Петр Киле - Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе] Страница 20

«Город на Лесбосе есть - Митилена, большой и красивый. Прорезан каналами он, - в них тихо вливается море, - и мостами украшен из белого гладкого камня. Можно подумать, что видишь не город, а остров.

От города этого, стадиях так в двухстах, находилось поместье одного богача; чудесное было именье: зверь в горах, хлеба на полях, лоза на холмах, стада на лугах, и море, на берег набегая, плескалось на мягком песке».

Два мира - город и поместье, где протекает жизнь пастухов и земледельцев, где козопас Ламон и пастух Дриас нашли с разницей в два года подкидышей - мальчика и девочку с дорогими украшеньями, которых вскормили коза и овца. Мальчика усыновили, девочку удочерили, и выросли подкидыши из города в поместье, на природе, не тронутые цивилизацией. Их звали Дафнис и Хлоя. «Оба эти ребенка выросли быстро, и красотой заблистали они много ярче, чем дети простых поселян».

Далее следует пастушеская пастораль, первая в европейской литературе. Только действие, самая жизнь персонажей погружена в миф, а целомудренная история любви Дафниса и Хлои разворачивается у пещеры нимф, с приношениями нимфам, купанием в священном источнике и т.п. По логике сюжета в Митилене отыщутся родители Дафниса и Хлои, по знакам из золотых вещей, но они возвращаются в мир, где выросли и полюбили друг друга.

Знаменитый роман Апулея «Метаморфозы, или золотой осел» о превращении героя в осла и его приключениях, с изрядной долей эротики, со вставной сказкой об Амуре и Психее, связан уже с римским периодом эллинистической эпохи, когда античная культура, неся в себе все достижения греческого искусства и мысли, наполнилась совершенно новым чувством прекрасного, с культом, вместо красоты, самой жизни в ее самых патетических проявлениях, чему самым известным примером служат излюбленные римлянами бои гладиаторов и тут же травля зверей на арене амфитеатров. Могущество Рима было основано на крови и жаждало крови даже в праздничных зрелищах.

Лирика Древней Греции и Рима

 Теперь можно оглянуться: эстетика и культура классической древности, возникающей из свидетельств и руин, из непрерывных войн, приоткрыли нам прекрасный мир, погруженный как бы в безмолвие далей. Но сохранилась поэзия, пусть нередко в фрагментах, а с нею сама жизнь с голосами поэтов, с их чувствами и мыслями, и бездны тысячелетий между нами словно нет.

     САПФОЯ негу люблю,Юность люблю.Радость люблюИ солнце.Жребий мой - бытьВ солнечный светИ в красотуВлюбленной.

        АЛКЕЙСапфо фиалкокудрая, чистая,С улыбкой нежной! Очень мне хочется       Сказать тебе кой-что тихонько,       Только не смею: мне стыд мешает.

Кажется, ясно, о чем не решается Алкей сказать Сапфо, о своей любви к ней? Но о любви своей сказать Сапфо отнюдь не стыдно, вся ее лирика - о любви; любовь для нее - святое чувство. Сохранился ответ Сапфо.

               САПФОКогда б твой тайный помысл невинен был,Язык не прятал слова постыдного, -Тогда бы прямо с уст свободных        Речь полилась о святом и правом.

Древних весьма занимала эта история двух знаменитых поэтов с острова Лесбос, - а жили они в VII - VI вв. до н.э., - что сценку, как Сапфо с негодованьем отвергает домогательства Алкея, воспроизводили на вазах.

Алкей и Сапфо, вероятно, младшие современники Архилоха (VII в.до н.э.), который родился на острове Парос. Он изобретатель ямба; древние его почитали вслед за Гомером. Его гимн, посвященный Гераклу, исполнялся в течение многих лет на Олимпийских играх. На острове Парос было воздвигнуто святилище и ежегодно в честь поэта совершались жертвоприношения, если не как богу, то как полубогу. Высоко ценили древние и Алкея. В Митилене была выпущена монета с изображением поэта.

Но особой славой все же была осенена Сапфо. Ее лирика - страстная любовная песня во всей первозданной чистоте и искренности, поскольку любовь ее - это любовь в ее первосущности, какой она вспыхивает в ее сердце к солнцу, к красоте, к матери, к женщинам, к дочери. Алкей пожелал, видимо, чего-то индивидуально личного, что для поэта в отношении поэта показалось Сапфо чем-то слишком мелким и постыдным.

