Александр Донцов - Феномен зависти. Homo invidens? Страница 18

Сколь ни занятны истории о солнечных богах, чувствую, читатель, пора вспомнить о предмете нашего разговора – зависти. Детальная реконструкция солярных верований – достойная цель специальных трудов, давно написанных маститыми культурологами[118]. Я же обратился к этим мифам, чтобы попытаться понять те явные и скрытые смыслы, которыми наделяются в них глаза и зрение. Уж больно неожиданной и даже мистической оказалась этимология слова «зависть». Помните, «увидеть издалека, засмотреться»? Разве можно присвоить или уничтожить взглядом чужое превосходство? Наука кое-что знает о зрительном восприятии, но подобные факты ей не известны. Да и в повседневной жизни нам как будто бы не приходилось подобное наблюдать. На чем же основана в таком случае повсеместная неистребимая вера в «дурной глаз» и сглаз? Может, и вправду глаз человека обладает некоей пока неизведанной силой? Силой, позволяющей перемещать, воспламенять, оживлять, словом, преобразовывать воспринимаемое?

Где искать свидетельства существования подобной силы? Академические исследования того, что, как и почему мы видим? Обыденный опыт «глядения»? Кое-какие сведения по интересующему нас вопросу в них, разумеется, можно наскрести. Попозже я о них непременно расскажу, и вы сами, читатель, сможете убедиться, как мало конкретных данных об «энергетике» человеческого взора. Почему их мало? Такая «энергетика» – исключительная редкость, уникальный дар? Мы не умеем ее замечать и измерять? Или цивилизовавшееся человечество попросту утратило ее? Если последнее верно, былые сила и мощь человеческого взгляда непременно должны быть обнаружены в «преданьях старины глубокой» или, переходя на современный язык, в древних мифопоэтических текстах. Этими соображениями я и руководствовался, предлагая вам, читатель, слегка прикоснуться к трактовке возможностей зрения и глаза в мифотворчестве разных народов. И надо же было так случиться, чтобы в самой ранней из известных религиозных рукописей – «Тексте пирамид» эпохи V и VI династий (2350–2175 до н. э.) – содержался рассказ о чудесном левом Оке Хора, проглотив которое воскрес великий бог Осирис, убитый братом-завистником Сетом. Вот отрывок из названного текста: «Прими око Гора, принесенное им тебе; вложи его в уста свои. Смотри же, мы несем тебе как исцеление великое левое око. Я принес тебе Око Гора, чтобы ты мог вооружить им лик свой, чтобы оно могло очистить тебя от жестокой руки Сета. Прими Око Гора, которое ты вкушаешь… Прими Око Гора, которое ты прижмешь к груди… Прими Око Гора, освобожденное от Сета; его ты вложишь в свои уста, им ты отворишь свои уста»[119]. Заклинания на стенах пирамид предназначались для обеспечения благополучия усопших фараонов, чьи гробницы они украшали. Только благодаря пожертвованию глаза, подаренного Хором мертвому Осирису, его мумия обрела вечную жизнь. Подношения погребенным фараонам отождествлялись с «великим левым оком» и рассматривались как необходимые средства воскресения и счастливого существования в загробном мире.

Итак, глаз может быть наделен целительной силой, причем вывод этот подтверждается не только египетским, но и иными солярными культами. Предвижу Ваши возможные возражения: «Мифы – сказания о богах и героях. В них стерта грань между явью и вымыслом, в них господствует безудержная фантазия, никак не связанная с реальностью человеческой жизни». Возражение резонное: Око божества не идентично глазу человека. Но не фатальное: прототипом свойств божественного глаза в конечном счете послужили качества глаза человеческого. Мы с вами хорошо помним: человек создан по образу и подобию Божию, но и богов он чаще всего наделяет собственными особенностями. Около полутора столетий назад этот тезис четко сформулировал один из патриархов исследования мифического сознания английский этнограф и историк культуры Эдуард Бернетт Тайлор. Дотошно проанализировав воззрения на божество различных племен и народов, он пришел к заключению: ключ понимания религиозных представлений состоит в том, что «высшие боги народов земли являются отражением самого человечества» и именно «человек является типом, моделью божества». «Человек так часто приписывает своим божествам человеческий образ, человеческие страсти, человеческую природу, что мы можем назвать божество антропоморфитом, антропопатитом и даже антропофизитом»[120]. Другими словами, могучие божества религий мира сформированы по образцу человека: «Их чувства и симпатии, их характер и привычки, их воля и действия, даже самый образ и материальная структура их, несмотря на все приспособления, преувеличения и извращения, содержат черты, в значительной степени заимствованные у человеческой души»[121].

Не буду лукавить: не все с классиком согласны, многие маститые авторы оспаривают эту мысль, но опровергнуть ее никому не удалось. Это вселяет надежду: мифические представления о божественном зрении отражают если не реальную, то желаемую (или возможную) картину зрения человеческого. И важнейшей краской на этой картине является идея о позитивных (целительных, животворящих, спасительных) функциях взгляда божества. Эта конструктивная сила свойственна взору всех, даже самых жестоких, солярных богов. Впрочем, не все они подобны падкому на кровавые жертвоприношения ацтекскому Тонатиу. Древнеиндийское солярное божество Савитар, которого называли мудрейшим из мудрых господином творения, приносит и распределяет дары, богатство, сокровища, счастье, силу, дает долгую жизнь, изгоняет болезни, лечит от истощения, ограждает от колдовства, забирает грехи. Не случайно Савитара именовали «бог счастья». В поздней китайской мифологии есть обитающее на звездах Большой Медведицы божество, Доу-Му, ведающее жизнью и смертью. Почитаемая буддистами как божество света, Доу-Му изображалась сидящей на лотосе с короной на голове. У нее три глаза, один посреди лба поставлен вертикально, благодаря чему она видит все, что свершается в мире. Ей молились, прося охранить от тяжелых болезней и преждевременной смерти.

