Татьяна Ларина - Категория вежливости и стиль коммуникации Страница 48

Для русской лингво-культурной традиции, в отличие от английской, характерно более прямое выражение коммуникативных интенций.

Ср.:

Do you think I could have the bill? (Вы думаете, я мог бы иметь счет?). – Принесите, пожалуйста, счет или Можно счет?

Well, I wondered if you could perhaps give her a message (Я интересовался / Мне было интересно, могли ли бы вы, возможно, передать ей это сообщение) (преподаватель – секретарю кафедры) – Передайте ей пожалуйста, что. или Не могли бы вы передать ей, что.?

May I suggest that you write to the Department of English Language and Linguistics at Lancaster? (Могу я предложить вам написать на кафедру английского языка и лингвистики Ланкастерского университета?) (ответ на просьбу) – Попробуйте написать (обратиться) на кафедру английского языка и лингвистики Ланкастерского университета.

Интересно, что если русским выражение побуждения в форме вопросительных предложений представляется достаточно дистантным и формальным, то в современной английской культуре не только императив, но даже так называемые whimperatives – could you (do X), will you (do X) или would you (do X), могут восприниматься как попытка навязать чью-либо волю другому человеку. На этот факт указывает А. Вежбицкая, которая обращает внимание на то, что в современном английском языке появился обширный репертуар дополнительных лингвистических средств, которые позволяют говорящим еще более успешно избегать любого намека на то, что они могут попытаться навязать свою волю другим, среди которых она в первую очередь называет формулу you might like to: … here is a list of further reading which you might like to pursue / I was just wondering if you might like to go feed the catfish… [Вежбицкая 2007: 145]. Употребляя данную формулу – you might like to try, you might like to consider, you might like to know, I thought you might like to hear, говорящий хочет, чтобы его рассматривали как «источник идей и информации, но не – Боже упаси! – как кого-то, кто хочет, чтобы адресат сделал что-либо» [там же: 146].

Выражение you might like to используется в различных контекстах общения для передачи разнообразных коммуникативных намерений:

You might like to go through now (секретарь приглашает ожидающего в приемной посетителя войти в кабинет). – Можете зайти. / Заходите.

You might like to see the patient now (приглашение-разрешение пришедшему по вызову врачу пройти к больному) – Можете пройти и осмотреть больного.

You might like to come to O'Niels this evening. We're having a little get-together (приглашение друга встретиться в пабе). – Может, зайдешь сегодя в О'Нилс? Мы там собираемся.

You might like to put on a dress. – Может, наденешь платье? (совет).

You might like to walk my dog when I'm away (просьба, предполагающая вознаграждение).

Использование средств модальности для смягчения побуждения характерно в английской коммуникации для всех ситуаций общения, включая семейный дискурс: You might take the dog for a walk when I'm away (отец – сыну) или You might go and tidy your room instead of watching television. Несмотря на наличие глагола might данные фразы не теряют своей побудительной прагматики, оставаясь в первом случае просьбой-напоминаем, во втором – командой, и звучат примерно так: Не забудь гулять с собакой, пока меня не будет / Иди убери комнату. Хватит смотреть телевизор.

Широкое использование разнообразных средств модальности, характерное для английского стиля коммуникации, формирует такие его черты, как с у б ъ е к тивность и некатегоричность, или недоговоренность, недосказанность (understatement), отмечаемую многими авторами и наблюдателями над особенностями коммуникативного поведения англичан. Как всегда с юмором об этом пишет М. Любимов:

НЕДОГОВОРЕННОСТЬ приводит к неопределенности в выражении суждения и может привести к вольной интерпретации, особенно если речь изобилует любимыми английскими словами «возможно» или «может быть». Не случайно говорят, что англичанам свойствен пробализм, или по-простецки – витиеватость. «Да» или «нет» – слишком категоричны для англичанина, и это зачастую вводит в заблуждение иностранца, не случайна шутка, что англичанин никогда не заявит, что «дважды два четыре», а скорее скажет: «дважды два, возможно, четыре» [Любимов 2004: 234].

Для иллюстрации данной особенности рассмотрим отрывок из романа Дж. Джонстон (участники диалога – старые друзья):

'I suspect you're a cynic. Are you a cynic, hey? 'I don't think so. I find it hard to be very enthusiastic about the human race.

