Сергей Емельянов - Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом Страница 12

Дао осуществляется не за счет столкновения противоположностей, а за счет их единства: инь-ян сами по себе следуют друг за другом, как солнце и луна; не нужно их подталкивать, взрывать ситуацию ради перехода в иное состояние и «делать Историю». Все идет своим чередом, все рождается из Небытия и возвращается в Небытие для нового цикла, но не за счет разрыва связей, а за счет наращивания силы: один виток находит на другой по мере реализации древа жизни.

Японцы по сравнению с китайцами менее склонны к абстрактным рассуждениям о потусторонней жизни. Поэтому всеединое «Дао» превратилось в более реалистичное «До» (буси-до, каратэ-до, дзю-до), которое можно использовать применительно к социальным отношениям между людьми.

Таким образом, «Дао» в виде «До» было воспринято японцами как «Путь» или просто «дорога», чтобы по ней следовать в течение жизни. Этот путь бесконечен и необозрим, он долог и труден. Им необходимо пользоваться как средством саморазвития, и в конечном итоге он ведет к физическому и духовному совершенству. Формы деятельности «До» развились на стыке философии и этики, выполняя функции соединительного звена между ними. В основе Пути лежит духовное начало, находящее свое воплощение в обучении и ментальных трансформациях. Конечной целью является достижение идеала человеческого поведения.

В русской истории не было таких условий, как в Японии, где внешняя агрессия отсутствовала веками, а военный опыт приобретался преимущественно на чужой земле и в дуэльных поединках в среде воинского сословия. Пацифизм православия является не очень хорошей выдумкой и инсинуацией на христианство. Заповедь Христа «Если тебя ударили по одной щеке, подставь другую» трактуется превратным образом. А она всего лишь говорит о бессмысленности ответа насилием на насилие, когда речь идет о спасении души. Ведь и сам Христос принес «не мир, но меч» – духовный меч, отсекающий добро от зла.

Проникновение христианства в Японию могло дать этой стране новую веру. Ведь традиционные японские верования носят философский и этический характер. Христианизации Японии не произошло в силу того, что выбор христианской веры требовал пересмотра сложившихся социальных отношений. Феодальные патриции не могли этого допустить и закрыли Японию для слишком навязчивого и амбициозного в католическом варианте христианского миссионерства.

Подавление христианства вызвало среди японцев отчаянное сопротивление. Известно восстание Симабара 1638 года, когда 50-тысячная армия сегуна много месяцев штурмовала старую полуразрушенную крепость, защищаемую христианами-повстанцами. Несмотря на достаточно жесткий остракизм, христианство пустило в японском обществе определенные корни, отразившиеся и на принципах бусидо.

Именно эти в целом достаточно мирные условия позволили родиться на Востоке школам боевых искусств, династиям мастеров, филигранно оттачивающих свое искусство, исходя из опыта своих предшественников и учителей. Мудр и вечен Восток. Твердое ломается, мягкое непобедимо. Сила духа превосходит силу тела; она – щит личности. Немощь духа вреднее немощи телесной.

Бусидо (дословно: «путь воина») как способ регулирования поведения воина непосредственно не опиралось ни на какие специальные учреждения, принуждавшие к соблюдению моральных норм. Оно основывалось на силе убеждения, общественного мнения, воспитания, традиций и нравственного авторитета отдельных лиц. Бусидо нельзя назвать учением в прямом смысле. Это, скорее всего, одна из форм выражения основных принципов феодальной идеологии, развивавшейся в течение длительного времени.

Опыт Японии и вообще Востока становится сегодня весьма актуальным и для России, ибо настало время признать необходимость возвращения к отечественным традициям в сфере воспитания подрастающего поколения.

Востоку не нашлось достаточного места в марксистской концепции исторического материализма. Более того, она «сознательно» и принципиально отторгала идеи об «азиатском» способе производства, так как структурно страны Востока наиболее близки к социалистической общественно-экономической формации. Скорее всего, социализм по советской (византийской) модели – это модификация Востока, а не преодоленный Запад.

Для так называемого азиатского способа производства характерна ситуация, когда какая-то группа лиц фактически владеет и распоряжается всей собственностью. Однако юридически она не закрепляет эту ситуацию и не существует ни рабов, ни крепостных и люди являются формально свободными.

