Андрей Лушников - Развитие науки финансового права в России Страница 16

«Книга о скудости и богатстве» представляла собой личное обращение к Петру I с целью объяснить, откуда берутся скудость и богатство, и предложить методы увеличения богатства. Это была своеобразная программа «исправления всех неисправ» России. И. Т. Посошкова отличали определенная свобода мысли, критическое отношение к окружавшей его действительности. Так, еще в 1696 г. он входил в кружок лиц, группировавшихся вокруг строителя подмосковного Андреевского монастыря старца Авраамия, в келье которого они и собирались. Собеседники делились новостями и суждениями об увиденном и услышанном, тем более что самые свежие сведения они получали от участников кружка приказных подьячих Бубнова и Кренева. Члены кружка, в том числе И. Т. Посошков с братом, порицали непорядки в правительственном механизме, непомерное разбухание штатов в приказах, взяточничество судей, неподъемное налоговое бремя на купечество, непорядок в «денежном деле». Старец Авраамий хотел донести до царя Петра причины такого недовольства, однако вместо аудиенции угодил с другими членами кружка в застенок Преображенского приказа. Для большинства из них этот «идейный бунт» закончился ссылкой, а братья Посошковы смогли в тот раз оправдаться[83]. Возможно, Ивана Тихоновича спасло то, что он уже в то время был известен как денежный мастер, наладчик печатных станков и работал по заданию монетного двора. Однако такая удача на долю правдивого и стремящегося к публичности деятеля выпадала не всегда.

Отметим, что первое его произведение «Письмо о денежном деле» (1699–1700, не сохранилось) было подано в правительство и содержало предложение чеканить новую монету «мелкой дробью». Это предложение в связи с началом изготовления медных монет шло в русле финансовой реформы Петра I, когда были упразднены такие счетные единицы, как «деньга» (полкопейки) и «алтын» (три копейки), а на смену им пришла десятичная система со стокопеечным рублем. Известно, что наш герой в 1699–1700 гг. занимался на монетном дворе наладкой немецких печатных станков по изготовлению монет и продолжал там служить, по меньшей мере, до 1704 г. Затем он трудился на казенном питейном дворе в Москве (до 1708). После написания «прожектов» по денежному делу увлекся проблемами религии, написал сочинение против раскольников и лютеран «Зеркало, сиречь изъявление очевидное и известное на сусмудрия раскольнича» (1709), вступил в переписку с митрополитом, а затем местоблюстителем патриаршего престола Стефаном Яворским, митрополитом Дмитрием Ростовским. Затем И. Т. Посошков занимался предпринимательством в Новгороде и Петербурге, производил гербовую бумагу, построил аптеку, брал государственные подряды на поставку вина и на откуп таможенный сбор в одной из волостей Новгородского уезда. Это позволило первому русскому экономисту на практике изучить проблемы отечественных финансов. Он много путешествовал, бывал за рубежом (посетил Стокгольм).

Свой жизненный путь Иван Тихонович завершил в тюрьме Тайных розыскных дел канцелярии в феврале 1726 г. Большинство исследователей склоняются к тому, что причиной его ареста в 1725 г. была поданная им Петру I «Книга о скудости и богатстве». Император ее, по всей видимости, прочитать не успел, но кем-то из его приближенных она была признана слишком крамольной. Есть и другая, вполне в духе нашего времени, версия о «споре хозяйствующих субъектов». И. Т. Посошков был человеком небедным (имел дома в Петербурге и Новгороде, в Кашинском уезде, в селе Марьино, винокуренный завод в Новгороде и др.) и несколько раз в процессе своей коммерческой деятельности сталкивался с князем А. Д. Меншиковым и его людьми. Возможно, последние посредством ареста конкурента пытались совершить банальный рейдерский захват. Как известно, вдова ученого и его малолетний сын не получили ничего, а все недвижимое имущество по решению суда еще за несколько недель до смерти ученого досталось второму мужу его старшей дочери, человеку «мутному» и, судя по всему, непорядочному.

Основной труд И. Т. Посошкова был опубликован только в 1842 г. во многом стараниями известного русского историка М. П. Погодина (1800–1873). Н. С. Мордвинов, о котором будет сказано далее, так выразился в письме названному историку: «Я вменяю себе в обязанность чувствительнейше благодарить вас за доставление мне случая узнать великие и отличительные способности Русского крестьянина»[84]. Эта публикация имела большой научный резонанс, пик которого пришелся, однако, на вторую половину XIX – начало XX в. Подчеркнем, что первый русский экономист не был государственным деятелем в современном смысле слова (хотя некоторое время и находился на государственной службе на казенных монетном и питейном дворах), но являлся «доносителем» и «прожектером», т. е. автором проектов политико-экономических преобразований, а также подрядчиком и откупщиком, активно взаимодействующим с казенными учреждениями. В этом аспекте его с известной долей условности можно отнести к государственным деятелям и без всякой условности – к общественным деятелям.

