Дмитрий Ковпак - Олимпийское спокойствие. Как его достичь? Страница 6

Если мы признаем, что являемся смертными существами, это разрушит концепцию шопоголика временных материальных благ и глобальную экономику гонки потребления. Все обесценится перед лицом смерти.

Мы начинаем понимать бессмысленность накопления материального, если завтра нам придется отправиться в другой мир. Мы понимаем иллюзию зависимости, если завтра должны будем оставить всё, даже своих любимых и родственников, и никто не пойдет с нами, не разделит нашу судьбу в момент смерти, потому что рядом – такие же обусловленные, ограниченные в пространстве и времени души.

Довольно часто в окружении есть люди, чье присутствие делает нас беспокойными и нервными. Это отражение их конфликтного состояния: трудно оставаться тихим и спокойным в присутствии возбужденного человека. Поэтому древние мудрецы учили уединению в полном молчании. Когда человек остается наедине с самим собой, он естественно начинает размышлять о бренности мира. Это как умереть для мира, будучи еще живым. Он видит, что ничто не связывает его с миром: ни работа, ни друзья, ни обязанности, якобы наложенные на него. Это опасно для любой власти – делового партнера, супруга, начальника, правительства, транснациональных корпораций, банков и глобальных фондов. Кто будет работать, брать кредиты и тратить их на навязанные рекламой избыточные товары и ненужные услуги? «Нет, постой! – скажут они. – Не уходи! Ты должен это иметь (согласно нашему списку must have и попробовать из нашего рейтинга must feel) и обязан это хотеть. Иначе что о тебе скажут другие?»

Если вы эгоистичны, нарциссичны (самолюбивы до самовлюбленности), вам будет трудно в уединении и вы столкнетесь с собственным эгоизмом. Здесь вы такой, какой есть. И нужно набраться смелости, чтобы принять себя таким – беспомощным перед силами природы; ограниченным физическим телом, чувствами и мыслями; обусловленным прошлым опытом и отягощенным воспоминаниями.

Тогда вы начинаете исследовать самого себя, природу своего сознания и искать в ней силы. Потому что ничто внешнее не может дать опору. Вы начинаете понимать, что если не найдете опоры внутри, ничто снаружи ее не даст.

Вы начинаете осознавать, что вам нужно искать себя настоящего. Что все, что вы представляли собой, – дом, семья, работа, профессия, отношения, друзья – это не вы, а только внешнее проявление и обусловленность верой в него.

УПРАЖНЕНИЕ

Найдите уединенное место. Лучше всего, если вам удастся выбраться на природу и побыть вдали от людей.

Постарайтесь остановить внутренний диалог. Настройтесь опустошить голову и прерывать привычную мысленную жвачку. Чем ее занять? Увидьте и услышьте мир вокруг. Почувствуйте свое тело. Это будут три сферы, или «якоря», которые помогут вам задержать себя в реальности настоящего и не замусори-вать голову фоновым шумом. Первый «якорь», позволяющий оставаться «здесь и сейчас», – визуальная сфера восприятия. Увидьте все окружающее безоценочно, не допуская рассуждений и вычислений, оценок и сравнений. Без «хорошо» и «плохо», «красиво» и «так себе», «прекрасно» и «ужасно». Только констатировать факт – это есть.

Так же поступите с аудиальной сферой – вторым «якорем». Слушайте и не рассуждайте об услышанном. Пропускайте звуки и отпускайте их, понимая, что нет хороших и плохих звуков. Тех, которые надо скорее завершить или, наоборот, оставить. А есть лишь те, которые здесь и сейчас.

Еще сложнее сделать это с телом. С ним «срослось» много привычек и столь же привычных требований (как должны стучать сердце, дышать легкие или вести себя живот). Отпустить его и позволить ему просто быть – непростая задача. Но «вода камень точит», и регулярные тренировки помогут это сделать.

Включите объединение «в одном флаконе» трех сфер одновременно. Обычно две из них ведущие, а третья дополнительная, находится на периферии сознания.

Спустя десятки подходов, наступит несколько секунд «тишины в эфире». Поначалу их можно пропустить, лишь потом осознав, что вы на какой-то миг остались в тишине и покое, один на один с собой и окружающим миром. Это было нестрашно и нескучно, а спокойно, легко и приятно. По мере закрепления тренировками данное состояние будет расти по времени и глубине погружения, по количеству удачных подходов и качеству их реализации.

