Робер Мюшембле - Оргазм, или Любовные утехи на Западе. История наслаждения с XVI века до наших дней Страница 41

Хотя положение дел в Париже менее исследовано, можно с уверенностью сказать, что там все складываете примерно так же, как в Лондоне. Двойной мужской ста

дарт и подчинение женщины позволяют средним социальным слоям противопоставить себя и развратной придворной среде, подобной лондонским rakes, и простонародью с его свободными нравами. Проституция процветает, возникают бордели высшего класса, их даже копируют в Лондоне. Славой развратного города французская столица обязана также актрисам Оперы и дамам полусвета. Полиция, возглавляемая генеральным лейтенантом (должность, учрежденная еще при Людовике XIV), использует их, чтобы шпионить за иностранцами или играть роль осведомителей, так называемых «мух». Мужчины-гомосексуалисты входят в особые группы со своими опознавательными знаками: у них свои излюбленные места сборищ, свой жаргон, одним словом, своя особая культура. Свидетельства об этом мы находим в донесениях «патруля педерастов», особенно тех его членов, что в интересах слежки выдавали себя за «содомита»; они составляли удивительно подробные донесения об обстоятельствах слежки. Однако проблема не заинтересовала французских исследователей так же, как английских56.

Ату онапизм!

Наиболее очевидно сексуальное подавление в эпоху Просвещения проявило себя в отношении греха Онана- так называлась мастурбация. Можно вспомнить, что крестьяне Сомерсета XVII века совершенно свободно занимались онанизмом и часто трогали тело, в частности половые органы, женщин57. Католические исповедники пытались запретить этот грех, но без особого успеха, светские власти не видели в нем большого преступления, к тому же подобную игру рук слишком легко было скрыть, а поэтому найти и наказать виноватых не представлялось возможным. Один артезианский юрист 1630-х годов признал с отчаянием, что крайне трудно застичь за «рукоблудием» тех, кто «сам себя теребит, возбуждает и доводит до поллюции, до семяизвержения»58. Те, кто предавался этому греху, очевидно, осознавали собственную безнаказанность. Свидетельство тому — занятное эротическое использование одного знаменитого английского трактата по медицине, опубликованного в 1684 году. Он называется «Главное сочинение Аристотеля» и почти целиком посвящен проблемам продолжения рода и удовольствиям половых сношений с женщиной. Пометки Джона Кенно-на, одного из подмастерьев в Таунтоне, жившего в XVIII веке, говорят о том, что книга использовалась компанией юношей для возбуждения и совместных мастурбаций59. Поистине трудно сказать, что может стать порнографией в разные эпохи!

До поры до времени самоудовлетворение воспринималось в крестьянской среде как вполне допустимый выход сексуального возбуждения для юношей, ожидающих женитьбы, тем более что средний возраст вступления в брак все более и более отодвигался. Но в XVIII веке в Англии возникло настоящее табу на это удовольствие. Долго еще благонамеренные люди будут порицать этот порок. Даже сам Фрейд скажет о том, что от онанизма может испортиться характер60. Около 1710 года в Лондоне появилось анонимное произведение «Онания», полное название его французского перевода выглядело так: «Онания, или Страшный грех самоудовлетворения и все его ужасные последствия для обоих полов, рассмотренный с духовной и физической точек зрения». Его предполагаемый автор, Беккер или Джон Мартен, был шарлата

9ЯЯ

ном. Книжка, отпечатанная тиражом в две тысячи экземпляров, должна была помочь ему торговать лекарствами; она имела большой успех, выдержала около двадцати изданий61 и была переведена на немецкий язык. Можно предположить, что этот трактат против онанизма появился как раз тогда, когда в Лондоне выделилась группа гомосексуалистов под названием «молли», так как размышления о происхождении этого слова включены в трактат. Без особой последовательности на сорока страницах, пятая часть которых — таблицы, излагаются некоторые сведения об анатомии. За ними следуют рассуждения о вдовстве и проституции, и лишь после этого автор приступает к теме ночных поллюций и собственно мастурбации. «Рукоблудие» — занятие подростков, но ему предаются также взрослые и старики. В издании 1723 года (восьмом по счету) приводятся письма читателей-мужчин, которые признаются, что стали прибегать к подобной эротической игре между одиннадцатью и семнадцатью годами, чаще всего около 14-15 лет. Некоторые говорят, что начали заниматься этим по собственной инициативе, но многие впервые вкусили подобную сладость в кругу друзей. К концу века сложилась целая коллекция подобных посланий, которая может дать представление о среднем возрасте, в котором впервые прибегают к онанизму. Обычно это происходит между 8 и 15 годами, и почти всегда называется кто-то, кто научил рукоблудию. Судя по всему, было общеизвестно, что мальчики часто мастурбируют, а позже, в 1771 году, вышла «Нимфомания» Бови-ля, где говорилось о подобном явлении среди девочек62. Однако женская мастурбация не вызывает такого ярого осуждения, как мужская, подобно тому как лесбийская любовь воспринимается более снисходительно, чем гомосексуализм. Мы уже говорили, что порнография почти не описывала подобные сцены или же осуждала их: так, например, с негодованием изображается сцена содомии между юношами в «Фанни Хилл». Напоминаем, что абсолютной нормой считалось вагинальное проникновение63.

