Андрей Лушников - Развитие науки финансового права в России Страница 15

Очевидна его приверженность к стабильному денежному обращению. Чеканку монеты он считал исключительной прерогативой самой высшей власти, причем ставил ее первой среди всех властных прерогатив. При этом он противился выпуску низкопробной монеты, с низким содержанием в ней драгоценных металлов, т. е. чеканке дурной монеты, которую можно допускать лишь в крайней нужде. Твердую валюту, наряду с хорошими дорогами и развитием ярмарок, он считал основой успешного развития внутренней торговли.

Примечательно, что Ю. Крижанич одним из первых предложил учитывать передовой опыт стран Запада для реформирования финансовой системы России, хотя при этом предупреждал о пагубности слепого заимствования, бездумного копирования зарубежного опыта («чужебесия»). Юрий полагал, что такие важные вопросы, как введение новых налогов или увеличение ставки по старым, правительство должно решать совместно с подданными в виде заключения некоего договора, «принятого всем народом». Введение несправедливых податей, торговых пошлин, откупов, кабаков и гнусных поборов он считал недопустимым «тиранством» и даже «людодерством».

Являясь сторонником абсолютного самодержавия, он не исключал предоставления местных экономических свобод для развития подвластных монарху территорий. Это могло принимать форму территориальной налоговой и бюджетной дифференциации. Так, все государственные поборы он предлагал заменить одним прямым налогом, взимание которого поручалось бы местному самоуправлению.

Экономическое процветание и финансовое благополучие России он связывал с «благими законами» и вершением праведного суда. Юрий осуждал взяточничество местных чиновников, которые «продают правду». Основным лекарством от финансовых бед он считал радикальную законодательную реформу, а источником зла – «худое законоставие». Соответственно, закон не только должен быть справедливым, определять перечень налогов и порядок их взимания, но и обсуждаться с народом. Естественно, речь идет не об их согласовании с народными представителями, а, скорее, о необходимости учета пожеланий и экономических возможностей налогоплательщиков. По утверждению П. Н. Милюкова, хорватский ученый не только был автором финансовых преобразований, но и стоял у истоков первой систематической теории русского национализма[76].

По мнению русского историка В. О. Ключевского[77], с трудами ученого был знаком крайне ограниченный круг лиц. Правда, в число этих лиц входили, вероятно, цари Алексей Михайлович и Федор Алексеевич, некоторые государственные деятели – приверженцы реформаторского курса в правительстве второй половины XVII в. Труд Ю. Крижанича даже пытались напечатать, но он в тот период так и не вышел в свет. Это не помешало некоторым исследователям видеть в ученом предшественника И. Т. Посошкова[78], о котором будет сказано ниже.

Первым уроженцем России, изложившим свои взгляды на проблемы финансов, стал Григорий Карпович Котошихин (1630–1667). Однако обстоятельства изложения этих взглядов, как и весь жизненный путь автора, весьма своеобразны. Примерно в 1645 г. он поступил писцом в Посольский приказ, став в 1658 г. там же подьячим. Г. К. Котошихин участвовал в дипломатических миссиях за рубежом, в том числе в переговорах со Швецией (1661), в 1663 г. он вступил в тайные сношения со шведскими дипломатами и за плату предоставлял им информацию, в том числе секретную, касающуюся русско-шведских отношений. В 1664 г. он тайно бежал в Литву, ссылаясь на несправедливости к нему (наказание батогами за описку в царском титуле, конфискация имущества его и отца), а реально, скорее всего, опасаясь разоблачения предательства. Далее он поступил на службу и состоял при великом канцлере литовском X. Паце. После улучшения русско-польских отношений в 1665 г., во избежание возможной выдачи России, он просит покровительства у шведов, которые не выдают «государева изменника». В 1666 г. бывший подьячий поступает на службу в ведомство государственного архива Швеции. Проживал он в доме служащего государственного архива, переводчика с русского языка Д. Анастасиуса. При этом Г. К. Котошихин проявил явно излишнее внимание к жене хозяина и не вернул своевременно долг. В итоге в пьяной драке он зарезал Д. Анастасиуса, шведским судом был приговорен к смертной казни и казнен в ноябре 1667 г. Примечательно, что его обезглавленное тело анатомировали и поместили в музей Упсальского университета.

Г. К. Котошихин обладал обширными знаниями о внутренней и внешней политике российского государства. Однако за перо он взялся не в научных целях и не в силу внутренних побуждений, а по поручению шведского канцлера М. де ля Гарди. Интересующее нас сочинение является справочным пособием для шведских дипломатов и торговцев. Написано он было, вероятно, в 1666 г. Среди разнообразных сведений о России в этой книге есть информация о приказах и иных государственных учреждениях, об административных делах, торговых людях и торговле. Также подробно повествуется о событиях Медного бунта 1662 г., приводится много сведений по политической и экономической жизни России, причем в достаточно критическом аспекте. По-видимому, одним из первых он попытался определить масштабы выпуска монет, содержание копеек в монетах более высокого номинала, рассмотреть направления изменений политики в сфере денежного обращения. С его расчетами впоследствии не соглашались некоторые отечественные исследователи, в частности И. И. Кауфман[79].

