Сильвия Энтони - Открытие смерти в детстве и позднее Страница 23

В.: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?» «Няней, чтобы нянчить малышей».

Первое, что бросается в глаза в этом протоколе, – явная любовь ребенка к себе и высокая самооценка, которые были отмечены еще до предъявления методики завершения историй. Также привлекает внимание то, что в то время, как она фантазирует о смерти матери и дальнейшей репарации, в ее фантазиях отсутствует смерть отца, который умер в реальности. Она очень необычно завершила историю 2, поскольку идентифицировалась с матерью, а не с одним из детей. Это подтверждает подтекст предыдущего ответа: подходящая для нее позиция – не играть с детьми, а вести себя как взрослая (вязать, заботиться). Однако наиболее поражающая читателя особенность ответов Ирэн – ее воистину садистическое презрение к отцу Мы не находим у нее никаких признаков чувства вины или страха наказания. Смерть отца как будто только усилила ее уверенность в собственном превосходстве над отцовским образом. Поскольку нам ничего не известно об отношениях матери с ее семьей, при анализе поведения Ирэн многие вопросы остаются открытыми. Возможно, когда отец был жив, маленькая девочка хотела, чтобы он обращался с ней как с женщиной, но он не шел ей навстречу. Фрейд в «Печали и меланхолии» писал, что мания – состояние, которое после утраты близкого может перемежаться с депрессией, – характеризуется поведением, напоминающим поведение человека, чья долгая борьба внезапно «увенчалась успехом». Борьба Ирэн с тем, что выглядело как презрение со стороны отца, осталась позади, и в фантазиях она коронует себя. Не исключено, что отношения между детьми предшествовали смерти отца, порождая тогда внутренний конфликт в Ирэн, обусловленный, по сути, ее идентификацией с матерью и поглощающим интересом к супружеским отношениям. Ее презрение к мертвому отцу и довольство собой настолько велики, что едва ли они могут объясняться лишь недавним появлением в доме юного дяди. Она заняла место матери, поскольку теперь у нее есть партнер, а у матери – нет; ее мать уничтожена и только на этих условиях воскрешена в фантазии.

Тем не менее, по некоторым признакам, поведение Ирэн имеет защитный характер. Каждое завершение истории она предваряет словом «ну», как будто рассудительно обдумывала свой ответ, бессознательно приняв роль взрослого, необычную для ребенка такого возраста. Пугающая ее собственная тень, которую она видит ночью в дверях, – несомненно, doppelgänger [167] , психоаналитически интерпретированный Ранком и, по мнению Фрейда, обусловленный вытеснением [168] . Другие дети выражают страх перед грабителем, или перед кем-то, пришедшим в дом, или перед призраком, – все это репрезентации экстернализованной тревоги; Ирэн же, которая по степени нарциссизма превзошла всю остальную выборку, боится своей тени. Ранк вначале интерпретировал двойника как страховку от разрушения эго, но позднее – как вестника смерти, а отнюдь не гарантию бессмертия. Он имел в виду развитие как человеческой расы, так и сегодняшнего индивида, не конкретизируя возрасты или эпохи. Согласно этой интерпретации, тень Ирэн символизирует ее смерть и свидетельствует об ее вытесненном страхе последствий собственных импульсов.

Мы обнаруживаем у детей, лишившихся родителя или сиблинга, сложные и крайние формы реагирования на тему смерти. По воле случая такие дети оказались участниками нашего исследования. Никто из этих четверых – Ральф, Дональд, Бернард, Ирэн, – не попал в поле зрения детских психологических или клинических служб; ни в школе, ни дома не возникла мысль о консультации психиатра. Их реакции и фантазии представляют собой особую, обусловленную стрессом форму фантазий, обычных и нормальных для детей в процессе их эмоционального и интеллектуального развития.

Глава VI ДЕЙСТВИЕ

Ясно, что в воображении дети убивают. Они убивают также в реальности. Формирование концепции смерти имеет практические последствия.

Анна Фрейд писала:

Следуя общепринятому заблуждению относительно природы ребенка, люди обычно считают, что детей печалит зрелище разрушения и агрессии. Если детей в возрасте от одного до двух лет посадить вместе в манеж, они кусают и дергают за волосы друг друга, а также крадут друг у друга игрушки, не обращая никакого внимания на огорчение другого ребенка. Они проходят стадию развития, на которой агрессия и разрушение играют одну из ведущих ролей. Наблюдая за игрой маленьких детей, мы обнаружим, что они ломают свои игрушки, отрывают руки и ноги у своих кукол или солдатиков, прокалывают мячи, разбивают все, что можно разбить, – и результат всех этих действий заботит их лишь постольку, поскольку полное разрушение игрушек блокирует дальнейшую игру. Чем больше у них становится силы и независимости, тем больше они нуждаются в присмотре, чтобы не причинили слишком большого ущерба, не травмировали друг друга или более слабых [169] .

