Григорий Базлов - Русские гусли. История и мифология Страница 32

Дел я знаю девять:

Добрый висописец,

Лих в игре тавлейной,

Лыжник я и книжник.

Лук, весло и славный

Склад мне рун подвластны.

Я искусен в ковке,

Как и в гуде гусель156.

Учитывая перечисленные примеры, мы можем в самом общем виде очертить основной регион бытования гуслей и родственных им инструментов в европейском Средневековье. Карта пока не достаточно точна, эта тема требует более тщательной разработки, но и на предложенном материале можно сделать однозначные выводы о родине гуслей как инструмента, получить представление о народе, некогда создавшем гусли, и определить его потомков. Также в процессе сравнительного анализа появилась возможность обозначить предположительный регион зарождения гусельного искусства и связать происхождение гуслей с европеоидами нордического типа.

На предложенной карте видно, что территория распространения культуры гуслей имеет очевидное территориальное ядро, генетически связанное с предками восточных славян (их северной части) и балтами. Пришедшие значительно позже на эту территорию народы, которых мы называем балтийскими финно-уграми, унаследовали множество черт от жившего здесь до них протонарода, который, видимо, правильнее всего следует называть ариями157. Со временем подвергшись значительной ассимиляции от арийского — протославяно-балтского — этнокультурного субстрата, балтийские финно-угры также сделались носителями «культуры гуслей», включив инструмент не только в свою музыкальную культуру, но в мифологию и обрядовую практику.

Таким образом, наличие крыловидных гуслей и традиции гусельной игры у народов, традиционно проживавших в этом регионе и генетически связанных с протоиндоевропейцами, а правильнее — с ариями, наличие гуслей является не только признаком культурного родства, но и этногенетическим маркером, обозначающим в некоторой степени общность этнической истории этих народов. Этот признак наглядно маркирует не только культурное, но и кровное родство, возводя современные народы определенного нами региона, играющие на крыловидных гуслях, к историческим предкам — ариям европейского северо-востока.

4.2. Гусли или гудок?

В истории происхождения гуслей есть весьма загадочный сюжет. Дело в том, что словом «гусли» славянские народы называют два очень не похожих инструмента. У южных и западных славян «гуслями» называют род скрипки, у восточных — струнный инструмент (даже два: крыловидные и шлемовидные гусли), на котором играют щипком и бряцанием. К тому же у восточных славян ещё не так давно существовал смычковый инструмент скрипка-«гудок» родственный южнославянским «гуслям», и в его названии, очевидно, звучит корень глагола «гудеть». Как такое могло произойти? Попробуем разобраться.

Скрипка с названием «гусли» распространена преимущественно у западных и южных славян. У восточных славян почти такой же инструмент называется схоже — «гудок». Складывается впечатление, что шлемовидные гусли больше были распространены у славян на юге России и на Украине. Крыловидные гусли — на территории, соответствующей сейчас северо-западной России.

Мы полагаем, что проблема может проясниться, если обратить внимание на подвид крыловидных гуслей, который исследователями принято называть «гусли с игровым окном» или «гусли лировидные».

Гусли, найденные археологами на территории современной Польши — в Ополе и Гданьске, конструктивно неотличимы от новгородских.

Обнаруживается сходство в форме и устройстве короба с торца, заострённого для того, чтобы легче было при игре упирать инструмент в ногу, в способе крепления струн на струнодержателе, сходное окно на открылке и везде пять струн. Существует мнение некоторых исследователей, что найденные в Новгороде и Польше инструменты не щипковые, а смычковые, что на них играли как на древнерусском гудке-скрипке, и для этого есть ряд оснований. Например, современный польский инструмент — «гешле» (gęśle), очень конструктивно похожий на щипковые гусли, является инструментом смычковым.

Подтверждением этой мысли служит то, что «гуслями» у южных и западных славян (гусле — у сербов и болгар, gusle, guzla, gusli — у хорватов, gosle — у словенов, guslić — у поляков, housle — y чехов сербов и болгар) называется смычковый инструмент, формой скорее похожий на гудок, нежели на русские гусли или польские «гешле» (gęśle).

Без отвлечения на устройство инструмента можно говорить о том, что «гусли» — это древний славянский инструмент, на котором играли и щипком, и смычком. Этот инструмент-прототип со временем породил два конструктивно не похожих инструмента, отличающихся также и способами игры: щипком-бряцанием и игрой смычком. Вероятно, что прототипом всех этих «гуслей» были гусли с открылком, без игрового окна. Гусли с игровым окном — это переходная форма между гуслями «щипковыми» и «смычковыми». О том, что на гуслях с игровым окном играли как на струнном — щипковом — инструменте, свидетельствуют средневековые изображения.

Это обстоятельство позволяет нам сделать вывод, что крыловидные гусли с игровым окном были тем древним инструментом, на котором была возможность играть по желанию смычком или руками. Этот инструмент был универсален. Со временем возникли конструктивные различия, приведшие к формированию двух разных инструментов, которые специализировались один на игре смычком, другой на игре руками. Однако память о древнем прототипе, существовавшем до этого разделения, сохранилось у всех славянских народов в названии этих инструментов, в котором хорошо слышно исходное слово «гусли».

На примере крыловидных гуслей с игровым окном, найденных археологами в Новгороде, Ополе и Гданьске, мы можем представить себе, как выглядели древние гусли до того, как разделились по специализации. Подобные гусли, возможно, и являются прототипом всех славянских гуслей или «переходной формой» от крыловидных-«щипковых» гуслей к скрипкам, гуслям-гудкам. Вполне возможно, что именно такой инструмент сохранился в воспоминаниях древних ариев под названием «годха».

4.3. Главный русский инструмент

У большинства народов существует множество разнообразных музыкальных инструментов, именно этому многообразию мы обязаны появлением ансамблей и оркестров. Однако можно говорить и о существовании неких «самых главных» национальных инструментов. Как правило, они являются не только визитной карточкой этнической музыки за рубежом, но и некоторым устойчивым стереотипом восприятия собственной музыкальной культуры.

Таким инструментом у древних греков, например, была кифара, у современных украинцев — кобза, у карпатских русинов — труба-трембита, у сербов — скрипка-гусла, у шотландцев — волынка. Эти инструменты ценны не только как самобытное устройство для извлечения красивых звуков, но и как один из способов самоидентификации народа. Они не только любимы, но являются неотъемлемой частью этнической культуры, про них сложены сказки, рассказы о них вплетены в мифы, они обязательно участвуют в народной обрядности, служат неким образом-символом в мифопоэтическом творчестве народа. Сохранность этих инструментов в культуре и определённый консерватизм по отношению к соблюдению традиций, связанных с ними, в древности воспринимался как залог сохранения обычаев в чистоте и, следовательно, укреплял этническое самоощущение, самостоятельность народа. В сочинении «Древние обычаи спартанцев» Плутарх писал:

«Спартанцы не разрешали никому хоть сколько-нибудь изменять установлениям древних музыкантов. Даже Терпандра158, одного из лучших и старейших кифаредов своего времени, восхвалявшего подвиги героев, даже его эфоры подвергли наказанию, а его кифару пробили гвоздями за то, что, стремясь добиться разнообразия звуков, он натянул на ней дополнительно еще одну струну. Спартанцы любили только простые мелодии. Когда Тимофей принял участие в карнейском празднике, один из эфоров, взяв в руки меч, спросил его, с какой стороны лучше обрубить на его инструменте струны, добавленные сверх положенных семи».