Судьба сочинения Г. К. Котошихина также достаточно необычна. Будучи переведенным на шведский язык, оно было не доступно русским читателям. Только в 30-е гг. XIX в. о нем узнал историк и писатель А. И. Тургенев. Опубликовано оно было в России в 1840 г. под названием «О России в царствование царя Алексея Михайловича». До 1917 г. оно переиздавалось четыре раза, публиковалось и в советский период[80]. Эти записки о России трудно назвать трактатом по финансовому праву, хотя их содержание отличается информационной насыщенностью и острой полемичностью. Так, автор выступил против «порчи» металлических денег посредством уменьшения содержания в них драгоценных металлов, что привело, по его мнению, к Медному бунту 1662 г. Он прямо писал о скудости серебряных денег и обесценении медных монет, что вызвало голод, акции протеста, а затем массовое применение смертной казни и ссылки.

Бывший чиновник указывал на отрицательные последствия излишне тяжкого налогового бремени, которое не увеличивает доходы казны, а, наоборот, подрывает развитие хозяйства. В зачаточном виде выражена идея о плодотворности стимулирования ремесла и земледелия, как потенциальных источников благосостояния государства. Достаточно подробно им показан механизм сбора различных налогов, осуществляемый различными приказами. Вполне современно звучит критика государственного аппарата и его деятельности, в частности по руководству финансовой системой.

По мнению современного публициста В. Р. Мединского, и Крижанич и Котошихин создали очень устойчивые PR-концепции противоположного характера[81]. Мысль интересная, однако такое понимание личностей европейца-славянофила и русского западника представляется слишком упрощенным и имеющим слабую связь с исторической действительностью.

Иван Тихонович Посошков (1652–1726) являлся автором труда «Книга о скудости и богатстве» (1724). Известный экономист и финансист А. Н. Миклашевский (о нем см. далее) назвал его «первым русским экономистом», затронувшим и проблемы финансов. «Книгу о скудости и богатстве» А. Н. Миклашевский назвал целой программой переустройства государства, где «главным источником благосостояния является земля», но и без промышленности развитие России невозможно. С такой оценкой были согласны исследователи и последующих периодов[82].

И. Т. Посошков был выходцем из семьи ремесленника-ювелира. Сам он занимался различными ремеслами, затем стал купцом, предпринимателем, владельцем земли. Он был человеком, наделенным весьма разносторонними талантами: изобретатель (усовершенствовал огнестрельное оружие), предприниматель, конструктор и наладчик печатных станков, специалист по винокурению («водошных дел мастер»), иконописец, знаток богословия, замечательный публицист. Он, вероятно, не получил систематического образования, но хорошо знал духовную литературу и прошел хорошую школу практической деятельности. Есть основания считать, что И. Т. Посошков хорошо знал Соборное уложение 1649 г., а его настольной книгой был «Домострой», написанный одним из сподвижников молодого Ивана Грозного священником Сильвестром (середина XVI в.).

«Книга о скудости и богатстве» представляла собой личное обращение к Петру I с целью объяснить, откуда берутся скудость и богатство, и предложить методы увеличения богатства. Это была своеобразная программа «исправления всех неисправ» России. И. Т. Посошкова отличали определенная свобода мысли, критическое отношение к окружавшей его действительности. Так, еще в 1696 г. он входил в кружок лиц, группировавшихся вокруг строителя подмосковного Андреевского монастыря старца Авраамия, в келье которого они и собирались. Собеседники делились новостями и суждениями об увиденном и услышанном, тем более что самые свежие сведения они получали от участников кружка приказных подьячих Бубнова и Кренева. Члены кружка, в том числе И. Т. Посошков с братом, порицали непорядки в правительственном механизме, непомерное разбухание штатов в приказах, взяточничество судей, неподъемное налоговое бремя на купечество, непорядок в «денежном деле». Старец Авраамий хотел донести до царя Петра причины такого недовольства, однако вместо аудиенции угодил с другими членами кружка в застенок Преображенского приказа. Для большинства из них этот «идейный бунт» закончился ссылкой, а братья Посошковы смогли в тот раз оправдаться[83]. Возможно, Ивана Тихоновича спасло то, что он уже в то время был известен как денежный мастер, наладчик печатных станков и работал по заданию монетного двора. Однако такая удача на долю правдивого и стремящегося к публичности деятеля выпадала не всегда.