Николай Вахтин - Русские старожилы Сибири: Социальные и символические аспекты самосознания Страница 28

Кажется, для наименования походчан «извне» не существует узкоспециализированного пейоративного термина, наподобие слова бýкишки на Индигирке. Есть, впрочем, один термин, который, хоть и не включен в таблицу, заслуживает отдельного упоминания. Это слово сахаляры (саха + якутский суффикс мн. ч. – лар– + русский показатель мн. ч. – ы; см. выше в этой главе). Однако среди русскоязычного населения нижней Колымы это слово приобрело особое значение и относится к потомкам любых смешанных браков. Строго говоря, в эту группу должны были бы попасть и походчане, однако, как нам показалось, по отношению к ним это слово едва ли употребляется. Дело в том, что название сахаляры имеет скорее положительные коннотации, связанные с распространенным убеждением, что в результате смешанных браков «кровь улучшается». Что касается походчан, то их смешанность, видимо, полагается слишком старой, а главное, маргинальной группе, каковой являются походчане, «извне» не может быть приписано никаких положительных характеристик.

Употребление пары терминов нижнеколымские – среднеколымские аналогично использованию пары низовские – верховские на Индигирке с тем отличием, что эта пара терминов не перешла в разряд «исторических» и до сих пор является вполне употребительной. Правда, название нижнеколымские в значении «живущие в низовьях Колымы» встречается нечасто (возможно, впрочем, употребление в значении «живущие в Нижнеколымске»), зато название среднеколымские достаточно частотно. Причина очевидна: Среднеколымск, в отличие от Нижнеколымска, до сих пор существует как довольно крупный улусный центр.

Главное противостояние между нижнеколымчанами и среднеколымчанами (с точки зрения нижнеколымчан) проходит по линии большей или меньшей русскости. По мнению нижнеколымчан, все среднеколымские старожилы уже не вполне русские, так как подверглись сильному якутскому влиянию в культуре и языке (по мнению нижнеколымских старожилов, в Среднеколымске не говорят, а сахалярят , т. е. разговаривают на смешанном русско-якутском языке, см. об этом: Головко 2001: 304—306).

В этом подразделе мы не рассматриваем употребление терминов русские и коренное население , так как оно полностью совпадает с описанным ранее для Русского Устья. То же самое относится к термину русские мужики .

Марковцы

В предыдущих разделах мы отмечали, что между ситуациями на Нижней Колыме и на Нижней Индигирке довольно много сходства. Материалы о Маркове, представленные выше, демонстрируют значительные отличия марковской ситуации от индигирской и колымской. В этом разделе нас будет интересовать различие, бросающееся в глаза сразу, – совершенно другой набор этнических терминов для обозначения действующих в регионе социальных групп. С одной стороны, то, что этот набор оказывается иным, вызвано по-другому выстроенной социальной структурой. С другой стороны, очевидно, присутствует и обратная связь: другой «номенклатурный» набор влияет на формирование системы социальных отношений. Начнем с того, что приведем несколько характерных отрывков из интервью.

Марковцы о себе: (1) В поселке около 900 человек, из них примерно 450—500 коренных. Коренные – это те, кто приехал после войны. Они обижаются, когда их называют приезжими. Коренные – это чукчи , ламуты , чуванцы (м 48 МК).

(2) Когда родители поженились, семья отца поначалу настороженно отнеслась к матери, до рождения сестры. Мама до такой степени с этими местами сроднилась, что себя как русскую не воспринимает, а считает себя коренной национальности (м 48 МК).

(3) В: Кого вы считаете к о р е н н ы м и? Инф: Это – ч у в а н ц ы, юкагиры , ламуты , эвены , чукчи (ж 54 МК).

(4) Невест брали… например, моя сестра вышла замуж за чукчу , а другая – за русского . И за местных выходили, и за русских . Конечно, родители были недовольны, когда выходили за русского (ж 33 МК).

(5) Это русские , наверное, по-своему хоронят, из русских (ж 23 МК).

(6) Наши на своих в основном женились. Мало брали [в жены] оттуда [из жителей сел Чуванского и Ламутского, т. е. оленных чуванцев и ламутов], своих брали. Потому что их обычаев мы не знаем. У них свои обычаи, у нас – свои. У них яранга, оленеводством занимались, у них свой язык. Наши-то речные – к русским относятся, наш народ. Говор-то у нас, да и в домах живем, как русские . И разговор – и русский, и наш местный (ж 23 МК).

(7) Нас в народе часто не очень любят, потому что считают, что в нас слишком много русской крови. Не знаю, почему это местным людям не нравится. Я стараюсь не очень общаться ни с кем, потому что чувствую, что есть неприязнь. Даже сейчас – вместе работаем, всем делимся, помогаем – и все равно проскальзывает какая-то неприязнь в этом плане. Не знаю почему. Особенно у чукчей видно такое отношение (ж 42 АН)

(8) И чукчи тут, и ламуты , всех вместе если сложить, то и получился новый народ. Ну, не народ, конечно, но марковчане (ж 74 МК).

