) заходит. Своеобразная «гаусская кривая» нашей жизни-смерти. Не случайно до появления христианства на Руси хоронили сидя в эмбриональной позе, а гроб по древнерусски – «домовина» – означал «матку». В те времена важно было соответствовать естественному циклу жизни, а значит, – и смерти.

Принципиально важной характеристикой, отличающую тело клиента, проходящего танатотерапию от всех других средств релаксации, является то, что конечности и тело человека холодеют (смотри выше, сравнение с аутогенной тренировкой). Расслабление – «иньская» составляющая, характеризующаяся исключительно холодом. Отсюда и трудность попадания в центр тотального расслабления (иньского компонента) с помощью иных технологий: невозможно пройти т. н. «холодную зону» (страх смерти) и невозможно ощутить себя предметом (объектом). Танатотерапия, представляющая специальную технологию (сумма принципов, приемов, упражнений), – позволяет это сделать.

Ответ на вопрос, почему на сеансах танатотерапии тело клиента холодеет, можно, в частности найти в положении тела ребенка, находящегося в матке. Матка позволяет эмбриону и подросшему ребенку занять любую позицию тела. В чем целесообразность флексионной (сжатой) позиции его тела? В сохранении тепла, энергии, ресурса. Когда нам холодно – мы рефлекторно сжимаемся. Также и на сеансах танатотерапии – выходя на оптимум расходывания и обмена энергии, ресурса, тепла, тело нашего клиента – если бы могло это сделать! – свернулось бы в клубочек (заняло флексионную позицию). Если бы могло это сделать! Но все участники сеансов отмечают невозможность это сделать – тело становится неподвижным объектом, тяжелым, вдавленным в пол. Как результат – тепло прежде всего уходит от периферии (от пальцев и ладоней рук, ног).

6. «Телесная гомеопатия» в танатотерапии

Базовым принципом, на котором строятся приемы, и характеристикой работы выступает своеобразная «телесная гомеопатия», которая, применительно к танатотерапевтическому процессу, формулируется так: «минимальные по силе и амплитуде воздействия приводят к максимальным по силе чувствам и переживаниям» (см. ниже). Проявляемые в таком случае чувства не ведут (не могут привести!) к отреагированию в силу того, что источник этой янской активности окружен «океаном» иньской составляющей (см. выше). Сообразно данному принципу прием «телесная гомеопатия», достаточно хорошо описанный в литературе (См., Баскаков В., 2000, стр.264–276., Баскаков В., 2001 – с. 108–125, Баскаков В., 2002, с. 18–21 и др.), но трудно выполняемый практикующими в силу сложности самого режима выполнения, позволяет максимально «заземлить» тело клиента, создать условия для безопасной активизации его чувств, проявлению его мыслей. От танатотерапевта предполагается особое мастерство исполнения этого сложного приема. Получается, что сам прием, специфика его исполнения, предъявляют особые требования телу танатотерапевта, как на приведенной ниже фотографии объект съемки предъявил особые требования позиции фотографа (Фото 10)

Фото 10

Только в таком случае (сочетание особого вида контакта «танатотерапевт-клиент»; особого режима выполнения приемов – «телесной гомеопатии»; ставка на иньский подход (когда сессия начинается с «тотального заземления»), в танатотерапевтической сессии достигается особый результат: тело отпускает ровно столько энергии (момент т. н. «активизации»), которая тут же может быть поглощена самим телом (момент т. н. «абсорбции»). Тело, таким образом, выступает своеобразным гарантом безопасности, мерилом и регулятором баланса процессов активизации-поглощения энергии. Это своеобразные «программы» самого тела, работа которых зависит только от условий, которые способствуют их запусканию. Как ни покажется метафорическим следующее утверждение, но – это «клеточный», «ядерный» уровень тела. Ответив на вопрос «какое самое мощное в мире оружие?», – ядерное – становится понятным насколько клеточный/ядерный уровень тела оберегается самим телом и насколько мощна и эффективна такая работа с телом человека.

7. Танатотерапия между «Сциллой» и «Харибдой»