Другие медицинские тексты первой половины века указывают на то, что онанизм стал серьезной проблемой (с этого момента и утвердился сам термин). Авторы делают акцент на последствиях порока. Они утверждают, что занятия онанизмом истощают силы, особенно у молодых, замедляют развитие подростков, приводят к разнообразным болезням, в частности к эпилепсии и конвульсиям, а затем и к смерти. Франция тоже оказалась вовлечена в антимастурбационную кампанию после того, как в 1746-1748 годах был переведен словарь Джеймса. Однако во Франции эта борьба приобрела неожиданный поворот, так как Руссо и Тиссо считали, что «больной» онанизмом — жертва общественного порядка, отвращающего человека от его подлинной природы. Парадоксальным образом в этих высказываниях усмотрели исключительное свободомыслие, так как они противопоставляли «подлинные наслаждения в умеренности» как разврату, так и воздержанию, и заменяли принуждение добровольно принятой дисциплиной. Мне здесь видится в первую очередь выражение морали умеренности, характерной для средних слоев, которое сопровождалось борьбой за то, чтобы вагинальное проникновение вытеснило другие формы сексуального наслаждения. В 1762 году Тиссо написал Руссо, что его книга об онанизме, двумя годами ранее опубликованная в Лозанне, запрещена в Париже, так же как незадолго до того был запрещен «Эмиль»64. Крестовый поход против мастурбации оказался не слишком по вкусу властям*, тем более что они увидели в нем некий неприемлемый эротический аспект. Тем временем в Европе и Соединенных Штатах множились сочинения; осуждающие онанизм. До 1760 года появилось всего несколько изданий, за десятилетие с 1760 по 1770 год их число возросло до десяти. За последние 10 лет века вышло 25 таких книг, а потом количество их не опускалось ниже 10 и не поднималось выше 20 (речь идет о периоде с 1800 по 1860 год) и вдруг поднялось до 20, а потом и до 25 в период с 1870 по 1890 год65.

Образцом жанра можно считать трактат «Онанизм» доктора Самюэль-Огюста Тиссо, опубликованный на латинском языке в 1758 году, а потом по-французски в Лозанне в 1760 году. Третье издание 1764 года во Франции было запрещено цензурой, но книга тайно продавалась в Париже. В 1761 году в Лондоне появился английский перевод66. Различные исследования показали, что автор трактата просто переложил на язык медицины и философии те сведения и запреты, что в предшествующие века принадлежали к сфере теологии. Как и проповедники прошлого, он осуждает занятия онанизмом, так как они приводят к растрате семени. Правда, меняется нравственное обоснование, которое отныне связано с последствиями онанизма для личности, а не для всеобщего христианского спасения. Книга Тиссо имела большой успех у читателей, быть может потому, что его натуралистические описания грядущих страданий онаниста были сродни описанию адских мук грешников, которые некогда потрясали сердца. Он не вносит ничего нового, и описывая тело как машину, причем использует сведения по гидростатике, которая основывается на старой гуморальной

теории. По мнению Тиссо, слаженная работа тела-машины зависит от стабильного уровня жидкости. При этом «наши тела постоянно теряют жидкость, и если мы не бу-дем восполнять потерю (в процессе питания), мы очень скоро впадем в смертельную слабость». Следовательно, надо избегать «обильных выделений», в том числе семяизвержения, так как это наиболее «обработанная» жидкость. «Веками считалось, — пишет он, — что потеря хотя бы одной унции этой жидкости ослабляет человека сильнее, чем потеря сорока унций крови». Напротив, грудное молоко — «наименее обработанная» жидкость. Отсюда легко сделать вывод о неполноценности женщины, основанный на научных знаниях. Однако Тиссо оказывается во власти противоречия, поскольку, подобно своим предшественникам, считает, что дочери Евы выделяют семя во время сношений. В конечном счете он приходит к выводу, что не следует слишком обильно расточать молоко под угрозой истощения организма. Молоко должно находиться внутри естественного резервуара. Таким образом, идеальным состоянием для женщины оказывается материнство и кормление грудью. Проблема кормления грудью обсуждалась повсеместно после яростных выпадов Руссо, осуждавшего обычай нанимать к младенцу кормилицу. Следует заметить, что такой обычай был распространен у парижан почти во всех социальных слоях. Тиссо замечает, что если уж и пользоваться чужим молоком, то «поставляющая его женщина должна отличаться отменным здоровьем и хорошим поведением»6?. Нельзя яснее сформулировать естественную роль матери как кормилицы и превосходство мужчины, ибо ему предназначено стремиться к идеалу «умеренности», сохранять «капитал» жидкости, не растрачивая его понапрасну.