Внимательный наблюдатель более ранних времен отмечал, что «Младенцы невинны по своей телесной слабости, а не по душе своей… Матери и кормилицы говорят, что они искупают это, не знаю какими средствами» [170] .

Святой Августин явно скептически относился к успешности матерей и кормилиц в этом отношении. Наблюдения поведения маленьких детей в возрасте старше 2 лет свидетельствуют о частых проявлениях агрессии по отношению к более слабым. Если жертва – животное, то насилие со стороны ребенка может способствовать развитию его представлений о смерти. Нижеследующие примеры цитируются из протоколов Сьюзен Исаак и далее из наших собственных.

[ПИ 22] Несколько детей гонялись за кошкой, которая забрела в сад. Фрэнк (5 л. 3 м.), копая землю, нашел червя; вместе с Дэном (3 г. 8.5 м.) они разрезали его на части лопатой, а затем растоптали. Пол (3 г. 10.5 м.) сказал: «Он теперь мертвый».

[ПИ 23] Кристофер и Дэн (3 г. 11 м.) нашли червей. Пол (4 г.) хотел убить их, как только увидел. Фрэнк (5 л. 5 м.) раздавил нескольких улиток, которых Пол обнаружил на стене.

[ПИ 24] Гарольд (5 л. 3 м.) нашел в саду еще одну мертвую крысу. Они с Фрэнком (5 л. 6 м.) топтали ее. [Одиннадцать дней спустя], когда дети меняли воду в аквариуме с золотой рыбкой, Фрэнк… сказал остальным: «Давайте топтать ее!» Они выбежали с ней в сад. (Миссис I) последовала за ними, но недостаточно быстро. Прежде чем она успела их остановить, они бросили рыбку на песок и растоптали ее. Они стояли вокруг и смотрели на нее, весьма возбужденные, явно уже ощущая, что лучше бы они не делали этого, и Фрэнк сказал: «Теперь давайте положим ее в воду, и она снова оживет». Они снова положили ее в воду, но скоро увидели, что она мертва, и позже они похоронили ее в песке. Все дети, включая зачинщика, Фрэнка, очевидно раскаивались в сделанном и хотели бы, чтобы эта рыбка снова была у них. (Это был единственный случай такого рода в детском саду.)

[ПИ 25] Присцилла (6 л. 6 м.) хотела разорвать червяка пополам и сказала, что выйдет замуж за мальчика, который сделает это… В конце концов Дэн (4 г. 9 м.) разорвал червя. Затем Фрэнк (6 л. 4 м.) разорвал половинки; дети были очень возбуждены этим.

[ДЗ 23] Тимоти (3 г. 11 м.) и Джуди (7 л. 6 м.) после дождя нашли оставшегося на дорожке червяка. Дж.: «Не наступай на него, Тим: может быть, он не мертвый». Т.: «Хочу, чтобы был мертвый» (наступая на него).

[ДЗ 24] Ричард (3 г.) нечаянно убил котенка, уронив его, вместе со своим плюшевым медведем, в ведро, где находились остатки консерванта для яиц. Котенок был совсем маленький – его забрали из приплода слишком рано, потому что его мать попала под машину, – но Ричард поначалу очень нервничал из-за него и бегал вокруг со словами: «Он не сделает мне больно, он не сделает мне больно», так, чтобы его ноги оставались вне досягаемости котенка. Лишь недавно он настолько преодолел свою робость, что смог держать и ласкать котенка.

[ДЗ 25] Ричард (4 г. 7 м.): «Я убил черную кошку. Я ее разрубил пополам в угольном сарае, большим ножом». М.: «О, почему ты это сделал?» Р.: «Я думал, она нам больше не нужна». М.: «Можно мне увидеть ее тело?» Р.: «Нет, его сейчас там нету. Я его снова склеил, и она ушла». (Примечание матери: «У нас нет кошки; у соседей есть черная кошка, которая интересовала Ричарда».)

[ДЗ 26] Р. (5 л. 1 м.): Вокруг нас ползала сонная пчела, когда мы пили чай в саду; м. отгоняла ее от Р.; мы все смотрели; в конце концов Р. сказал, что раздавит ее. М.: «Не надо; она не ужалит тебя, если ты оставишь ее в покое». Но несколько позже Р. раздавил пчелу и выглядел довольным собой.

[ДЗ 27] Р. (5 л. 3 м.) (рассказывал м., которая услышала не очень ясно): «Джин и я… мы пошли погулять… нашли муравьев, чтобы наступать на них» (Джин – приятельница Р., возраста около 4 л. 3 м.).