Робер Мюшембле - Оргазм, или Любовные утехи на Западе. История наслаждения с XVI века до наших дней Страница 18

В короткой записи от 24 мая 1616 года супруг Анны не упоминается и сколько ему лет не говорится. Однако известно, что еще в 1613 году он был в добром здравии — он изображен в богатом придворном одеянии на холсте сэра Уильяма Сегара. Анне не нравилось, что муж недостаточно энергично поддерживает ее притязания на северные владения, хотя он рассчитывал в случае успеха управлять ими от имени жены. Кроме того, он постоянно просил ее подписать документ, отдающий земли ему во владение после ее смерти, если у них не родится наследник. Угроза кажется небезосновательной, во всяком случае, 29 мая Анна видит тому соответствующий «знак». Мало того, что она находится в полном одиночестве в доме мужа в Ноле (графство Кент), — «милорд», как можно понять из записей, решил взять ее измором. Он еще давно, с болезни матери, начал мучить ее. 9 мая Анна получила письмо о том, что состояние матери крайне тяжелое, и в ту же ночь Дорсет сообщил ей, что решил отослать их дочь в другое место и навсегда запретил ей возвращаться в Нол. Анна пишет, что этот день был особенно печальным и тяжелым для нее. 11 мая она принимает решение по поводу того, что называет «мои дела», то есть борьбы за северное наследство. Именно из-за него возникли ее нелады с мужем, и он решил сыграть на ее привязанности к ребенку. Дорсет действует то лаской, то угрозами. Он пересматривает свое решение отобрать дочь у матери, но настаивает на том, чтобы вместе с девочкой при Анне жили его друзья-наблюдатели. Она соглашается на все и держится стойко, хотя и чувствует, что все осуждают ее. «Я как сова в пустыне», — лаконично замечает она 12 мая. Противостоять и мужу, и последней воле отца было нелегко: ее поведение никак не вписывалось в общепринятые рамки.

Повествовательница очень редко говорит о себе. Она более склонна сомневаться, чем быть довольной собой, но иногда выражает удовлетворение ироничным описанием без комментариев. 11 мая 1616 года в послании из Лондона Дорсет дал понять, что смягчился. В знак доверия он прислал жене обручальное кольцо лорда-казначея, незадолго до того женившегося. Анна пишет, что послала ему в ответ собственное обручальное кольцо. В день Пасхи 1617 года она записывает, что они с мужем вместе причастились, но во второй половине дня поссорились, однако все это время она носила белое праздничное платье. Накануне Пасхи, 19 апреля, она снова отказалась уступить настояниям мужа по поводу наследства и заметила, что чувствует себя в полном согласии со всем миром. По мелким деталям видно, что Анна считает себя

правой перед Богом и людьми. Ее решимость непоколебима и в дальнейшем, за 41 год ее не смогут сломить ни превратности судьбы, ни страданияі;

Смерть матери ускорила ход вещей. Землями завладел дядя Анны по материнской линии, Френсис Клиффорд. Назревал поединок между сыном Клиффорда и мужем Анны, и в дело вмешался сам король Иаков I. По прошению Дорсета 18 января 1617 года он принял супружескую чету. Дорсет сказал, что подчинится любому решению короля, но Анна заявила, что, пока жива, она не откажется от наследства в Уэстморленде. Ее нельзя было переубедить никакими доводами. В понедельник 20 января около 8 часов вечера король снова принял их в присутствии заинтересованных родственников Анны и нескольких законоведов. Упрямица снова заявила, что ни за что не согласится потерять Уэстморленд. Она стояла на своем, хотя король Иаков I выказывал явные признаки раздражения, а близкие всячески пытались ее вразумить. Через некоторое время до сведения Анны было доведено, что король намерен уладить дело без нее, так как она не идет ни на какие уступки. По этому поводу Анна пишет с видимым облегчением, что ни она сама, ни кто-либо другой не могли рассчитывать, что ей удастся так легко выйти из опасной ситуации. Ей кажется, что Елизавета послала ей тайный знак: она записывает, что Елизавета шепнула ей на ухо о том, что королю нельзя слепо доверять.

В марте 1617 года Иаков I приказывает Анне отдать земли дяде Френсису Клиффорду, а в качестве компенсации Дорсет получит 20 тысяч ливров. Но упрямица гнет свою линию. 23 апреля 1617 года, после Пасхи, она записывает, что муж не пришел к ней вечером в спальню, как делал это всегда. Теперь он решил прибегнуть к сексуальному шантажу, но безрезультатно. Впрочем, уже на следу, ющую ночь он приходит к ней. Анна продолжает почтительно противиться его настояниям по поводу наследства, как она не подчинилась ни королю, ни последней воле отца. Ле надо быть психоаналитиком, чтобы понять, что она вознамерилась противостоять закону мужчин $ короля, отца, мужа. В конце концов она потеряла часть наследства, но не проиграла битву, которая завершилась через 30 лет в ее пользу.