Античная лирика имеет одну коренную особенность, что следует иметь в виду, чтобы полнее и лучше воспринимать ее: она погружена в миф, как вообще миросозерцание древних греков, и это буквально, как в «Илиаде» Гомера. С этой точки зрения интересно вчитаться в «Гимн Афродите» Сапфо.

Радужно-престольная Афродита,Зевса дочь бессмертная, кознодейка!Сердца не круши мне тоской-кручиной!         Сжалься, богиня!

Ринься с высей горних, - как прежде бывало:Голос мой ты слышала издалече;Я звала - ко мне ты сошла, покинув          Отчее небо!

Здесь все приметы эпической поэмы Гомера, только Сапфо сама от себя непосредственно вступает в общение с богиней, как и она с нею.

Стала на червонную колесницу;Словно вихрь, несла ее быстрым лётом,Крепкокрылая, над землею темной          Стая голубок.

Так примчалась ты, предстояла взорам,Улыбалась мне несказанным ликом...«Сапфо! - слышу. - Вот я! О чем ты молишь?           Чем ты болеешь?»...

Или чудом сохранившийся фрагмент.

Близ луны прекрасной тускнеют звезды,Покрывалом лик лучезарный кроют,Чтоб она одна всей земле светила            Полною славой.

Поэмы Гомера и лирика VII - VI вв. до н.э. - это начало расцвета античного искусства V - IV вв, эпохи классики, что можно отметить именами Анакреонта (570 - 487 до н.э.) и Платона (427 - 347 гг. до н.э.), хотя слава последнего не с лирикой связана, но он был поэтом и в его философских умозрениях. Слава Анакреонта как певца любви основана, поскольку от его лирики мало что сохранилось, в большей мере на подражаниях ему в столетиях. У нас есть возможность проникнуться лирикой Анакреонта в переводах Пушкина, вольных, с рифмой, еще не знакомой древним, но несущих звуки струн.

Узнают коней ретивыхПо их выжженным таврам;Узнают парфян кичливыхПо высоким клобукам;Я любовников счастливыхУзнаю по их глазам:В них сияет пламень томный -Наслаждений знак нескромный.

Нет сомнения, именно так звучал стих Анакреонта без всякой рифмы по мелодии и содержанию.

Поредели, побелелиКудри, честь главы моей;Зубы в деснах ослабели,И потух огонь очей.Сладкой жизни мне немногоПровожать осталось дней:Парка счет ведет им строго,Тартар тени ждет моей.Не воскреснем из-под спуда,Всяк навеки там забыт:Вход туда для всех открыт -Нет исхода уж оттуда.

Вот источник пессимизма греков при их веселости и вместе с тем неуемной любви к жизни и к красоте..

Стихи Платона не обычная любовная лирика поэта, который носится со своим чувством, - это первая пора непосредственных волнений любви, как у Сапфо, - а эстетика и философия любви и искусства.

Тише, источники скал и поросшая лесом вершина!         Разноголосый, молчи, гомон пасущихся стад!Пан начинает играть на своей сладкозвучной свирели,         Влажной губою скользя по составным тростникам,И, окружив его роем, спешат легконогие нимфы,         Нимфы деревьев и вод, танец начать хоровой.

Погруженная в миф природа предстает перед нами воочию, полная летучих образов.

Девять лишь муз называя, мы Сапфо наносим обиду:         Разве мы в ней не должны музу десятую чтить?

И так же Платон возносит Праксителя и статую Афродиты, созданную им, словно воочию видит богиню:

Нет, не Праксителем создана ты, не резцом, а такою           В оные дни ты пришла выслушать суд над собой.

Поэзия уже не ограничивается подражанием природе, здесь возникает момент, если угодно, подражания искусству, с утверждением классического стиля.

Любовь, любовь к красоте, природа - здесь все, что станет откровением спустя два тысячелетия - в эпоху Возрождения. Но прежде лирика Эллады стала откровением для плеяды римских поэтов  I в. до н.э., взошедшей, по сути, еще в эпоху эллинизма, можно сказать, последний ее всплеск, поскольку с покорением Греции и Египта Римом, словно сам Рим перекрыл первоисточники вдохновения для поэтов