Циклы о героях виннебаго. Исследование литературы коренных народов - Пол Радин Страница 15

Большая часть сатиры на военные обычаи не относится к послеколумбову периоду. Например, в одной истории притворяющийся испуганным Трикстер мчится в деревню и начинает кричать: «Эй, торопитесь убраться отсюда! На вас надвигается большой военный отряд, и вы наверняка будете убиты». Таким образом, продолжает рассказчик, «он так напугал жителей, что они снесли свой дом, повалили его на Трикстера, а сами уселись сверху». Конечно, здесь представлена сатира на обычный способ описания событий в мифах, народных сказках и новеллах. В другой истории сатире и осмеянию подвергается особенно жестокий военный обычай виннебаго. Собственную традицию – после набега отрубать головы убитым детям – они часто приписывали врагам. Виннебаго насаживали головы на шесты, раздвигали челюсти, придавая лицам смеющийся вид, а затем оставляли их у въезда в поселение. Именно так Трикстер поступает с детьми матерей-енотих. Когда они возвращаются после бессмысленного задания, данного им Трикстером, они натыкаются на улыбающиеся головы своих детей. Каждый виннебаго знает, что это значит. Но что же делают матери? Тут лучше всего привести цитату: «Когда они подошли к дому, они были очень рассержены тем, что один из детей выглядывает из дверей. Ребенок улыбался. “Что это еще за шутки? Мы так и не нашли ни одной сливы”. “Я очень сердита”, – сказала одна из женщин. Она ударила ребенка по щеке, и голова тут же свалилась с шеста».

Нет необходимости комментировать этот эпизод.

Только в одной истории в цикле высмеивают религиозные верования. Пожалуй, она затрагивает их наиболее сакральную и уязвимую сторону, а именно благословление духом. Этой сатире столько же веков, сколько и самой вере. История, о которой идет речь, изобилует тонкими и восхитительными намеками. Трикстер пытается сыграть в игру, придуманную маленькими мухами, в результате он оказывается заточен в лосином черепе. Когда у него не получается от него избавиться, он возвращается в деревню к людям и располагается у реки, куда они приходят за водой: «…он лег на берегу, накрывшись своим енотовым одеялом. Выглядел он довольно устрашающе. Тело его целиком было укрыто енотовым одеялом, а на голове были длинные ветвистые рога». «Рано поутру, – так начинается история, – одна из женщин пошла за водой и увидела его. Она бросилась бежать, но он сказал ей: “Вернись, я благословлю тебя!” Она остановилась и подошла к нему. “Теперь иди домой. Возьми топор и принеси его сюда. Потом соверши все требуемые обычаем приношения, о которых тебе скажут родственники. Если ты ударишь меня топором по голове, ты сможешь использовать все что найдешь внутри, в качестве знахарского снадобья, и получишь все, что захочешь. Я – дух лося. Я благословляю эту деревню”», – обещал женщине Трикстер. Мужчина из племени ударил по черепу и расколол его. И тут они увидели смеющегося над ними Трикстера. «Он поднялся с земли и сказал: “Я носил такое великолепное украшение на голове, а вы взяли и испортили его!” И он громко расхохотался. Когда он встал, люди воскликнули: “Это Трикстер!”

Однако он заговорил с ними: “Раз уж вы сделали мне эти подношения, они не пропадут даром. Ибо для чего бы вам ни вздумалось использовать этот череп, вы получите то, что захотите”».

Эта история стала сатирой на то, как люди получают благословления от одного из божеств виннебаго, духа воды. Примечательно, что есть фрагменты, где насмешка едва ли чувствуется. Даже в сатирическом цикле нельзя высмеивать чистосердечные подношения божеству. И ложные благословления, данные поддельным божеством, становятся настоящими. Возникает ощущение, что это может быть иронией. Ни автор этой книги, ни рассказчики цикла не выражают однозначного мнения на этот счет.

Таким образом, юмористическое описание событий, ироничное отношение к персонажам и моралистический подтекст существенно поспособствовали превращению цикла о Трикстере в живую, жизнеутверждающую и, можно сказать, современную новеллу ворак. Новеллу, которую мог бы дополнить каждый желающий. Неудивительно, что она была так популярна на протяжении веков и оставалась источником подлинного наслаждения для стариков и молодежи.

Еще один аспект цикла о Трикстере, который еще предстоит затронуть, касается его глубокого психологического смысла и символики. Эти символы были в общих чертах рассмотрены выше. Однако некоторые из них, без сомнения, нуждаются в дальнейшей проработке. Сейчас можно попытаться сделать это кратко и в большей степени путем постановки вопросов, чем с помощью ответов на них.

Начнем с очевидного. В какой степени Трикстер служил способом выражения всего раздражения, неудовлетворенности, короче говоря, отрицательных переживаний народа виннебаго? Здесь возможен следующий ответ. Он действительно был таким механизмом, причем в значительной степени. У виннебаго, как и у большинства дописьменных цивилизаций, было несколько подобных персонажей [78]. Общественная организация в таких цивилизациях налагает множество ограничений на своих членов. Война, главная ценность для мужчин, и не слишком высокая экономическая безопасность породили множество кризисов, внутренних и внешних.

Кроме того, идеологическая надстройка обладала основным противоречием, которое должно было быть устранено. Трикстер, разумеется, ничего не решил. Он лишь продемонстрировал, что происходит, когда «инстинктивной» стороне человека дают волю.

Он выступает символом инстинктивной стороны, и, как мы только что видели, может либо служить наглядной иллюстрацией, либо выставляться на посмешище и становиться источником веселья и забавы. Если мы следуем инстинктам – таков философский смысл мифа – то мы теряем чувство меры и уничтожаем других, так же как и самих себя.

Но Трикстер – это не просто символ всего врожденного и бессознательного. Он также является символом иррационального и антисоциального начал. В представлениях виннебаго эти состояния взаимосвязаны. Они боялись всех этих крайностей и пытались создать против них как можно больше надежных охранников. И все же они очень хорошо понимали, что человек может в любой момент впасть в них снова. Они чувствовали, что каждый человек содержит в своем бессознательном Трикстера. Это необходимо было донести до сознания как индивида, так и, что важнее, общества, чтобы внутренний Трикстер не уничтожил человека и тех, кто его окружает. Но ни один человек не может сделать это сам. Он должен попросить своих близких и общество помочь ему в этом. В образе Трикстера эта помощь гарантирована. В нем человек видит свое собственное инстинктивное и иррациональное «я», безотчетное, беспомощное, бесцельное, не знающее ни любви, ни верности, ни жалости. Изолированное, оно не может ни расти, ни взрослеть. Трикстер ничего не может поделать с двумя основными желаниями – голодом и вожделением.

Надлежащие ограничения для него устанавливают посторонние. Характерно, что он изображает тех, кто устанавливает эти ограничения, как своих врагов.

По мнению автора, заключительная демонстрация