Наталья Гусева - Русский Север – прародина индославов Страница 38

Век за веком в среде людей рождались мыслители, которые тратили все силы своего ума и все напряжение духа на попытки понять, осмыслить и воспринять тайну зарождения религиозных представлений, загадку возникновения понятий о космосе и земной природе, об их взаимодействии и, главное, об их влиянии на рождение, жизнь, благополучие и, как итог, смерть всего живого. Самые изначальные коллективы людей выдвигали из своей среды мыслителей, поощряя их избавлением от жизненных тягот, проявлением к ним особого почтения, готовностью прислушиваться к их словам, верить им и, по их требованию, подчиняться. В любом обществе, в любой его самой первичной ячейке зарождалось, складывалось и развивалось сословие жрецов — тех, кто искал путей связи с надмирными силами, считал, что находил их, и заражал своих близких и соплеменников верой в свою силу, в свои знания.

Жрецы постепенно, шаг за шагом разрабатывали порядок ритуальных действий, находя формы поступков и слов, которые должны были, по их медленно складывавшимся представлениям, а затем и по их вере, так или иначе воздействовать на невидимые силы, на порождаемые их воображением существа, бывшие воплощением этих внешних, не известных человеку сил. Влиянию жрецов, их духовному, часто гипнотическому давлению на психику подвергались, постепенно привыкая к нему как к неизбежности, члены окружающей их человеческой общины, от семейной и семейно-родовой группы доплемени или союза племен.

Нет возможности учесть, подсчитать и взаимно сравнить все сложившиеся в мире религии, верования, мистические искания и откровения, нашедшие свое отражение в памятниках литературы или древних надписях. Невозможно описать и сопоставить все суеверия и другие попытки бросить взгляд за предел ощутимого и обозримого. Никакие старания ученых, никакие съезды и конференции специалистов не могут достичь уровня сопоставления всех существовавших и существующих на земле религиозных представлений и путей претворения их в практику, в ритуальные и обрядовые действия, в умение воплощать в материале образы пребывающих в сфере воображения внеземных существ. Доступнее всего для изучения и частичного — это следует подчеркнуть: только частичного — сопоставления мифы. Многие тысячи мифов существуют лишь в устной форме, и значительная их часть ускользает и уже ускользнула от взгляда исследователя, канув в забвение. Изучаются те, что еще доступны, но, главное, те, что зафиксированы в письменности, будь это пиктограммы, иероглифы, знаки, поддающиеся расшифровке, или буквенные надписи и записи.

Из этого моря мифов и преданий возникают два основных мотива: поиск божеств, описания приписываемых им деяний занимает здесь первое место, но на втором, и не менее захватывающем, стоит поиск разрешения загадки о происхождении человека. В этом поиске четко вырисовывается попытка ответить на вопрос: откуда мы все произошли и где зародились перволюди? Вот это «где?» как неотвязный вопрос обнаруживается во многих доступных науке мифологиях. Действительно — где?

Самый распространенный ответ сводится к такому месту, как РАЙ. Из некоего первичного рая как места обитания перволюдей разошлось население всех частей земли. В раю они могли возникнуть из рук бога или сформироваться самопроизвольно из комков почвы или камней, но это возникновение все же происходило в определенном месте — в раю. В этом сходятся столь многие утверждения и убеждения, что мимо этого пройти нельзя.

Давно складывалась потребность свести воедино эти разные убеждения и утверждения, и появлялись книги мыслителей, стремившихся к итоговому результату. Но ни одна из них не предлагала универсального образа, приводящего к определенному или хотя бы приблизительно единому выводу. Ни великие литературные памятники, ни религиозные и философские трактаты средневековой Европы не подводили нас к решению главного вопроса — «где?», так как все они повторяли один ответ, предлагаемый Библией или Кораном. В раю? А где был этот рай? Вспомним, что в I разделе говорилось о ректоре американского Бостонского университета: Уильям Уоррен задался целью проследить, как в мифах самых разных народов ставится вопрос о местонахождении рая. Он написал удивительную, несколько раз переиздававшуюся книгу под названием «Найденный рай, или Колыбель человечества на Северном полюсе» [169].

Читателя поражает в этой книге не только широта приводимых сопоставлений мифов самых разных народов, но и сам факт возможности проведения таких сопоставлений.

