Татьяна Ларина - Категория вежливости и стиль коммуникации Страница 49

– поскольку горизонтальная дистанция между собеседниками в русской коммуникации исторически короче и, следовательно, степень близости (солидарности) выше, им нет необходимости с такой же степенью интенсивности использовать стратегии, минимизирующие побуждение, как это делают английские коммуниканты;

– поскольку вертикальная дистанция в русском общении выше, чем в английском, говорящий во многих ситуациях имеет достаточно власти и прав для того, чтобы давать приказы или обращаться с просьбой, и его действия воспринимаются слушающим как должное, что также снижает необходимость в столь ярко выраженной минимизации давления, которую мы наблюдаем в английской коммуникации, и позволяет выражать побуждение более прямо.

Насколько приказ или просьба угрожают лицу, зависит от целого ряда обстоятельств и факторов. В межкультурном контексте наиболее важным фактором является тип культуры.

Приступая к анализу побудительных РА, следует уточнить некоторые термины и определить, какие РА будут рассмотрены.

На множественность побудительных интенций в общении неоднократно указывалось исследователями (см. [Searle 1979; Butler 1988; Leech 1983; Tsui 1994; Дорошенко 1986; Храковский, Володин 1986; Храковский 1989; Богданов 1990; Савельева 1991; Беляева 1992; Формановская 1998 и др. ]). Прагматическое значение Я хочу, чтобы ты сделал это реализуется разными РА: это может быть команда, приказ, указание, просьба, приглашение, совет, предложение и др. Исследователи называют их по-разному и предлагают разные классификации. Б. Фрейзер, в частности, относит просьбу, команду, приглашение, приказ, инструкцию, мольбу к категории реквестивов, которые характеризуются как желания в адрес слушающего совершить действие [Fraser 1975: 192]. Дж. Серл включает просьбу в директивные РА наряду с приказом, требованием, а также мольбой, советом, предложением, приглашением, разрешением и другими, так как иллокуция всех этих РА – попытаться добиться от слушающего совершения действия ( they are attempts. by the speaker to get the hearer to do something') [Searle 1976: 11]. Таким образом, одни и те же РА объединяются под разными названиями – директивы и реквестивы.

Основная трудность классификации РА вызвана тем, что разные языковые единицы могут передавать одно и то же прагматическое значение, и наоборот, высказывания, имеющие одну и ту же языковую форму, языковое оформление, могут иметь разные иллокуции, выполнять разные прагматические функции, т. е. представлять собой разные РА. Хотя и прослеживается некоторая закрепленность языковых моделей за определенными РА, часто форма и значение РА не совпадают. Именно поэтому можно, например, обращаться с просьбой, задавая вопрос, и отдавать приказ в форме предложения. Так, В. Лабов и Д. Фаншель [Labov, Fanshel 1977] включают в категорию просьба о действии приказ ('Come home! ), просьбу ('Will you please come home? ), предложение ('Isn't it about time you came home? ) и намек ('It's getting late! ), отмечая, что, несмотря на разное языковое оформление, в каждом из этих высказываний говорящий передает одно желание – чтобы адресат вернулся домой (цит. по [Tsui 1994: 92]). Противоположный пример приводит М. Гейс, демонстрируя, как высказывания, построенные по одной языковой модели – can you do that, могут быть просьбой, предложением (offer), приглашением, угрозой и вопросом [Geis 1995: 139]:

Can you reach that book? (просьба).

Can you eat more cake? (предложение – offer).

Can you come over tonight? (приглашение).

Can you get off my fucking foot? (угроза).

Can you clean and jerk as Sandy? (вопрос).

Директивы, как правило, ассоциируются с приказом, реквестивы – с просьбой. Пытаясь различать приказ и просьбу, исследователи предлагают разные основания. Так, Дж. Грин, например, называет в качестве такого основания вежливость и почтение [Green 1975: 120–122], рассматривая просьбу как вежливый способ заставить слушающего совершить действие. Эта точка зрения нашла убедительные возражения: просьба может быть невежливой, а невежливая просьба не является приказом [Lyons 1977: 748–749]. Дж. Серл отмечает, что приказ отличается от просьбы тем, что содержит одно предварительное условие: говорящий должен обладать властью над слушающим [Searle 1969].