Исихазм

Бог создал человека созерцателем своей красоты и собеседником в молитве.

Если не можешь молчать, молись. С технической точки зрения молитву можно рассматривать как практику вхождения в состояние транса и медитативную технику.

Некоторые исследователи отмечают, что взаимодействие с индусами или суфиями, возможно, повлияло на формирование восточно-христианской практики медитации, или исихазма, но прямых доказательств тому нет. Между X и XIV веками исихазм стал практиковаться, в частности, на горе Афон в Греции. Данная практика включает повторение Иисусовой молитвы. Сами же носители восточно-христианской традиции обычно не склонны отождествлять исихазм с медитацией, а сходство между ними нередко считают внешним.

Исихазм – практика так называемой умно-сердечной молитвы, совмещенная с трезвением (контролем) за всеми исходящими изнутри помыслами, способствующая очищению ума и сердца и подготавливающая (но не приводящая сама по себе) подвижника к богосозерцанию. Разумеется, речь идет не о буквальном, физическом созерцании, а о духовном, «внутреннем» зрении. Как писал Святой Иоанн Синаит в Лествице: «Исихаст есть старающийся заключить в своем теле бестелесное». Традиционным символом исихазма является восхождение Моисея на гору Синай, его пребывание на вершине во время Богообщения и последующее нисхождение для передачи народу полученного откровения. Но используется и представление о священно-безмолвии Моисея в течение 40 лет странствия избранного народа в пустыне.

С бытовой и утилитарной точек зрения исихастская практика приводит человека в состояние умиротворения. Большинство верующих знает это не понаслышке: в трудную минуту молитва помогает не только отвлечься, но и успокоить мятущиеся сердце и дух, сконцентрировать внимание и силы на выполнении необходимых действий. Но исихазм – это тренировка более глубокого погружения во внутреннее безмолвие и баланс. Не пассивное погружение в себя и тем более в мысленную жвачку. Главная установка исихазма, наоборот, – трезвение, «зоркая собранность сознания».

Преподобный Григорий Синаит переселился в населенную преимущественно славянами Фракию, и его ученики-славяне разнесли возрожденную им практику во все славянские страны. Под покровительством патриарха Филофея Коккина и поддерживаемых им митрополитов Алексия и Киприана исихазм распространялся и на Русь, которую теперь часто считают «второй родиной исихазма». Его философским воплощением стали соборность, всеединство, богочеловечество, русский космизм.

Самые известные русские исихасты – Антоний Печерский, Сергий Радонежский, Стефан Пермский, Феофан Грек, Андрей Рублев, Нил Сорский, Максим Грек. Русская церковь руководствовалась не радикальными трудами Паламы и паламитов, а смягченными компромиссными решениями соборов. Позднее учителями русского исихазма стали Паисий Величковский, Тихон Задонский, Серафим Саровский, Игнатий Брянчанинов, Феофан Затворник.

Атараксия

Атара́ксия (греч. αταραξία – «невозмутимость, хладнокровие, спокойствие») – термин античной этики. Общий смысл этого состояния заключается в невосприимчивости личности к аффектам, переносе внимания с внешних обстоятельств на внутреннее состояние и в предпочтении разума чувствам. В связи с Пирроном (свидетельство Посидония у Диогена Лаэрция) атараксия появляется как метафора для разъяснения состояния духа истинного мудреца: «На корабле во время бури, когда спутники его впали в уныние, он [Пиррон] оставался спокоен и ободрял их, показывая на корабельного поросенка, который ел себе и ел, и говоря, что в такой безмятежности – атараксии – и должен пребывать мудрец».

Считается, что своим появлением существительное «атарак-сия» обязано Демокриту, который писал: «…счастье же он называет и благим состоянием духа, и уравновешенностью, и гармонией, и размеренностью, и безмятежностью-атараксией». Что касается прилагательного «невозмутимый» (греч. ἀτάραχος), его использует Аристотель в этике для определения таких добродетелей, как πραότης (ровность характера, сдержанность): «Сдержанный человек старается оставаться невозмутимым и не подчиняться чувствам, а следовать разуму».