В китайской же народной мифологии существует «госпожа лазоревой зари» Бися-Юаньцзюнь – богиня-чадоподательница и покровительница детей. В храмах ее изображали матроной, сидящей на красном троне, с двумя помощницами по бокам: Яньгуан няннян («государыня божественного зрения») с огромным глазом в руках, которая охраняет младенцев от болезней, и Сунцзя няннян («государыня, приносящая детей») с новорожденным на руках. Буддистская мифология в Китае, Корее и Японии знает близкое по функциям женское божество Гуаньинь – подательницу детей, спасающую людей от всевозможных бедствий. У тысячерукого изображения богини глаза на ладони каждой руки, ими она видит всех, находящихся в беде в бесчисленных мирах Вселенной, руками же спасает их. В китайских легендах спасительница и исполнительница желаний Гуаньинь может выступать и в грозном обличье воительницы со злом. Говоря о связи исполнения желаний с божественными глазами, можно вспомнить о популярном божестве японского народного буддизма Даруме, приносящем счастье. Особенно любопытным мне показался ритуал, связанный с этим божеством. В Японии в дни религиозных праздников торгуют безглазыми изображениями Дарумы, на которых рисуют один глаз, загадав желание, и дорисовывают второй, когда желание исполнится. Вспомнили о древнеегипетском обряде «отверзания уст и очей»?

В Корее и Китае распространено поклонение и еще одному тысячерукому и тысячеглазому женскому божеству – богине милосердия Квансеым. Покровительствуя рождению и исцелению детей, богиня обладает всеведением, позволяющем ей спасти всех и всюду от всяких несчастий. Дж. Кэмпбелл сообщает и о ряде других буддистских божеств – бодхисатв: в Тибете поклоняются бодхисатве Ушнишаситатапатре, все тело которой усеивают бесчисленные глаза милосердия[122]; в Китае – бодхисатве Авалокитешваре, который, взглянув на полный страданий мир, испытал такое сочувствие, что «голова разорвалась на неизмеримое число голов…а из тела, подобно сиянию ослепительных лучей, выросла тысяча вспомогательных рук, причем на ладони каждой руки возникло око не знающего преград зрения»[123]. Описывая многоголовое изображение этого бодхисатвы, Дж. Кэмпбелл отмечает: верхняя из пирамидально скомпонованных голов принадлежит Будде Амитабхе, поскольку в этом мире Авалокитешвара является верховным посланником качества сострадания Будды. Вторая сверху голова принадлежит Яме, Владыке Смерти, суд которого подчиняется милосердию всевидящего бодхисатвы. В китайской мифологии существует даже особая богиня зрения, являвшаяся целительницей глазных и иных болезней, – Яньгуань. Ее рисовали с человеческим глазом в руках или в чашке, стоящей у нее на коленях.

Целительной силе глаза и взгляда сопутствует сила безграничного познания, мудрости, всеведения. Интересно данное Дж. Кэмпбеллом толкование имени упомянутого выше бодхисатвы Авалокитешвара, который, взирая тысячью глаз на горестную драму мира, сострадательно испускает спасительные слезы. Анализируя смысл имени бодхисатвы, Кэмпбелл отмечает: частица ава означает «вниз», лок – «смотреть, созерцать», локита – «смотрящий», но также то, на что смотрят, видимое, наблюдаемое. Кроме того, лока означает «мир, пространство», а ишвара – «бог, властелин». Таким образом, Авалокитешвара может означать: «Владыка того, что мы видим», т. е. окружающего мира, либо «Владыка, которого мы видим», «Владыка разоблаченного». Тибетцы читают это имя – «Бог, который смотрит». Еще один вариант расшифровки этого санскритского имени – «Владыка, взирающий вниз с высоты»[124]. Мудрую Лхамо, в мифологии тибетского буддизма богиню – повелительницу жизни, хозяйку времени и людских судеб, покровительницу женщин и т. д. и т. п., сопровождает сонм существ-помощников, среди которых Кхйябджуг, чье тело покрыто глазами, а на животе – огромная пасть. Цанцзе, в древнекитайской мифологии культурный герой, на рельефах и гравюрах изображался с четырьмя глазами, по два глаза один над другим, что было символом особой прозорливости. В легендарной истории того же Древнего Китая известен совершенномудрый правитель Яо, изображавшийся иногда с тремя зрачками в глазах. Эрлик, в мифах монгольских народов владыка царства мертвых и верховный судья в загробном мире, в буддийской иконографии изображался с бычьей головой с тремя глазами, проницающими прошлое, настоящее и будущее. Шестнадцатиглазое божество гадания народа фон (Африка), именуемое Фа, обладает ключами от дверей в будущее. Словом, всеведение – это ничем не ограниченное знание всего и вся, включая пространство и время.