Тот, кто имеет возможность познакомиться с подавляющей частью трудов по истории человечества, увидит, что ее началом принято считать III–II тыс. до н. э. и связывать именно этот период с переходом человеческого общества (что надо понимать как круг этносов, входящих в границы изучаемой проблемы) к производящему хозяйству. Основным признаком, или критерием, определяющим понятие производящего хозяйства, признается наличие земледелия и скотоводства. Но и от этого признака многие ученые уже отказались, считая, что следует изучать историю как единый поток развития человечества, начиная с первого каменного орудия. С этим нельзя не согласиться, но сразу же следует вспомнить, что это первое орудие появилось в самом начале палеолита, которое отстоит от нас на многие сотни тысяч лет. И хотя от времени первых каменных рубил и скребков не дошло до нас ни единого указания или свидетельства возникновения религиозного или мистического или мистико-магического представления, мы не имеем также и доказательств того, что их не существовало и что они в самой своей изначальной форме не зарождались в формирующемся сознании перволюдей. Следует признать, что история человека неотделима от формирования его сознания, а значит — от складывания и постепенного расширения диапазона его верований.

Необходимо уделить здесь внимание более подробному знакомству с материалами этой чрезвычайно интересной книги, поскольку выше, в разделе «Очень далекое прошлое», приведены лишь общие сведения о ней.

В своей книге У. Уоррен отбирает фрагменты содержания мифов, которые касаются локализации рая и ада как изначального очага зарождения людей и места их посмертного пребывания соответственно. Применяя единый подход к материалу мифов, он вычленяет универсальные общие элементы, упрощая сюжеты и содержание так, чтобы мифы можно было сопоставлять. Строго соблюдая единство подхода, Уоррен рассматривает утвердившиеся в сознании христиан библейские представления как из Ветхого, так и из Нового Завета, и исходные представления из религий иранцев, китайцев, индусов и других народов. Демонстрируя обширные познания и интерпретируя эти исходные представления в соответствии с уровнем современной ему науки, исследователь впервые наглядно доказал возможность их сопоставления с особым акцентом на проблеме зарождения таких воззрений. При этом Уоррен убедительно показал, что в коллективной памяти каждого народа, или, по терминологии К.Г. Юнга, в области коллективного подсознательного, где сохраняются наиболее архаичные элементы отдаленнейшего прошлого этого народа, прочно закреплены признаки, уводящие эту память в одну сторону света — на север. И не просто по северному направлению, а гораздо конкретнее — к Северному полюсу.

Глава за главой он поочередно освещает те взгляды, которые выявляются в самых древних представлениях народов, расселившихся по лицу земли в незапамятные времена и не имевших возможности обмениваться элементами своей духовной культуры в силу отдаленности в пространстве и разделяющих их огромных расстояний. И приходит к закономерному выводу, что указанная память хранит в себе наидревнейшие образы, отличающиеся у всех поразительным сходством, а то и прямыми совпадениями. И в каждом из этих образов вырисовывается картина года, состоящего из единого долгого дня и единой долгой ночи, а также просматривается и описание «небесной горы», обиталища богов или просветленных душ, взбираясь по которой души праведников достигают рая. Там, в этом раю, стоит в центре великое дерево (по распространившемуся в среде мифологов определению, «дерево жизни», или мировое древо), или же столб, достигающий неба, или же некий мост, ведущий на небо, или же лестница, достигающая тех же сфер. Из этого рая вытекают по четырем главным направлениям четыре великих реки, питающие все воды земли, или же струится некая общемировая влага из светлого источника. Там царят свет и благодать, к достижению которых посмертно следует стремиться всем живущим, и это достижение связывается с безгреховным образом жизни. Туда должны устремляться души как к колыбели своего зарождения.

С этим итоговым выводом и связано заглавие книги Уоррена.

Невольно может возникнуть вопрос: почему же север, отталкивающий всех людей угрозой своего холода и мрака? Почему не светлый радостный юг, царство солнца и сладостных плодов? А может быть, все-таки далекие-далекие предки наши искали рай на юге и устремлялись туда? Вот тут Уоррен собрал много указаний на то, что юг всем этим далеким предкам представлялся темным подземельем, пропастью, провалом в страшное и неведомое, гибельным адом. Всем, включая таких жителей южных областей, как древние египтяне. Всем, живущим в Северном полушарии. Как же исследователь объясняет этот феномен? Какие доказательства он приводит на страницах своей обширной книги? Следует привести несколько наиболее наглядных примеров.