К заявленной теме теоретические построения И. Т. Посошкова имеют прямое отношение и позволяют рассмотреть отправную точку генезиса русской финансово-правовой мысли. Отметим, что некоторые обороты речи и стиль работы до сих пор вызывают дискуссии и различные толкования. Так, он в разных финансовых контекстах (в некоторых случаях как синонимы) и с разными прилагательными использует такие слова, как «богатство», «прибыток», «пожиток», «достаток» и даже «харч», значение которых не уточняется. Вряд ли может вызвать симпатии его нетерпимость к людям иных религиозных взглядов, вплоть до призыва сжигать раскольников. Отметим, что сам Иван Тихонович некоторое время был близок к раскольникам и с трудом преодолел этот соблазн. Явно излишне выглядит и его предубеждение против всего заграничного, замкнутый национализм, граничащий с ксенофобией. В части приверженности к мелочной государственной регламентации И. Т. Посошков превзошел самого Петра I, вплоть до предложения государственного «установления» цен на основные виды товаров в целях избежания вредной конкуренции. Впрочем, это была некоторая неизбежная передержка крайнего меркантилизма в русской вариации.

Историк А. Г. Брикнер не без основания отмечал, что «в мыслях Посошкова было много невежества, простодушия и наивности», что в представленных им правительству проектах «было много детского». Этот историк считал, что по своим финансовым воззрениям Посошков стоял далеко ниже Петра I и своего ученого современника в России Ю. Крижанича и что его труды не имеют никакого значения в истории науки не только всемирной, но и отечественной[85]. Однако это не отменяет оригинальности и до известной степени многосторонности исследований И. Т. Посошкова, проникнутых чувством патриотизма и заботой о благе народа. С этим в целом согласны даже достаточно жесткие критики его научного наследия. Так, упомянутый А. Г. Брикнер отмечал: «…нет сомнения, что Посошков был замечательным умственным явлением в России конца XVII и начала XVIII столетий как чистый умственный самородок, образовавший сам себя при своих прирожденных дарованиях, под косвенным воздействием западноевропейского просвещения, заносившегося к нам приезжими иностранцами»[86].

Написанное им за 50 лет до А. Смита сочинение «О скудости и богатстве», о котором уже упоминалось выше, провозглашает многие здравые экономические понятия без всяких авторских притязаний, а в виде бесхитростных, проникнутых любовью к богу, царю и отечеству заметок. В них мы находим толкование всех важных вопросов того времени. Этот труд состоит из 9 глав. Девятая глава под названием «О царском интересе» всецело посвящена финансам; в ней автор выступает против разнообразных пошлин и советует ввести единый десятинный поземельный налог, т. е. разделяет точку зрения известного французского ученого Ф. Кенэ, родоначальника школы физиократов.

Иван Тихонович однозначно высказался за принятие развернутого законодательства о налогах, так как чиновники «хощут излишну взять», а государству в этом интереса нет. По мнению Посошкова, при множестве сборов управление и взимание обходятся очень дорого; и «ныне, – писал автор, – многие вымышленники вымыслили хомутные, банные, с подводчиков десятые, отчего людям турбация великая». Он также высказался против подушной подати и соляной монополии и советовал свободную торговлю солью с небольшим акцизом. Он предлагал сообразовывать каждый новый налог с видами народного благосостояния и интересом частных лиц, ибо «худой тот сбор, который казну царю собирает, а людей разоряет». Д. М. Львов подчеркивал, что Посошков не одобрял питейной монополии, высказывался против выпуска низкопробной монеты[87].

Его идеи созвучны идеям меркантилистов: опора на купечество (без которого, по его словам, «никаковое не токмо великое, но ни малое царство стояти не может») и свобода торговли. При этом он ратовал за развитие перерабатывающей промышленности и активное вмешательство государства во все экономические процессы. Как и Ю. Крижанич, он подчеркивал значение сельского хозяйства, и в этой части его идеи созвучны физиократам. И. Т. Посошков независимо от французских физиократов формулирует их излюбленную аксиому: бедные крестьяне – бедное государство, богатые крестьяне – богатое государство. Иван Тихонович не был категорическим противником крепостного права, но предлагал внести в отношения между помещиками и крестьянами гуманность и экономическую рациональность. Он предлагает ограничить законом размер крестьянских повинностей помещику (барщину, оброк), отделить крестьянские земли от помещичьих и отдать их крестьянам в вечное владение. От этих мер он ожидал резкого роста производительности труда в земледелии. Чтобы рационально использовать крестьянский труд, И. Т. Посошков предлагал расширить оброчную систему. Крестьянам, отпущенным на оброк, надо платить в ремесле или промышленности сдельно, чтобы они были заинтересованы в результатах своего труда. Аргументы ученого в пользу наемного труда и сдельной оплаты, по сравнению с крепостным трудом и барщиной, убедительны и прогрессивны для своего времени.