Георгий Романовский - Правовая охрана материнства и репродуктивного здоровья. Монография Страница 14

Проблеме определения момента возникновения права на жизнь уделяли внимание различные авторы, осуществляющие научные исследования в различных отраслях права, однако в любом случае вопрос о возникновении права на жизнь все чаще связывается с моментом более ранним, чем начало физиологических родов. Так, затрагивает данную проблему Т. Волкова: «Сущность проблемы состоит в том, что жизнь многих физиологически сформировавшихся в утробе матери жизнеспособных детей насильственным образом прекращается путем операции прерывания беременности на поздних ее сроках, и это деяние не признается посягательством на жизнь. Правовое обоснование таких актов производится только в документах ведомственного значения»87. Более четко обосновывает необходимость уголовно-правовой защиты жизни эмбриона Н. Е. Крылова: «Любой живущий на Земле человек прошел через стадию эмбрионального развития прежде, чем родиться и получить правовой статус личности. Если уж Уголовный кодекс России становится на защиту животных, предусматривая ответственность за жестокое с ними обращение, повлекшее их гибель или увечье (ст. 245), то почему в этом отказано человеческому эмбриону?»88 А. Н. Попов пишет: «Учитывая, что человеческая жизнь начинается практически с момента зачатия, по нашему мнению, и уголовно-правовая охрана жизни человека должна начинаться задолго до рождения ребенка. Во всяком случае, уголовно-правовая охрана жизни должна осуществляться с того момента, как ребенок готов к продолжению жизни вне утробы матери»89. Добавим, что аналогичные высказывания представителей других отраслей правовой науки звучат все настойчивее. Л. А. Шарнина отмечает: «Право на жизнь должно подразумевать защиту человеческой жизни с момента зачатия. Всякое посягательство на жизнь формирующейся человеческой личности является нарушением этого права. Современные международные и национальные юридические акты закрепляют и охраняют жизнь и права ребенка, взрослого и пожилого человека. Эта же логика защиты человеческой жизни должна распространяться на ее отрезок от момента зачатия до появления на свет»90. Проблеме защиты права на жизнь детей, развивающихся в утробе матери, посвящены многие кандидатские диссертации.

В конституционном праве юридическая норма и доктрина имеют крайне противоположные примеры регулирования. Конституции большинства государств идут по пути краткого закрепления права на жизнь. В то же время Конституция Словацкой Республики (статья 15) и Конституция Чешской Республики (статья 6) дополнительно выделяют положение, что человеческая жизнь достойна охраны еще до рождения. Конституция Ирландии закрепляет более четкие обязательства: «Государство признает право на жизнь нерожденного и, имея в виду равное право на жизнь матери, гарантирует в своих законах уважение и, насколько это возможно, защищает и поддерживает своими законами это право» (ст. 40). Применительно к такому способу текстуального установления следует обратить внимание на значение словосочетания «право на жизнь нерожденного». Противники такого подхода могут сказать, что нерожденный не может существовать вне организма матери, он лишен способности самостоятельно функционировать, отсутствует дыхание, система кровообращения зависит от материнского организма и т. д.

