Ирина Языкова - Со-творение образа. Богословие иконы Страница 9

С утратой глубинного понимания смысла иконы золото превращается в декоративный элемент и перестает восприниматься символически. Уже строгановские письма используют золотую орнаментику в иконописании, близкую по изощренности к ювелирной технике. Мастера Оружейной палаты в XVII веке применяют золото в таком изобилии, что икона нередко становится в буквальном смысле драгоценным произведением. Но эта изукрашенность и позолота акцентируют внимание зрителя на внешней красоте, великолепии и богатстве, оставляя духовный смысл в забвении. Эстетика барокко, господствовавшая в русском искусстве начиная с конца XVII века, совершенно изменила понимание символической природы золота: из трансцендентного символа золото становится сугубо декоративным элементом. Церковные интерьеры, иконостасы, киоты, оклады изобилуют позолоченной резьбой, дерево имитирует металл, а в XIX веке входит в обиход дешевая фольга. В конце концов в церковной эстетике торжествует совершенно светское восприятие золота, далекое от высокой символики горнего мира.

Золото всегда было дорогим материалом, поэтому в русской иконе золотой фон часто заменялся другими, семантически близкими цветами – красным, зеленым, желтым (охра). Красный цвет для фонов использовали еще в Византии, но особенно любили его на русском Севере и в Новгороде. Краснофонные иконы весьма выразительны. Красный цвет символизирует огонь Святого Духа, которым Господь крестит избранных Своих (Лк 12:49; Мф 3:11), в этом огне выплавляется золото святых душ. Кроме того, в русском языке слово «красный» означает «красивый», поэтому красный фон также ассоциировался с нетленной красотой Горнего Иерусалима. Зеленый цвет чаще употреблялся в школах Средней Руси – Тверской, Ростово-Суздальской, Рязанской. Зеленый символизирует вечную жизнь, вечное цветение, это также цвет Святого Духа, цвет надежды. Охра, желтый фон, цвет, наиболее близкий по спектру к золотому, является подчас просто заменой золоту, как напоминание о нем. К сожалению, с течением времени фон на иконах становится все глуше, как глуше становится человеческая память об изначальных смыслах, данных нам через зримые образы для постижения Образа Незримого.

Наиболее семантически близкий к золоту белый цвет. Он также выражает трансцендентность и также является цветом и светом одновременно. Белым цветом пишутся одежды Христа. Например, в композиции «Преображение» это является прямой иллюстрацией к тексту Св. Писания: «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить» (Мк 9:3). В белые одежды облечены праведники в сцене «Страшный суд» («они… убелили одежды свои кровию Агнца», Откр 7:13–14). Белые одеяния пишутся у ангелов, а также у дьяконов, так их служение уподобляется ангельскому. Белым цветом пишутся пробела и движки – знаки сияния нетварного света в ликах, на одеждах, на горках и всем окружающем.

Золото в своем роде единственный цвет, не имеющий пары, как едино Божество. Все остальные цвета выстраиваются по принципу дихотомии – как противоположные (белый – черный) или дополнительные (красный – синий). Икона исходит из целостности мира в Боге и не принимает деления мира на диалектические пары, вернее, преодолевает его, так как через Христа все ранее разделенное и враждующее соединяется в антиномическом единстве (Еф 2:15). Но единство мира не исключает, а предполагает многообразие. Выражением этого многообразия и является в иконе цвет. Причем цвет очищенный, явленный в своей изначальной сущности, без рефлексий.

Цвет дается в иконе локально, его границы строго определены границами предмета, взаимодействие цветов осуществляется на семантическом уровне.

Белый цвет (он же – свет) есть соединение всех цветов, и он символизирует чистоту, непорочность, причастность к божественному миру. Ему противостоит черный как не имеющий цвета (и прежде всего света), поглощающий все цвета. Черный цвет употребляется в иконописи редко. Он символизирует ад, максимальную удаленность от Бога как источника света. Блаженный Августин в «Исповеди» так обозначает свою оторванность от Бога: «И увидел Я себя далеко от Тебя, в месте неподобия». Ад в иконе изображается обычно в виде черной зияющей пропасти, бездны. Но этот ад всегда побежденный («Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?», Ос 13:14; 1 Кор 15:55). Бездна разверзается под ногами воскресшего Христа, но Спаситель попирает ногами поломанные адские врата и выводит из ада Адама и Еву, прародителей, чей грех вверг человечество во власть смерти и рабство греху («Воскресение. Сошествие во ад»). В иконах «Распятие» под Голгофским крестом обнажается черная дыра, в которой видна голова Адама – первый человек Адам, согрешил и умер, второй Адам – Христос, безгрешный, «смертью смерть поправ», победил смерть, воскрес и открыл всем людям выход из «тьмы в чудный Свой свет» (1 Петр 2:9). Черным цветом рисуется пещера, из которой выползает змий, поражаемый св. Георгием («Чудо Георгия о змие»). В остальных случаях употребление черного цвета исключено. Например, контуры фигур, на расстоянии кажущиеся черными, на самом деле пишутся обычно темно-красным, коричневым цветом. В преображенном мире нет места тьме, ибо «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин 1:5).

