Сто театральных анекдотов - Наталия И. Вайнберг Страница 3

В Академическом театре драмы имени Пушкина шел «Великий государь» В. Соловьева. По ходу действия пьесы на сцену выбегал гонец со свитком в руках. «Читай!» — велит грозный государь. Артист разворачивает свиток и, к ужасу своему, обнаруживает, что на нем нет текста. Но гонец не растерялся. «Я грамоте, великий государь, ведь не обучен»,— заявил он.

Талантливейший артист эстрады, крупный библиофил, автор замечательных работ о книгах, Николай Павлович Смирнов-Сокольский, выступая в роли конферансье, находил выход из любого положения. На одном из концертов Смирнов-Сокольский спутал пианиста Якова Флиера со скрипачом Самуилом Фурером и объявил публике: «Сейчас выступит скрипач Флиер». Флиер, понятно, запротестовал. Тогда Николай Павлович вышел на сцену и произнес: «Прошу меня извинить, уважаемые товарищи. Дело в том, что Яков Флиер забыл скрипку дома и поэтому будет играть на рояле. А это еще трудней».

Александр Николаевич Вертинский давал концерт в маленьком клубе Минска. Перед выступлением они с пианистом М. Брохесом решили попробовать, как звучит рояль. Оказалось, что ужасно. Вызвали директора. Тот развел руками, вздохнул и произнес: «Александр Николаевич, это исторический рояль — на нем отказался играть еще сам Шопен».

Когда замечательного эстрадного актера Владимира Яковлевича Хенкина после сердечного приступа, который случился с ним в театре на спектакле, «Скорая помощь» привезла в больницу, врач спросил его: «На что жалуетесь?» Он открыл один глаз и сказал: «На репертуар!..»

Надолго запомнилась ударникам московских фабрик и заводов встреча в 1931 году в Центральном Доме работников искусств с прославленными московскими актерами.

Два народных артиста — Иван Михайлович Москвин и Михаил Михайлович Климов — создали шуточный хор, исполнявший старинные солдатские песни.

Дирижировал Москвин. Хористы — Л. Собинов, братья Адельгейм, С. Михоэлс, М. Садовский, Л. Леонидов, В. Качалов, И. Берсенев — знаменитые на всю страну артисты. Они работали не за страх, а за совесть, очень серьезно, создавая в то же время яркие комические образы.

Во время исполнения одной из песен Москвин неожиданно останавливал хор, тыкал палочкой в сторону Собинова и строго говорил:

— Фальшивишь, братец, ой как фальшивишь. И где у тебя только слух? Как твое фамилиё, братец?

— Собинов!

— Ну, для Собинова ничего особенного.

Способностью не теряться в любой ситуации обладал актер Большого драматического театра имени М. Горького Павел Борисович Луспекаев. Не раз выручала она его не только на сцене, но и в жизни. Как-то во время гастролей в Кисловодске группа актеров отправилась на выездной спектакль в Пятигорск.

Когда поезд подошел к перрону, стало ясно, что хлынувшие к вагону зрители только что окончившихся скачек не дадут актерам выйти. Тогда Луспекаев кинулся к дверям и завопил: «Стойте, стойте! Здесь сумасшедших везут! Дайте пройти!» Оторопевшая толпа расступилась, а Луспекаев командовал: «Выводите! Осторожно выводите».

И вывел всех актеров.

2

Вдали от шумных столиц живет огромная театральная страна, именуемая Провинцией. Но не надо относиться к ней пренебрежительно или снисходительно. Провинция — это тот живительный океан, из которого черпают силы блистательные театральные коллективы первых городов страны. Пожалуй, вряд ли стоит упускать из виду и тот факт, что профессиональный театр в России возник не в Москве, а в Ярославле.

Дореволюционная театральная известность Казани, Саратова, Нижнего Новгорода, Харькова соперничала с петербургской.

1886 год, Рыбинский театр, «Горькая судьбина» Писемского. Роль Лизаветы сыграла шестнадцатилетняя Пелагея Стрепетова. Среди аляповатых декораций, случайных партнеров зажегся ее огромный талант. Вскоре о рождении великой трагической актрисы узнают во всей России. И хотя несколько лет жизни Стрепетовой связано с петербургскими и с московскими театрами, все главные роли были заявлены и сыграны ею в провинции.

Мамонт Дальский, Роберт и Рафаил Адельгеймы, Павел Орленев, Митрофан Иванов-Козельский и многие другие знаменитые актеры работали в основном на провинциальной сцене.

И сегодня театры Куйбышева, Рязани, Омска, Свердловска, Якутска, Каунаса, Кутаиси, Челябинска, Магнитогорска, Томска порой вызывают не меньший интерес, чем многие столичные театральные коллективы.

Тем не менее театральная провинция, или, как ее теперь стыдливо называют, театральная периферия, жила несколько иной жизнью. Оторванность от культурных центров, местная обособленность придавали этой жизни свою специфику, свой аромат.

Примадонны жаждут главных ролей, и лучше тех, что значатся на афише в заглавии пьесы. Так, одна провинциальная дива потребовала у режиссера, чтобы в пьесе «Хижина дяди Тома» ей поручили роль Хижины, так как «будучи представительницей прекрасного пола, взять на себя роль дяди Тома она не может».

Провинциальный актер играл роль Чацкого, не выпуская из рук стакана с чаем.

— Помилуйте, зачем же вы все время с чаем? — спросили у него.

— А помните,— ответил знаток,— у Грибоедова кто-то говорит про Чацкого: «Чай, пил не по летам».

На одном из представлений «Евгения Онегина» пистолет не выстрелил. Онегин «не растерялся» и ударил противника ногой. «Понятливый» Ленский с криком: «Какое коварство! Я понял все — сапог отравлен!» — упал и умер.

В городе N. бутафором был подан антрепренеру счет после спектакля: «За прокат живого ребенка для похищения — 75 коп., детская присыпка для молнии и железный лист для грома — 60 коп., четыре бердянки для индейцев — 2 р., прокат белой жилетки для миллионера — 40 коп., кислые щи заместо шампанского — 4 коп. и статисту Федорову за изображение собачьего лая и ветра с дождем — 50 коп. Итого за всю иллюзию — 3 р. 20 коп.»

Одна провинциальная примадонна отличалась чрезвычайно вздорным и скандальным характером. На репетиции «Тоски» Пуччини она умудрилась так разозлить рабочих сцены, что они решили ей отомстить.

Финальная сцена оперы. Героиня, роль которой исполняла примадонна, бросается со стены замка.

Обычно за кулисами подкладывались мягкие маты, на которые благополучно приземлялась актриса. Но на этот