Уроки Толстого и школа культуры. Книга для родителей и учителя. Монография - Виталий Борисович Ремизов Страница 30

Вспомните, каковы Моцарт и Сальери у Пушкина. Один — вдохновенный творец, «гуляка праздный», живая жизнь, реализующая себя непосредственно в целостности бытия, поэт музыки. Другой, Сальери, — «ремесленник», служитель муз, говорящий о себе «Звуки умертвив,/ Музыку я разъял, как труп. Поверил/ Я алгеброй гармонию».

Технократы предлагают нам путь Сальери: поверять гармонию только алгеброй. Но тогда мы потеряем моцартов.

Взгляд за горизонт

Мне кажется, все эти споры возникают потому, что часто к нашим детям приходят не такие учителя, каких нам хотелось бы видеть. Современная массовая система образования глубоко порочна. Она (что бы ни говорилось о любви и творчестве) зиждется на жестких установках. Присутствуя на выпускных экзаменах по педагогике, вижу, как студент, уже без пяти минут учитель, мучительно выдает то, что от него ждут экзаменаторы. Заученное, схоластическое, мертвое знание. Поэтому мы, как белка в колесе, движемся по замкнутому кругу. Сегодняшний учитель мало чем отличается от машины. Не зная тончайших путей к сердцу и интеллекту ребенка, он попадает в ситуацию разгневанного человека, выходит на уровень стрессового общения с ребенком, предъявляя жесткие, порой диктаторские требования.

У меня трое детей, и все они испытали гнев учителя за то, что они чего-то не поняли.

А машина в этой ситуации эмоционально нейтральна. Если в ней заложены щадящие программы, она улыбается, шутит с ребенком, подсказывает, показывает смешные картинки. Это снимает стрессы, помогает преодолеть порог непонимания.

Естественно, в такой ситуации я лучше посажу ребенка за компьютер, нежели отдам на растерзание догматически настроенному учителю. Как родитель я должен буду компенсировать недостающий социальный опыт. Но, к сожалению, многие родители не в состоянии соучаствовать в развитии детской души, не знают, как им общаться с собственным ребенком. И тогда он оказывается во власти двух диктатур — учителя и компьютера.

Поэтому если говорить о том главном, что нужно современной школе, то следовало бы признать первостепенность подготовки такого учителя, который обладал бы современными знаниями, умел устанавливать контакт с душой ребенка, являл собой пример подлинной культуры образования.

Важно определить отличие «живого учителя» от любого другого транслятора, выявить эту специфику и сделать ее предметом профессиональной образованности. Тогда восторжествует целесообразность в использовании современных технических средств обучения. Компьютер отойдет на второй план. Рядом с ребенком будет стоять «живой учитель», способный дарить ему радость сопереживания, мудрость общения при совместном открытии новых знаний.

* * *

Приведенные очерки из жизни толстовских школ в современной России — свидетельство большого труда коллектива ученых, методистов, учителей. Тысячи уроков разработаны по различным предметам. Были организованы и проведены сотни открытых занятий для детей разного возраста (от 3 до 16). Была разработана и введена в практику система подготовки и переподготовки педагогических кадров, в которой достойное место заняли Всероссийские курсы повышения квалификации учителей разных специальностей. В ТГПУ им. Л. Н. Толстого возникла новая специализация для студентов педагогических вузов — «Школа Л. Н. Толстого», апробация которой была успешно осуществлена силами кафедры духовного наследия Л. Н. Толстого (зав. кафедрой В. Б. Ремизов). В подготовке многочисленных учебных пособий и дидактических материалов принимали участие не только ученые и методисты, но и учителя-практики. Опыт работы НИЛ «Школа Л. Н. Толстого» стал предметом научного исследования в кандидатских диссертациях. Многие школы получили статус гимназий и лицеев, выдержав серьезные проверки со стороны аттестационных комиссий, которые не всегда были настроены дружелюбно. Учащиеся школ успешно участвовали в разных конкурсах и олимпиадах.

Но главное — изменилась аура в школе. Больше света, добра, сотрудничества, искренности в общении, осознанного сопереживания текущему эмоциональному состоянию другого человека (эмпатии).

Преображение учителя наступило не сразу. Сами педагоги признавались, как мучительно шел процесс ломки — ухода от волюнтаристских приемов обучения, раздражительности при общении с детьми, высокомерного «парения над ними», унижения их достоинства. Исподволь складывались формы взаимообогащения учителя и учеников, возрастала потребность в доброжелательности, любви к детям, в желании подержать в них чувство собственного достоинства. Приходилось осваивать новые методы обучения, серьезно заниматься самообразованием, предполагавшим прежде всего приобщение к философии мудрости, к осознанию собственного пути жизни.

О главном открытии эксперимента речь пойдет в последующих главах книги. Логика их такова, что она позволяет почувствовать связь современных аспектов образования с толстовской традицией в мировой педагогике. Философия жизни человека, проблемы культуры образования рассматриваются в одной упряжке с методикой проблемного обучения, разработкой новых предметов, новых учебников и учебных пособий. Перед тем как отпустить читателя в дальнейшее путешествие, важно отметить и тот факт, что любой эксперимент в образовании нуждается в адекватной организации, и особое место в этом процессе занимает Учебный план.

Чтобы избежать моральной и физической перегруженности детей, необходимо предусмотреть в учебном плане разнообразные виды деятельности учащихся, максимально приближенные к формам их жизни. Акцент на свободное проявление личности ребенка, развитие его духовных и физических возможностей дает о себе знать в структуре учебных планов (табл. 1 и 2).

Таблица 1. «Школа Л. Н. Толстого»

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ УЧЕБНЫЙ ПЛАН (1–9 КЛАССЫ)