Можно ли говорить, что нерожденный живет? В то же время лицо, находящееся в коме, поддерживается с помощью искусственных мероприятий: вентиляции легких, питания, кровообращения. Однако нельзя говорить, что с потерей сознания человек утрачивает и право на жизнь. В настоящее время проблема определения момента жизни нашла свое отражение в нескольких диссертационных исследованиях. В этой связи вызывает определенный интерес мнение О. Г. Селиховой: «Период внутриутробного развития человека есть ранний период его биологической жизни. Пребывая в материнской утробе в состоянии эмбриона, он телесно самостоятелен, так как не является частью организма своего носителя и способен к саморазвитию: ведь происходящие в нем жизненные процессы выступают в качестве внутреннего движителя его развития. Тело матери представляется только идеальной средой развития эмбриона, обеспечивающей его питанием, охраной… С рождением начинается второй этап биологического существования человека, а точнее этап пребывания его организма в социальной среде. Это свидетельствует об ошибочности бытующего мнения о том, что человеческая жизнь начинается с его рождения. Его следует скорректировать: социальная жизнь человека начинается с момента его рождения»91. Разделение на биологическую и социальную жизнь является оправданным, но влечет за собой далеко идущие последствия. Конституционное право, закрепляя право на жизнь, говорит прежде всего о биологической жизни. Если согласиться, что таковая наступает с момента зачатия, то это предопределит запрещение практики абортов и манипуляций с эмбрионами, некоторыми другими биотехнологиями. В российской юридической науке наметились устойчивые тенденции поддержки именно этой точки зрения. Так, Н. И. Беседкина считает, что «юридическое отношение к статусу эмбрионов в нашей стране должно строиться на основе признания того факта, что эмбрион не часть организма матери, а начало новой жизни. Это и должно определять подходы к созданию соответствующего правового ее регулирования, отношение к абортам»92. Практически таким же выглядит мнение Е. В. Перевозчиковой: «Конституционное закрепление права на жизнь человеческого эмбриона с момента зачатия может рассматриваться в качестве базы для правового регулирования репродуктивных прав человека, использования человеческих эмбрионов в научно-исследовательских и терапевтических целях»93. В этой части уместно также привести мнение авторитетного ученого – профессора А. И. Ковлера: «Современное право решительно определяет иной рубеж: жизнь человека начинается с оплодотворения яйцеклетки»94. Следует напомнить, что еще несколько лет назад такие выводы (точнее – даже дискуссии) в научных работах в области права не представлялись возможными. В 1997 году О. Ю. Косова сделала попытку косвенного признания права на жизнь нерожденного: «Постепенно выдавливая в течение десятилетий из этики, морали общества правила о недопустимости детоубийства носящей ребенка матерью, расширяя границы легального абортирования, государство юридически обосновывает право матери на убийство собственного ребенка, мало беспокоясь о негативных последствиях этого шага не только для конкретных женщин, но и для общества в целом»95.

Нельзя не сказать, что на модель рассматриваемого правового регулирования оказывают серьезное влияние господствующие религиозные убеждения. Представители христианской конфессии ссылаются на божественную природу человека: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою» (Бытие, 2:7). Одновременно Дж. Ларю считает: «История творения человека, изложенная в Книге Бытия, свидетельствует о том, что до того, как Ягве вдохнул в ноздри Адама “дыхание жизни”, сделав его “душою живою”, тот был всего лишь сделанной из глины фигурой (2:7)… В библейской литературе невозможно найти подтверждение того, в какой именно момент душа входит в тело, а также представляет ли собой плод “личность” или нет»96.

Представители одной и той же конфессии нередко отстаивают различные точки зрения. С одной стороны, некоторые убеждены, что душа вселяется в человека с момента зачатия. Таким образом, эмбрион следует считать человеческим существом на определенной стадии развития. Сторонники другой точки зрения, обращаясь к той же формуле Книги Бытия, указывают, что человек уже был создан Богом и только потом в него Бог вдохнул душу. Поэтому о человеке как имеющем душу можно говорить только с момента первого вздоха, а значит, и как о субъекте правоотношений. При этом Фома Аквинский определял момент одушевления на 30-й день после оплодотворения для мальчика и на 80-й – для девочки, основываясь на библейских предписаниях о послеродовом очищении женщины97.

В настоящее время православная церковь отстаивает однозначную позицию – жизнь начинается с момента зачатия98. Католическая церковь также придерживается данной точки зрения, что отражено в серьезном научном исследовании «Биоэтика», авторами которого выступают Э. Сгречча и В. Тамбоне: «Как только происходит проникновение сперматозоида в яйцеклетку, начинается цепочка действий, которые со всей очевидностью указывают на то, что уже не две системы действуют независимо друг от друга, но возникает новая система, которая начинает функционировать как единство, называемое зиготой, или одноклеточным эмбрионом»99. В работе отстаивается тертуллиановский принцип: «уже человек тот, кто им станет».