Владимир Баскаков - Танатотерапия. Теоретические основы и практическое применение Страница 6

7. Танатотерапия между «Сциллой» и «Харибдой»

Область танатотерапии – это область, находящаяся между своеобразными навигационными «створами» или, пользуясь мифологическим языком, – между «Сциллой» («отреагирование», катарсис) и «Харибдой» (сон, кома, глубокий транс). И в первом, и во втором случае разрывается связь между танатотерапевтом и клиентом. В случае отреагирования – контроль клиента отсутствует, он зачастую совершает безумные поступки. Потом приходит стыд, вина, покаяние. Но это потом. На уровне чувств – взрыв чувств (отсюда, собственно, и потеря контроля). Тело – не ощущается. Человек может пораниться в кровь. С позиции целей психотерапии, ведущим к интеграции трех сфер, мы в данном случае наблюдаем процесс полной их дезинтеграции. Отсюда наблюдаемые в последнее время у нас в стране и за рубежом падение интереса и меньшее по сравнению с прошлым применение т. н «катарсических» техник и практик, т. е. практик выведения клиента на отреагирование (известные приемы с теннисной ракеткой и подушкой на табурете). Результат таких практик – не продуктивен. Лишь происходит «обесточивание» паттернов, сами же они остаются. Во втором случае («Харибды») выбираемый клиентом сон или глубокий транс – зачастую удобный способ «свернуть» с трудной дороги работы над собой, снятия ответственности за происходящее («меня это не касается», «я не здесь!»). Это своеобразные христианские «прелести», «элевсинские топи». В этом серьезная опасность этих мест для танатотерапевта – непонятно, куда движется процесс клиента. Контакт утерян. Но, одновременно, в этом – точная квалификация танатотерапевтического процесса: если клиент засыпает, или если он, не обращая внимания на танатотерапевта, входит в отреагирование, – это точно не танатотерапия. В таком случае можно применять весь спектр приемов других видов психотерапий (активизировать контроль, открывать дыхание, задавать вопросы и т. д.). В чем-то танатотерапевтический процесс может напоминать «полеты» шамана с гарантией возврата и неразрывной связью шаман-больной.

8. Танатотерапия: стадии процесса

Существует много типологий стадий смерти и умирания. Вряд ли целесообразно их суммировать и обобщать. Интересно их рассматривать как «уникальные», находя в каждой из них свои специфические компоненты. В отличие от общепринятых типологий, например, типологии Элизабеты Кюблер-Росс (Kubler-Ross, Ε… 1969, 1974, 1975), или Раймонда Моуди (Moody, R.A.,1975, 1977), нам хотелось бы упомянуть фрагмент советского культового фильма режиссера Лиозновой «Семнадцать мгновений весны». А именно, сцены гибели профессора Плейшнера. Первая стадия (по Э.Кюблер-Росс – «игнорирование смерти» или стадия «смерти нет!») – это профессор в зоопарке. Он также, как и маленькие дети радуется жизни, весело смеется над проделками животных. Но смерть-то есть! Она в виде двух гестаповцев, там же, в зоопарке. Они периодически поднимают свои головы и ищут взглядом Плейшнера. На месте ли? Вторая стадия – Плейшнер на Цветочной улице. Вот оно осознание «смерть есть!». Его же предупреждал Штирлиц, что нужно перейти на другую сторону улицы и вначале посмотреть на окно

– не выставлен ли цветок. По Кюблер-Росс – вторая стадия представляет особый интерес для психотерапевтов и танатотерапевтов. Осознание смерти (вторая стадия) не приводит по Кюблер-Росс к отчаянию, унынию, депрессии. Вторая стадия – гнев! Максимально сильное чувство, реализуемое через максимально сильные импульсы тела. В состоянии гнева – человек может совершить страшный поступок. Это – энергетический взрыв. Видимо, человек настолько сильно отводит своеобразный «маятник состояний» в одну сторону – «смерти нет!», что, срываясь, – он летит с перехлестом. Отсюда – так трудно работать с людьми, переходящими во вторую стадию умирания. На эту тему – фрагмент другого фильма, последнего фильма Кайдановского «Простая смерть» (экранизация «Смерти Ивана Ильича» Льва Толстого). Иван Ильич, пройдя причастие, в гневе и отчаянии отталкивает пришедшую его поздравить с этим важным христианским актом жену.

