Татьяна Носенко - Иерусалим: три религии - три мира Страница 44

Прошло более пяти столетий с тех пор, как мусульмане впервые завладели Иерусалимом. Тогда, в начале VII в., войска халифа Омара вступили в город, строившийся и живший исключительно по христианским правилам. Исламу еще предстояло утвердить в нем собственные религиозные и политические позиции. Отношение к иерусалимским христианам в те времена было окрашено некой почтительной завистью младшей по возрасту религии к более древним религиозным устоям и архитектурным канонам. Какое-то время христиане благодаря этому сохраняли свои владения и, пользуясь еще достаточно сильной византийской поддержкой, ограждали себя от мусульманских притязаний.

Теперь все изменилось, и мусульмане уже смотрели на христиан с презрением и враждебностью. Таков был печальный итог жестокого антимусульманского правления крестоносцев, нарушившего хрупкое равновесие во взаимоотношениях двух религиозных общин. Салах-ад-Дин вступил в Иерусалим под знаменем джихада — священной войны против иноверцев, которые теперь не могли рассчитывать на снисхождение. Над Иерусалимом земным должен был раз и навсегда восторжествовать Аль-Кудс. На службу этой цели была поставлена вся городская политика, включая строительное планирование и архитектуру зданий. Религиозная и национальная многоликость, свойственная Иерусалиму в раннеарабский период, в эпоху после крестоносцев постепенно сменялась сугубо мусульманским образом жизни.

До крестоносцев мусульманские постройки и вся жизнь мусульман были сосредоточены в основном на Храмовой горе и вокруг нее. Теперь наступающий ислам намеривался полностью вытеснить христиан с улиц Иерусалима. Начали со святая святых христианства, с храма Гроба Господня, неприкосновенность которого строго соблюдалась мусульманами в раннеарабский период. Мудро отвергнув предложения некоторых своих военачальников о полном разрушении храма, Салах-ад-Дин конфисковал северо-восточное крыло церкви, в котором располагался Иерусалимский патриархат. В нем был размещен приют для дервишей — мусульманских мистиков. Доходы от патриарших бань, находившихся неподалеку на нынешней улице Христиан, поступали в их распоряжение. Некоторое время христианам вообще был запрещен вход в их главный храм, но в конце концов Гроб Господень был передан под патронаж сирийских яковитов, которые казались Салах-ад-Дину наиболее покладистыми из всех местных христианских конфессий. С 1192 г. были восстановлены христианские паломничества в храм Гроба Господня, и это стало одним из важных источников доходов для мусульман. Отныне все иностранные паломники и даже местные христиане, желавшие посетить храм для молитвы, должны были платить специальную подать. Только на Пасху и в праздник Обретения Креста вход был свободным.

Патриарший квартал, который когда-то по настоянию Константина Мономаха был закрыт для мусульман, теперь полным ходом обживался солдатами и чиновниками Салах-ад-Дина. Напротив храма Гроба Господня часть госпитальных зданий иоаннитов была перестроена под мечеть Омара, которая до сих пор не то охраняет христианскую святыню, не то преграждает вход в нее. Через несколько лет после завоевания Иерусалима церковь Св. Анны, прекрасный памятник эпохи крестоносцев, была преобразована в мусульманскую школу и стала носить имя Салах-ад-Дина — эль-Мадраса эс-Салахийя. За ней сохранялись доходы с той собственности, которую закрепили за церковью и прилегающим монастырем крестоносцы. До сих пор арабская надпись на фасаде церкви сообщает об изменении ее предназначения в 1192 г.

Среди наследников Салах-ад-Дина не нашлось подобных ему сильных и решительных правителей, поэтому после его смерти в 1193 г. айюбидское государство, раздираемое враждой между недостойными потомками великого султана, медленно, но верно начало идти к своему закату. Слабость мусульманских правителей проявлялась и в их постоянной готовности использовать Иерусалим в качестве разменной монеты в отношениях с крестоносцами в расчете на поддержку европейских рыцарей в очередной внутренней распре. Неуверенность мусульман в своих силах удивительным образом отразилась на внешнем облике Иерусалима. Племянник Салах-ад-Дина аль-Муаззам питал к Святому городу большую любовь. Став султаном Дамаска, он избрал Аль-Кудс своей резиденцией и предпринял там ряд строительных проектов, в том числе на Храмовой горе. Но в 1219 г. аль-Муаззам отдал приказ о разрушении всех укреплений и стен вокруг Иерусалима. Дело в том, что он был неимоверно напуган новым продвижением европейских войск, высадившихся в Четвертом крестовом походе сначала в Акко, а затем в Египте. Лишая город укреплений, султан, по странной логике, считал, что таким образом он воспрепятствует укреплению в нем крестоносцев в случае, если они дойдут до Иерусалима. Результатом же его действий было резкое снижение числа жителей города, в панике бросавших свое имущество и бежавших в более безопасные места. Более трех веков вплоть до турецкого завоевания Иерусалим не имел стен, что, безусловно, сдерживало развитие средневекового города.