'A cynic. That's what I'd call you. Have another drink?

'I think not, thank you. I find I have delayed too long as it is.

'Just as you wish. I won't press you. (J. Johnston).

Как видим, оба участника диалога, находящиеся в близких отношениях, многократно используют средства модальности. Приведем буквальный перевод этого диалога, чтобы ощутить различия:

– Я подозреваю, ты циник. Ты циник? А?

– Я так не думаю. Я нахожу трудным относиться с энтузиазмом к человеческой расе.

– Циник. Я бы тебя так назвал. Еще выпьешь??

– Думаю, нет, спасибо. Полагаю, я и так слишком задержался.

– Как хочешь. Я не буду тебя заставлять.

Подобное изобилие модальных единиц чуждо русскому стилю, в буквальном переводе этот диалог звучит неестественно. Русский язык, как отмечалось, обладает не столь богатой системой средств модальности, и употребляются они, в силу своей меньшей востребованности, менее частотно, что существенным образом сказывается на различиях в стилях коммуникации. Русские собеседники, следуя своей коммуникативной традиции и своим стратегиям поведения, высказывались бы в подобной ситуации более прямо и категорично. Возможно, так:

– Какой же ты циник!

– Я? Да какой я циник! Просто не могу смотреть на людей с энтузиазмом.

– Вот я и говорю – циник. Давай еще выпьем.

– Да нет. Я уже и так слишком задержался.

– Да ладно тебе. Давай!

Сравним русский и английский варианты объявления в посольстве Великобритании, которые также являются иллюстрацией данных стилистических различий:

Please be advised that with the effect from 1st January 2007 the British Embassy in Moscow will only be able to accept visa application forms that have been completed in typed print or hand written in a printed (capital letters) format.

Пожалуйста, примите во внимание, что с 1 января 2007 г. посольство Великобритании в Москве будет принимать анкеты только напечатанные или заполненные заглавными буквами.

Меньшая прямолинейность и императивность английского объявления, по сравнению с русским, достигается различиями как лексического, так и грамматического характера. Ср.: в русском языке – принимать во внимание в форме прямого императива (примите во вниманиие), в английском языке – глагол советовать[28] в пассивной форме (be advised), в результате чего значительно снижается степень прямого воздействия на адресата. Кроме того, использование модального выражения be able – will be able to accept (сможем принимать, в русском тексте – будем принимать) показывает, что данные изменения являются не требованием посольства, а вводятся якобы по неким не зависящим от него объективным причинам.

3.4. Прагматика побуждения и «угроза лицу» в межкультурном аспекте

Стратегии дистанцирования реализуются прежде всего в побудительных речевых актах, представляющих собой особую «угрозу», поскольку в них в той или иной степени отражается волеизъявление говорящего, который побуждает адресата к действию. Прежде чем рассматривать данные РА, кратко остановимся на их характеристике.

Побудительные РА называют опасными коммуникативными действиями ('hazardous communicative activities') [Fasold 1990: 58]. Объясняется это следующим образом. Если вы отдаете кому-то приказ или обращаетесь с просьбой, вы рассчитываете на то, что адресат выполнит это. Значит, либо вы полагаете, что находитесь на более высокой социальной позиции, достаточной для того, чтобы заставить собеседника выполнить приказ или просьбу, либо степень вашей близости (солидарности) такова, что он готов сделать это для вас. Если же ваши посылки неверны и собеседник не принимает ваше превосходство либо считает, что вашей близости недостаточно, он может отказаться выполнить ваш приказ или просьбу [там же].

Это объяснение показывает, что степень риска получить отказ зависит как от вертикальной дистанции (статусной), так и от горизонтальной (социальной), что подтверждает нашу гипотезу относительно объяснения особенностей коммуникативного поведения англичан и русских в побудительных речевых актах:

– поскольку горизонтальная дистанция между собеседниками в русской коммуникации исторически короче и, следовательно, степень близости (солидарности) выше, им нет необходимости с такой же степенью интенсивности использовать стратегии, минимизирующие побуждение, как это делают английские коммуниканты;