Вернемся к Плейшнеру. На второй стадии – сплошь загадки. Подняв глаза, увидав цветок (голос Капеляна беспристрастно комментирует: «разведчик успел его поставить») и отведя взор вниз, кто заставляет Плейшнера поднять глаза во второй раз?! Эти двое разговаривавшие в окне гестаповцы – они же его не заметили в первый раз! И только во второй раз, когда Плейшнер взглянул на них, они взглянули на него – и следует жест приглашения – «смерть здесь!». И образ птички в клетке! Не в этом ли притягательность смерти? Знала ли Лиознова типологию Кюблер-Росс? Сомнительно! Знал ли Лев Толстой, ведя своего героя Ивана Ильича по этим же стадиям? Исключено!

Дальше стадии расходятся. У Кюблер-Росс третья стадия – «торг». У Плейшнера – отчаянные и судорожные попытки найти выход. Четвертая стадия по Кюблер-Росс – «депрессия». У Плейшнера этой стадии не видно. Он до конца пытается искать выход, и только когда он решил подняться выше этажом, – открывается дверь квартиры проваленной явки. И далее – опять созвучие стадий. Последняя стадия – «Принятие смерти». Слова гестаповца, почти в упор: «Вы ошиблись!». Это не только приговор Плейшнеру и его жизни, но и тому, как он ее распорядился. Следующая сцена фильма Лиозновой вызывает дружный смех у профессионалов-силовиков. Какой профессионал-разведчик позволит Плейшнеру рыться в одном кармане, потом в другом, что-то вытаскивать. И даже видя, как ампула исчезает во рту Плейшнера, какой профессионал будет за этим просто наблюдать (обычно зажимается кадык и человек не способен осуществить глотательные движения). Но в этой заключительной сцене режиссером выступает уже не Лиознова, а Смерть. Она же и организует падение Плейшнера на мостовую (вариант старческого суицида?).

В танатотерапии процесс умирания рассматривается как процесс, состоящий из двух стадий: своеобразной «вялотекущей», в которой находятся большинство живущих и читающих данный текст и «активного умирания», соответственно – стадии «санации» и «терминации». Оказывая помощь умирающему важно ориентироваться в этих стадиях и выбирать приемы и средства, адекватные самой стадии. Для стадии «санации» – санирующие приемы, для стадии «терминации» – приемы терминирующие. Прием, применяемый неадекватно ситуации «санации» или «терминации» не может оказать помощь человеку, приводит к насилию над ним, его физиологией, зачастую подрывает его ресурс. Часто умирающий сам просит не применять к нему «санирующих» процедур, как, например, в следующем отрывке:

«С ужасом читаешь, до чего нелепо и жестоко обходились лекари с жалким, бессильным телом Гоголя, хоть он молил только об одном: чтобы его оставили в покое. С полным непониманием симптомов болезни и явно предвосхищая методы Шарко, доктор Овер погружал больного в теплую ванну, там ему поливали голову холодной водой, после чего укладывали его в постель, прилепив к носу полдюжины жирных пиявок. Больной стонал, плакал, беспомощно сопротивлялся, когда его иссохшее тело (можно было через живот прощупать позвоночник) тащили в глубокую деревянную бадью; он дрожал, лежа голый в кровати, и просил, чтобы сняли пиявок, – они свисали у него с носа и попадали в рот. Снимите, поднимите! – стонал он, судорожно силясь их смахнуть, так что за руки его пришлось держать здоровенному помощнику тучного Овера» (Набоков В.,1993).

На приведенном ниже рисунке 9, вынесенном нами на обложку учебного пособия «Танатотерапия: теоретические основы и практическое применение» (8), – гравюра XV века, иллюстрирующая все сложности оказания помощи умирающим (из собрания Британской библиотеки, Лондон).

Рис. 9 Оказание помощи умирающему

Возвращаясь к медицине, отметим, что многие факторы (медицинская модель болезни; клятва Гиппократа, обязывающая спасать «до последнего»; собственные проблемы врачей) – не позволяют врачам менять их стереотип отношения к помощи и к идее различимости и адекватности подбора приемов стадиям «санации»/«терминации».

Особенность применения отдельных приемов танатотерапии (таких как «опускание нижней челюсти», разные способы «заземления» на различные части тела; в отдельных случаях – применение четырех базовых приемов танатотерапии) заключается в том, что сами приемы «настраивают» стадии умирания, и в этом смысле являются всегда адекватны этим стадиям («санации» и «терминации»). Если умирающий находится на стадии «санации», он, с их помощью, выздоравливает; если он находится на стадии «терминации», – умирает. Так, приемы расширения дыхания – опускание у лежащего человека нижней челюсти на вдохе (в русской целительской практике в ямку нижней челюсти клали камень), подъем на вдохе его шеи (в ряде западных телесных систем данный прием именуется «лифтинг шеи»), – в случае «санации» способствует выздоровлению, на «терминальной» же стадии – облегчает смерть, устраняет агонию. В последнем случае смерть является правильной и легкой. И это реальная помощь таким умирающим.