Н. И. Формановская предлагает классификацию побудительных РА, которая основана на наличии / отсутствии высокого статуса и власти говорящего, и выделяет инъюнктивы, основанные на таком статусе (приказ, команда, требование, распоряжение, предписание, разрешение и др.), и не инъюнктивы, не основанные на нем [Формановская 1998: 202]. Не инъюнктивы, в свою очередь, делятся на реквестивы, когда действие совершается в пользу говорящего (просьба, увещевание, мольба, заклинание и др.), и адвисивы, когда действие совершается в пользу адресата (совет, рекомендация, инструкция, предложение, приглашение и др.).

Данная классификация представляется весьма логичной, но, поскольку статусная дистанция в разных культурах различна, предложенный критерий (высокий статус и власть говорящего) вряд ли может быть основанием для классификации побудительных РА в межкультурном сопоставлении.

И. В. Головина все побудительные акты называет директивными и предлагает выделять в них три основных типа:

1) прескриптивные, т. е. предписывающие действия (приказ, распоряжение и т. д.);

2) реквестивные, т. е. побуждение к действию, совершаемому в интересах говорящего (просьба, приглашение, собственно побуждение);

3) суггестивные, т. е. выражающие совет, предложение [Головина 1997: 12–13].

Ряд исследователей [Leech 1983; Markkanen 1985; Bahns et al. 1986 и др. ] c пессимизмом относятся к возможности определить критерий для выделения разных типов реквестивных РА. Так, Дж. Лич и Дж. Томас отмечают, что ни один формальный языковой критерий не может помочь отличить приказ от просьбы, хотя понимание социально-ролевых отношений, наряду с контекстуальными и паралингвистическими характеристиками, помогают сузить возможную интерпретацию этих понятий [Leech, Thomas 1990: 196]. K. Аймер отмечает, что определить однозначно, что такое реквестив, представляется весьма сложной задачей (см. [Aijmer 1996: 130]), также как практически невозможно выявить все способы выражения реквестивов и используемые при этом стратегии.

Близкую точку зрения высказывают Л. П. Ступин и К. С. Игнатьев, обращающие внимание на то, что деление высказываний, побуждающих собеседника к действию, является весьма условным, и для того, чтобы определить, чем является та или иная реплика, необходимо знать ситуацию и подтекст диалога [Ступин, Игнатьев 1980: 94].

Р. Марканен, проведя кросс-лингвистическое исследование выражения просьбы, приходит к выводу, что нет необходимости в разделении реквестивных РА на субкатегории, поскольку найти надежный критерий для такого разделения в двух языках очень трудно, и предлагает отказаться от попытки классифицировать директивы [Markkanen 1985: 23].

Разделяя мнение авторов, считающих, что вряд ли возможно предложить четкую классификацию РА и выделить критерий, который позволил бы однозначно охарактеризовать высказывание как тот или иной РА, в силу того, что в этом замешено множество лингвистических и экстралингвистических факторов, полагаем, что некая точка отсчета, некий, хотя бы условный, критерий все же необходим. Особенно это важно для сопоставительного исследования, так как один и тот же РА может пониматься неоднозначно в разных коммуникативных культурах. Прежде всего, попытаемся противопоставить директивные и недирективные РА.

Многие исследователи сходятся во мнении, что основное различие между приказом и просьбой состоит в том, что, обращаясь с просьбой, говорящий предлагает слушающему выбор (опцию), совершать действие или нет, в то время как в приказе такого выбора нет. Другими словами, в просьбе говорящий признает за адресатом право не совершать действие (см. [Lyons 1977: 749; Leech 1983: 219; Butler 1988: 133; Tsui 1994: 90]). Именно на основании наличия/отсутствия у адресата опции (совершать действие или нет) А. Цуи считает целесообразным делить все РА, побуждающие к действию, на два класса – реквестивы и директивы [Tsui 1994: 93] – и среди них выделять подклассы.

В принципе разделяя это мнение, считаем при этом, что само понятие опция, как и вопрос о разделении побудительных РА на директивы и недирективы, требует специального уточнения, поскольку то, что в одном языке воспринимается как приказ, в другом может быть просьбой. Так, например, такие высказывания, как Дай мне ту книгу, пожалуйста; Скажите, пожалуйста, до какого часа открыта сегодня библиотека, в русской коммуникации воспринимаются скорее как просьба, чем как приказ. В английском языке аналогичные высказывания представляются недостаточно вежливыми, так как императив чаще всего является способом выражения приказа, в то время как просьба выражается преимущественно вопросительным высказыванием (Would you give me that book, please?) или декларативом (I'm just wondering till what time the library is open today).