В то время как Иерусалим, лишенный своих укреплений, полуразрушенный и обезлюдевший после нашествия хорезмийских турок в 1244 г., переживал не лучшие дни своей истории, в Каире происходили события, которые в дальнейшем непосредственно отразились на судьбе Святого города. В 1250 г. египетский представитель Айюбидской династии Муаззам Туран-шах был убит заговорщиками-мамлюками, которые привели к власти своего собственного султана Муиза Айбека, ставшего родоначальником новой мамлюкской династии. Мамлюки появились в исламской империи в качестве пленных рабов-воинов, которых перепродавали арабам итальянские купцы, получавшие их от монголов. Арабы высоко ценили их отменные военные качества и безграничную преданность исламской вере, в которую обращались пленники. Со временем из мамлюкских воинов начали формироваться элитные армейские подразделения, а мамлюкские командиры стали неотъемлемой частью высшей феодальной аристократии. Мамлюкам удалось остановить монгольские армии, двигавшиеся на Египет, покончить с айюбидским правлением в Сирии и Палестине и к концу XIII в. окончательно вытеснить крестоносцев из их опорных пунктов на сирийско-палестинском побережье Средиземноморья. На два с половиной столетия мамлюки стали хозяевами Ближнего Востока.

Сирия и Палестина не представляли большого политического интереса для новых хозяев. Этими полуавтономными районами управляли местные правители, подчинявшиеся Каиру только в военных вопросах и в том, что касалось сборов налогов. Местную власть отличал высокий уровень коррумпированности и неэффективности, что, впрочем, характерно и для многих предшествующих и последующих периодов мусульманского правления в Иерусалиме. Землетрясения, войны, бедуинский разбой, болезни настолько разорили страну, что приехавший в первый раз в Палестину в 1260 г. еврейский ученый и мудрец Нахманид записал: «Палестина разрушена больше, чем другие страны, Иудея более разорена, чем вся Палестина, а Иерусалим самый разоренный из них из всех».[166]

Иерусалим, расположенный вдали от основных транспортных путей, в политическом и стратегическом отношениях оставался малозначимым городом внутри мамлюкского государства. Хотя в 1376 г. он получил статус столицы провинции, но в административной иерархии мамлюков он все же никогда не занимал столь же высокого места, как столица провинции Сирия — Дамаск. Это было время экономического упадка и обнищания иерусалимского населения. Высокие налоги, установленные Каиром, направлялись главным образом на укрепление мамлюкской армии. Иерусалим не обеспечивал себя сельскохозяйственными продуктами и часто страдал от нехватки продовольствия. Перепись населения, проведенная в мамлюкский период, свидетельствует о значительном сокращении численности населения в городе.

Как это ни странно, политическая маргинальность и экономический упадок не стали препятствием для превращения Иерусалима в центр мусульманской духовной жизни. После того как крестоносцы на десятилетия отлучили верующих от их святынь, религиозные чувства мусульман к Аль-Кудсу были особенно обострены. Ведь и в современном Иерусалиме представитель любой конфессии может подтвердить, что приверженность религиозных людей святым местам зачастую становится гораздо сильнее, если они оказываются недоступными.

Потребность мусульман приобщиться к священному месту, с которого Мухаммед вознесся на небо для беседы с Аллахом, выразилась в интенсивной застройке территории, примыкающей к Храмовой горе. Причем строить можно было только с севера и запада, так как южный и восточный склоны слишком круто обрываются в долину. В современном Иерусалиме сохранилось около 90 памятников той эпохи. Замечательные образцы мамлюкской архитектуры затерялись в узких улочках Старого города вдали от основных туристических маршрутов. Но и сегодня они напоминают нам о том возросшем пиетете, который испытывали вернувшиеся в город мусульмане к святыням на Храмовой горе. Места для строительства было мало, поэтому здания, — а в основном это были медресе — религиозные школы — строились ввысь, так, чтобы с верхних этажей обязательно открывался вид на «Купол скалы», созерцание которого должно было способствовать постижению мудрости Корана и содействовать духовному восхождению в Божественные выси. На самой горе разрешалось строить только султанам, поэтому верхние этажи некоторых медресе надстроены над северной колоннадой — портиком или даже над арками ворот, ведущих на священную гору.