С 1617 по 1624 год она рожала четыре раза, трое детей умерли, выжила одна лишь дочь, Изабелла. Она, как и Маргарет, дожила до взрослого возраста. Дорсет умер в 1624 году. В июне 1630 года, после шестилетнего вдовства, Анна вышла замуж вторым браком за Филиппа Герберта, графа Пемброка и Монтгомери, бывшего приближенного Иакова I, 46 лет от роду. У них родились двое детей. Однако союз оказался не слишком удачным, а в первую революцию Анна открыто выражала свои роялистские ВЗГЛІЩЬІ, в то время как Герберт поддерживал парламент.

Ее дядя, Френсис Клиффорд, умер в 1641 году, его сын Генри — в 1643. Наследство, которого так добивалась Анна, отошло к ней, но в тех местах бушевала гражданская война, и она не могла немедленно вступить во владение землями. В 1649 году энергичная Анна все же въехала в замок Скиптон, разрушенный во время осады. Супруг не последовал за ней, а в следующем году она узнала, что он умер.

Итак, к 60 годам она освободилась от всех пут и принялась за восстановление замков Пендрагон, Эпльби, Брук, Брукхем. В 1655 году она собралась восстановить Скиптон. Кромвель не хотел, чтобы разрушенный замок был восстановлен, но в конце концов решил предоста* вить свободу действий единственной женщине, которая не побоялась противиться его воле. Анна сумела доказать самому могущественному мужчине того времени, что не склоняется ни перед кем. Она была в Англии единственной женщиной — полновластной владелицей обширного поместья, причем отвергала поползновения мужчин так или иначе прибрать к рукам ее земли. Она строила и восстанавливала церкви и дома для бедных и умерла 21 марта 1676 года в возрасте 86 лет в замке Брукхем, в той самой комнате, где некогда родился, а потом и скончался ее отец. Она успела составить завещание в пользу дочери, ставшей леди Тенет, но внук Анны Николас, лорд Тенет, после смерти матери силой захватил земли и восстановил мужское право сильного, с которым Анна боролась всю свою жизнь52.

В 1646 году, чтобы увековечить триумф, Анна, следуя своему неукротимому темпераменту, заказала парадный портрет53. Полотно представляет собой триптих, густо насыщенный символами. В центре изображены родители Анны и ее братья, умершие молодыми. Отец, Джордж Клиффорд, третий герцог Камберленд, часто отлучавшийся из дома, решивший оставить наследство отпрыскам по мужской линии, несколько смещен вправо. Мать, Маргарет Рассел, указывает рукой на старшего сына, лорда Френсиса, рядом с которым изображен сэр Роберт, самый младший из детей. За ними видны четыре портрета, сгруппированные попарно. На всех — женщины, тетки Анны. Две — урожденные Клиффорд (баронесса Уортон и графиня де Дерби), две — урожденные Рассел (графиня Уорвик и графиня Бат, причем имя первой — Анна). Определенный иронический посыл заключается в том, что они как бы тайно следят за соблюдением прав своей племянницы, обездоленной по воле отца и мужскому закону, но преодолевшей в конце концов все препятствия. Слева изображена сама Анна в 15 лет, то есть именно в том возрасте, когда она должна была бы получить наследство. Над головой Анны — полка с книгами и два портрета ее наставников, среди которых — Сэмюэль Дэниел. На правом полотне изображена Анна в год триумфа, в 56 лет. Правой рукой она опирается на книги, лежащие на столе, другие книги стоят на двух полках у нее над головой. Как раз над правой рукой, среди любимых книг, — а это в основном книги поэтов — стоят портреты ее мужей. С видимым удовольствием Анна и соблюла почтительность, и вместе с тем расположила портреты «милорда» и его здравствующего преемника там, куда обычно помещают охотничьи трофеи. Она сделала это в память о мучительном прошлом и именно тогда, когда освободилась от всех оков и добилась вожделенной цели, вступив в единоличное владение землями в Уэстморленде. Трудно удержаться от мысли, что она желала подчинить своей воле всех тех мужчин, кто пытался сломить ее, в том числе и короля, и двух мужей, и отца, и Кромвеля. Редчайший случай для женщины XVIII века! При этом она вела себя так, будто считала, что повиноваться мужчине необходимо, как и повиноваться Богу. Притворялась ли она? Ирония, которой проникнуты некоторые записи Анны, наводит на такие мысли, но в других записях она вполне искренне сообщает о своих сомнениях и важности соблюдать приличия. И на всех ее делах лежит отпечаток заботы об участи женщин: своей собственной, своей дочери, которую она назначила наследницей, своих теток, размещенных на центральном полотне парадного портрета-триптиха в 1646 году.