Красный и синий цвета составляют антиномическое единство. Как правило, они выступают вместе. Красный и синий символизируют милость и истину, красоту и добро, земное и небесное, то есть те начала, которые в падшем мире разделены и противоборствуют, а в Боге соединяются и взаимодействуют (Пс 84:11). Одежды Спасителя пишутся в два цвета: красный

(пурпурный, вишневый) хитон и синий гиматий. Через эти цвета выражается тайна Боговоплощения и двуединство Его Богочеловеческой природы: красный символизирует земную, человеческую природу, кровь, жизнь, мученичество, страдание, но одновременно это и царский цвет – пурпур, порфира (греч. πορφυροῦς), синий цвет передает начало божественное, небесное, непостижимость тайны, глубину откровения. В Иисусе Христе эти противоположные миры соединяются, ибо Он есть совершенный Бог и совершенный Человек.

Цвета одежд Богоматери те же – красный и синий, но расположены они в другом порядке: туника (нижнее одеяние) – синего цвета, поверх нее красный (пурпурный, вишневый) мафорий (греч. μαφόρηον – накидка) – плат, покрывающий фигуру почти до пят. Небесное и земное в ней соединены иначе, чем в Иисусе. Если Христос – Предвечный Бог, ставший человеком, то Мария – земная женщина, родившая Бога. Богочеловечество Христа как бы зеркально отражено в Богоматери. Боговоплощение и делает Деву Марию Богородицей. Последняя ступень нисхождения Бога в мир есть первая ступень нашего восхождения к Нему, на этой ступени нас встречает Богородица. В сочетании красного и синего в образе Богоматери открывается еще одна тайна – соединение материнства и девства. Иногда, чтобы подчеркнуть чистоту и девство Богоматери, ее изображают целиком в синем одеянии (например, Богородица кисти Феофана Грека из Благовещенского собора Московского Кремля).

Сочетание красного и синего можно видеть в иконах, которые так или иначе касаются тайны Боговоплощения: «Спас в силах», «Св. Троица», «Неопалимая Купина» (подробно о семантике этих икон см. в других главах).

Красный и синий встречаются в изображении ангельских чинов. Например, нередко архангел Михаил изображается в таких одеждах, что передают символически его имя «Кто, как Бог» (евр.), его одежды выражают его близость к Спасителю. Красным цветом пылают образы серафимов («серафим» значит огненный, пламенный), синим пишутся херувимы, как правило, эти ангельские образы присутствуют в иконах Богоматери, которую воспевает Церковь как «честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим».

Красный цвет встречается в одеждах мучеников как символ крови и огня, символ их жертвы и приобщения к жертве Христовой, а также огненного крещения, через которое святые получают нетленный венец Царства Небесного.

Цвет в иконе неразрывно связан со светом. Икона пишется светом по свету. Технология иконы предполагает определенные стадии работы, которые соответствуют наложению цветов от темного – к светлому. Например, чтобы написать лик, сначала кладут подготовительный слой – санкирь (обычно темный оливковый тон), затем производят вохрение (накладывание охр происходит от темной к светлой), затем идет подрумянка (красным цветом), и в последнюю очередь пишут пробела (символизирующие свет), накладываются белильные движки. Постепенное высветление лика показывает действие божественного света, преображающего личность человека, выявляющего в нем свет нетварный и в нем его истинный образ. Обожение и есть уподобление свету, ибо Христос о Себе сказал: «Я свет миру» (Ин 8:12), и ученикам Он говорил: «Вы – свет мира» (Мф 5:14). Икона не знает светотени, так как изображает мир абсолютного света (1 Ин 1:5). Источник света находится не вовне, а внутри человека, ибо «Царство Божье внутри вас есть» (Лк 17:21). Мир иконы – это мир Горнего Иерусалима, который не нуждается «ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает его» (Откр 22:5).