Эти де-юре свободные люди существовали, тем не менее, как единый организм. В восточных деспотиях, так же как и в России, государство было тесно связано с религиозными институтами и с верой в небесное происхождение власти. Причину возникновения «азиатского способа производства» Маркс видел в том, что сохраняется общинная, то есть коллективная собственность на землю.

В рамках общественной системы, близкой к восточному типу, столетиями существовал и российский народ. «Мы русский Восток, – отмечал Бердяев, – поэтому кругозор русской мысли должен быть шире, для нее виднее дали» [45] . Европейский социальный «геном» мог быть привнесен в Россию только путем реформ, осуществляемых политической властью. Петр I, страстный приверженец западного рационализма и деловитости, стал инициатором этих реформ. «Реформатор-окноруб» обустроил из «евронебытия» град Петров.

Возвращаясь к проблемам войны, можно сказать, что воспитывая в своих членах ненависть к насилию, общество может подавить жажду борьбы, но, поступая данным образом, оно сеет семена своего собственного исчезновения. Уничтожение всех возможных видов войны и «полный пацифизм» – всего лишь высокий идеал.

Желание быть «Князем мира сего» Америка заявила уже в конце XIX века и настойчиво проводила свои планы в жизнь. Победа Антанты в первой мировой войне не разрешила всей совокупности международных конфликтов. Стратегия «философии успеха» не привела к мировому господству.

Вторая мировая война является просто «второй серией» Первой мировой; это одна война в двух частях, разделенная примерно на 20 лет. Все конфликты второй части вытекали из нерешенности конфликтов первой. В результате практической реализации США стратегии непрямых действий (как одного из политических «ответвлений» философии успеха) СССР и Германия оказались во Второй мировой войне противниками.

Методологической базой идеологии Германии были теоретические и социальные выводы некоторых немецких мыслителей прошлого, особенно О. Шпенглера и Ф. Ницше. Один из главных тезисов философии Шпенглера заключался в том, что всемирная история представляет собой историю не народов, а государств. Следовательно, история государств – это история войн. Основным достижением германского духа объявлялась идея Шпенглера о том, что «война является естественным состоянием общества и войне заложен высший смысл бытия».

Ницшеанская идея Ubermensch – сверхчеловека, способного и призванного повелевать «недочеловеками», стала одной из основ фашистской ксенофобской доктрины и психологического механизма управления массами. Непрерывный идейно-психологический массаж общественного сознания создавал обстановку экзальтации и приносил свои плоды. В середине XX века сердце Европы обогатилось чудовищной иронией-перевертышем «Jedem das Seine» – «Каждому – свое» (ворота в Бухенвальде).

Основной целью Соединенных Штатов во Второй мировой войне был выход через поражение Германии и военное ослабление СССР в мировые гегемоны. США целенаправленно стремились сделать послевоенный мир однополярным. Основанием этого мироустройства должно было стать господство финансового капитала.

После окончания Великой отечественной войны конфликт между англо-американской и немецкой группировками, явившийся источником Второй мировой войны, был разрешен в пользу американской гегемонии, но возникла мощная «третья сила» в лице СССР.

Поэтому далеко не случаен тот факт, что сразу же после окончания Второй мировой войны началось соревнование интеллектов в форме холодной информационно-психологической войны с той же целью передела мира и создания однополярной мировой системы. План разрушения СССР «изнутри» посредством воздействия на духовную сферу и общественное сознание был предложен А. Даллесом [46] . Земля стала пиар-полем боя между США и Советским Союзом.

Зависимость побед или поражений от духовного состояния войск была замечена уже давно. Еще в древности полководцы и мыслители отмечали значимость морального состояния войск противника. Уже тогда появились первые эпизодические попытки воздействовать на врага угрозами и устрашением с целью ослабления его духовных возможностей.

В библейской легенде упоминается Гедеон, методично прибегавший к военным хитростям и деморализации врага. Однажды он смог так деморализовать противника, что он впал в смятение и ударил по своим войскам. Древние рукописи сообщают: римляне, перед тем как совершать поход на врага, распространяли слухи о превосходстве своих легионов, невиданной храбрости воинов и их неодолимой решимости добыть победу.