(9) В: Как вы думаете, кто ваши предки? Инф: Я знаю, что казаки . Они и говорили по-русски, и все ели, у них и одежда русская была. Это потом он [отец] женился на Камчатке. А потом мы уже сюда переехали (ж 39 МК).

(10) [Марковцы – это] потомки казаков , которые пришли с севера и перемешались с местными жителями . Ч у в а н ц ы – от чукчи и ванцы (м 40 МК).

(11) В: Кто тут местные? Инф: Которые произошли от казаков . Чуванцами называют, и пишут чуванцами. А нет чтобы… ну, как они? Чисто чуванцы , что ли? Конечно, сколько поколений прошло. Казаки , они тут женились на местных. Они здесь остроги ставили, по всей реке, до Колымы туда (ж 39 МК).

(12) Я слышал и знаю слово « камчадал », но никогда не применял его к себе. Себя я всегда считал чуванцем (м 48 МК).

(13) В: Раньше кто тут жил? Чукчи жили? Инф: Мы сами чукчи. В: А говорят, вы – чуванцы. Инф: Чуванец, да. Это как русские и белорусы (м 26 МК).

(14) В: Марковцы – это чуванцы? Инф: Ч у в а н ц ы. Мы вот – ч у в а н ц ы, но, вообще-то, мы к а м ч а д а л ы. Беринговцы мы [имеет в виду д е ж н е в ц ы] (ж 33 МК).

(15) Мы, например, пишемся чуванцы, а так-то мы к а м ч а д а л ы. Чуванского языка не знаем, у нас свой язык, камчадальский. Чуванский язык, он, наверное, как чукотский (ж 33 МК).

(16) В: Я так понять и не могу, кто живет в Маркове. Кто говорит – камчадалы… Инф: Камчадалов как таковых там нет, просто разговорное. А нация – нас пишут чуванцы (ж 18 МК).

(17) А остальные песни мы по-русски поем. Это я пою в память наших бабушек. Они нам передали, мы и поем. Может быть, у нас корни такие, казачество . Камчадалы же были, вступали в связь с местным населением, оттуда мы и произошли (ж 39 АН).

(18) В Ерополе прежде жили чуванцы. Еропол был очень хорошее село, хорошие люди, дружные, жили одной семьей. Потом село расформировали. Каждый поселок в этом районе имел свои особенности. Нас, жителей Еропола, раньше называли ч у в а н ц а м и или иногда к о р я к а м и. Марковских звали камчадалами . Потому что они выходцы из казаков , а в Ерополе свои к а з а к и, другие. У марковских свои привычки, свой быт, у наших свои. Может быть, отличия в том, что мы были ближе к Камчатке: мы ходили не сюда, не вниз по реке, а через горы к корякам . Марковские – народ своенравный, бабки тут строгие, слова им не скажи. Это потому, что они, марковские, не местные и не русские , а камчадалы (ж 54 МК).

Д р у г и е о м а р к о в ц а х: (19) В «Марковских вечорках» в основном камчадалки участвовали. Они называются чуванцами , но они на самом деле юкагиры и камчадалы , здесь живут, в Марково. Тоже есть натуральные казачки , которые не сильно смешались. На эти хоровые сходки мама обязательно приводила дочку, а дочка потом свою дочку <…> Сейчас поют только пожилые женщины, марковские камчадалки (ж 54 МК). (20) В: Чуванцы – коренное население? Инф: Наверное, коренное. Не знаю. Это только они могут ответить (ж 35 АН).

На основании анализа текстов интервью выстраивается следующая система номинации для поселка Марково.

Таблица 2.5. Система этнической номинации марковцев.

Принципиальное отличие таблицы 2.5 от таблиц 2.3 и 2.4 заключается в том, что в левой ее части отсутствует этноним русские . Как уже говорилось в предыдущих разделах, чуванцы никогда не получали этого официального ярлыка и, таким образом, собственно, не конкурировали (по крайней мере, на терминологическом уровне) с доминирующей группой, которая контролирует большую часть ресурсов. Более того, если в вопросе, обращенном к чуванцам, содержится намек на то, что их принимают за русских, они спешат рассеять сомнения спрашивающего, подчеркивая, что русские – это «они», никакого отношения к «нам» не имеющие (см. отрывки 4, 5). Таким образом, постулируется, что существует граница, отделяющая чуванцев от русских, хотя сами чуванцы и допускают некоторое сходство с русскими по различным культурным признакам (см. отрывок 6).

При этом, в отличие от Русского Устья и Походска, приезжие русские иногда называют чуванцев «русскими»: