Путешествия Элиаса Лённрота. Путевые заметки, дневники, письма 1828-1842 гг. - Элиас Лённрот Страница 10

Едва я собрался уходить, как пришла старая хозяйка с рублем в руке и заявила, что она не может взять его:

«Ведь вам еще не раз придется обувь покупать, прежде чем попадете домой к родителям, не могу я взять ваши деньги».

Я просил ее не беспокоиться насчет моей обуви и сказал, что на это у меня деньги остались. Так я рас­стался с этим приятным домом. Старушка благословила меня, проводила в дорогу и пожелала целым и невреди­мым вернуться в родные края.

Я не случайно так подробно рассказал про свое житье у Кайнулайнена, а с целью дать читателю какое-то пред­ставление о жизни простого народа в Карелии. Я выбрал для описания именно этот дом, поскольку пробыл в нем дольше обычного и сумел поближе познакомиться с людь­ми. Я мог бы на каждой странице приводить примеры ка­рельского гостеприимства, но боюсь утомить читателя и поэтому не стану повторяться. В Карелии нередко встре­чаешь хозяек, которым совесть не позволяет брать плату за еду, и чаще это бывает в глухих деревушках. Люди, жи­вущие возле дорог, как-то уже привыкли брать деньги, хотя и там на мой вопрос, сколько уплатить за еду, обыч­но отвечают: «У нас есть чем накормить путника и без денег». Но при повторной просьбе назначить плату они обычно говорят: «Ну разве какой-нибудь грош детям». С той же доброжелательностью и готовностью помочь не ради собственной выгоды я сталкивался и тогда, когда приходилось переправляться через узкие проливы и озе­ра, — гребцы отказывались от платы. Несмотря на мои пояснения, что я путешествую не на свои средства и не из своего кошелька плачу деньги, они все равно ни за что не соглашались брать плату.

13 июня я покинул Хумуваара и к вечеру добрался до поместья Пухос, нынешним владельцем которого был ма­гистр Фабрициус. Я провел здесь ночь и следующий день. Это живописнейшее место находится между Пюхяярви и Оривеси. Эти озера соединяются протоком Пухос, на берегу которого построена большая лесопилка. На озере Оривеси множество маленьких островков, сплошь покры­тых лиственными лесами. Здесь я впервые в Карелин увидел несколько парусных лодок. Вид на озеро Пюхяярви, расположенное с другой стороны, не столь живописен. Нынешний хозяин поместья немало потрудился, чтобы ук­расить эту местность. Посаженные им в саду яблони в бли­жайшие годы начнут плодоносить. Климатические условия здесь не столь уж и суровы, есть примеры, когда яблони плодоносят и в более северных областях Фин­ляндии.

Лесопилка, построенная на протоке между двумя озе­рами, является весьма полезным сооружением для жите­лей окрестных деревень. Люди учатся ценить свой лес. Крестьянин, получающий за проданный лес наличными, будет всегда проявлять заботу о том, чтобы этот источник дохода не иссяк. Те же, у кого нет такой возможности, на­против, не ценят своего леса, не знают лесоводства, не считаются ни с какими положениями и указами, считая, что это вздор и болтовня и что лес пригоден лишь на то, чтобы сжигать его под пашни. Так поступают жители Хирвенсалми, Миккели и многих других мест. В этих краях крестьянину приходится заготовлять бревна для строитель­ства, а порой и дрова за много миль от дома. Там же, где лес служит источником дохода, крестьяне ежегодно прода­ют его довольно много, и все равно он у них лучше, чем в названных выше местностях. Я спросил у крестьян, жив­ших недалеко от Пухоса и только что доставивших на ле­сопилку плот из бревен, много ли они продали леса в этом году, и удивился, услышав, что за свои бревна они полу­чили примерно по восемьдесят рублей. Далее я спросил их: «Надолго ли хватит леса, если вы каждый год будете столько вырубать?» Но их не пугало, что запасы леса ис­сякнут. «В будущем году, — сказали они, — мы начнем ру­бить в другом месте, в последующие годы еще дальше, пока на том месте, где нынче рубили, не вырастут деревья».

Из Пухоса я выехал вместе с землемером Теленом в имение под названием Леполахти, владельцем которого был его брат. Неподалеку от Пухоса с высокого холма от­крывался красивейший вид на Оривеси. Будь я художни­ком, я охотно сошел бы с повозки, чтобы запечатлеть на бумаге эту изумительную картину, но я не обладаю таким даром. В имении Леполахти я провел несколько приятных дней.

Наконец 17 июня я вновь отправился в путь и прошел не одну четверть мили обратно по знакомой дороге на Пухос, прежде чем добрался до Нийникумпу и встретился со старым крестьянином Маккойненом, самым известным знахарем в этих краях. Едва перестал дождь, настигший меня в пути, как я уже был в Нийникумпу. Мне надо бы­ло решить, куда пойти раньше: к Маккойнену или в нахо­дящуюся поблизости господскую усадьбу. Я выбрал пер­вое, прикинув, что Маккойнен охотнее поделится со мною своими секретами, приняв меня за своего, чем если бы я заявился к нему из господского дома. Старик с длинной белой бородой показался мне немного странным, он и прав­да походил на настоящего колдуна. Я поздоровался и за­говорил с ним. Возле старика лежал изогнутый рог для нюхательного табака, из чего я заключил, что он заправ­ский нюхальщик. Я достал свою табакерку и предложил ему щепотку табаку. Должно быть, он подумал, что тут кроется какое-то колдовство, и ни в какую не соглашался брать, прежде чем я сам не взял первую понюшку. Этим я расположил его к себе, и он начал рассказывать о раз­личных чудесных исцелениях.

Одним из лучших способов, по его мнению, был тот, которым он пользовался когда-то при лечении жены не­коего купца из Ваасы. Он как-то поехал в этот город и остановился у купца. Жена хозяина страдала тяжелой болезнью, и ни один городской лекарь не мог ее вылечить. Узнав об этом, Маккойнен сказал купцу: «Ваши лекари никуда не годятся, если за много месяцев не могут выле­чить несчастную больную, тогда как бедный крестьянин, если пожелаете, возьмется вылечить ее за несколько дней». Купец тут же стал упрашивать Маккойнена исцелить же­ну, спросив, не надо ли чего-нибудь из аптеки. «Горсть со­ли, это все, что мне понадобится», — ответил Маккойнен. Сказав это, он пошел в сарай, чтобы никто не мешал ему, прочитал над солью свои заговоры и велел затем раство­рить соль в воде и давать больной пить. Так и сделали, и госпожа сразу же почувствовала себя лучше, а вско­ре и совсем выздоровела. Позже врачи настойчиво выпы­тывали у него секрет лечения, но он так и не выдал своей тайны. Не буду пересказывать, с какими почестями после этого случая купец