Алексей Федоров - Правовая охрана корпоративных отношений: Актуальные проблемы, противодействие современным криминальным угрозам, зарубежный опыт Страница 27

Отсутствие достоверных статистических сведений не позволяет решить другую важную задачу, сформулированную еще в XIX в. А.Н. Радищевым в работе «О законоположении» (1802): «Для разработки новых законов необходим полноценный статистический материал, правдиво освещающий преступность, ее причины, деятельность правосудия и другие правовые и экономические вопросы. Только на основании таких данных “можно почерпнуть мысли для будущего законоположения”»[211].

Относительно приведенной статистики необходимо особо подчеркнуть ее условность, суть которой заключается и в том, что ни в СК при МВД, ни в СК при Прокуратуре РФ нет определенных на ведомственном нормативном правовом уровне критериев отнесения того или иного уголовного дела к категории «рейдерский». Поэтому упомянутое количество так называемых рейдерских уголовных дел является весьма приблизительным.

На необходимость разработки таких нормативных документов указал в интервью в октябре 2009 г. руководитель СК при прокуратуре РФ А. Бастрыкин[212]. По этому поводу Генпрокурор РФ Ю. Чайка заявил, что: «сложности в работе по раскрытию и расследованию рейдерских деяний заключаются в отсутствии единых подходов правоохранительных органов к определению критериев преступлений о рейдерских захватах»[213].

Вместе с тем анализ правоприменительной практики (в том числе материалов уголовных дел) показал, что на практике дела о рейдерских захватах включаются в названную статистику, если содержат хотя бы один из следующих эпизодов: хищение долей или акций общества, злоупотребление при эмиссии ценных бумаг, незаконное отчуждение имущества, силовые действия и вторжение на территорию хозяйствующих субъектов. К рейдерству на практике также относятся дела, связанные с криминальным банкротством компаний и незаконными регистрационными действиями, попытками внести изменения в ЕГРЮЛ или ЕГРП.

Изучение материалов уголовных дел данной категории показало, что в расследовании преступлений, связанных с рейдерством, имеются существенные недостатки: нечеткое определение особенностей предмета доказывания; неустановление всех эпизодов преступной деятельности; невнимание к преступным связям, особенностям, всей сложности и многоаспектности данной преступной деятельности.

Дополнительные трудности по выявлению, раскрытию и расследованию преступлений в сфере корпоративных отношений вызваны и тем, что члены организованных преступных групп, осуществляющие свою противоправную деятельность, обладают большими материальными ресурсами, непрерывно повышают уровень конспирации, придают преступной деятельности форму законопослушной. В спланированных и реализуемых в едином комплексе организационных и иных мероприятиях задействован непосредственно или опосредованно целый ряд должностных и иных лиц: адвокаты, оценщики, арбитражные управляющие, сотрудники правоохранительных органов, охранные и различные предпринимательские структуры. В результате к ответственности привлекаются в лучшем случае лишь непосредственные исполнители, а организаторы и наиболее активные члены остаются неустановленными или их вина в ходе расследования не подтверждается. Длительная безнаказанная деятельность членов преступных групп из-за несвоевременности их обнаружения и изобличения ведет к расширению криминализации сферы корпоративных отношений. Указанные обстоятельства не позволяют добиться кардинального перелома в противодействии рейдерству.

Нельзя не обратить внимание и на другой факт – ежегодно в России фиксируется от 60 до 80 тыс. рейдерских захватов, по которым возбуждается максимум до 500 уголовных дел, из них лишь несколько десятков направляется в суд, остальные приостанавливаются или прекращаются. Это влечет безнаказанность лиц, совершающих данные деяния, и, как следствие, ежегодный рост количества рейдерских захватов. Такая существенная и неприемлемая разница в количестве совершенных криминальных деяний и возбужденных по данным фактам уголовных дел объясняется главным образом неэффективностью работы правоохранительных органов и несовершенством действующего законодательства, преимущественно уголовного.

Если же обратиться к статистике Национального антикоррупционного комитета России, обнародованной 23 ноября 2009 г. на заседании Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при Президенте РФ, согласно которой на сайт Комитета ежедневно обращаются от 1,5 до 2 тыс. человек (т. е. в год от 547,5 до 730 тыс. обращений) с заявлениями о совершенных рейдерских поглощениях (при этом отмечается ежегодное увеличение таких обращений)[214], то подобную ситуацию охарактеризовать иначе как чрезвычайную просто невозможно.

Опрос, проведенный Общероссийской общественной организацией малого и среднего предпринимательства «Опора России» в 2010 г. среди предпринимателей страны, также подтвердил, что в 2009 г. число рейдерских захватов увеличилось, причем во многих из них участвовали коррумпированные чиновники[215].

В сложившихся условиях общество и государство активно ищут пути противодействия рейдерству как на экономическом, правовом (корпоративном) уровнях[216], так и в правоохранительной сфере[217]. Однако значительные усилия, прилагаемые в этом направлении, не решили стратегически важной задачи по декриминализации корпоративных отношений. Данная задача является принципиально новой для правоохранительной практики: решение во многом зависит от результатов комплекса научных исследований такого общественно опасного многоаспектного явления, как рейдерство и корпоративная преступность в целом, а следовательно, и криминологических исследований.

Необходимо отметить, что рейдерство в российской юридической науке изучалось преимущественно в гражданско-правовом аспекте – с позиций правового регулирования реорганизации юридических лиц путем слияния и поглощения[218]. В криминологическом плане данная проблема только начинает подвергаться анализу[219], хотя, несомненно, в практике слияний и поглощений существует много не только сомнительных, но и откровенно криминальных приемов.

В связи с этим предлагают различать «черные» и «серые» схемы рейдерских захватов.

Рейдерский захват, осуществляемый по «черной» схеме, является полностью криминальным, т. е. содержит признаю! одного или нескольких преступлений. Действия, совершаемые при таком захвате, несмотря на свою разнородность, охватываются единым преступным умыслом, который, как правило, направлен на хищение активов компании.

Наиболее распространенным способом рейдерского захвата по «черной» схеме является представление в налоговый орган поддельного протокола общего собрания акционеров (участников) общества о смене единоличного исполнительного органа общества (генерального директора) и совершение таким директором от имени общества сделок по отчуждению имущества компании.

В отличие от «черных», «серые» схемы рейдерских захватов сами по себе не являются преступными, однако на отдельных этапах реализации для решения отдельной задачи предполагают совершение правонарушения, в том числе, возможно, и преступления.

Наиболее распространенной является «серая» схема рейдерского захвата, при которой владельцы относительно крупных пакетов акций, которые могут повлиять на исход голосования, не уведомляются о проведении общего собрания акционеров либо просто не допускаются к участию в голосовании. Вследствие этого на общем собрании принимаются выгодные рейдерам управленческие решения, например, о дополнительной эмиссии акций и определении их заниженной стоимости, которые впоследствии распределяются между аффилированными лицами, либо о досрочном прекращении полномочий органов управления обществом, и проводится избрание новых.

Следует отметить, что в правоприменительной практике «черные» схемы рейдерских захватов нашли адекватное отражение и их квалификация, как правило, не вызывает сложностей. Таким образом, криминализация деяний, составляющих «черные» схемы рейдерства, не требуется.

Именно «серые» схемы рейдерства, балансируя на грани уголовно наказуемого деяния и спора хозяйствующих субъектов, вследствие несовершенства действующего уголовного законодательства не нашли адекватной уголовно-правовой оценки и должного отражения в следственной практике.

Как показывает анализ правоприменительной практики, при фактическом преобладании над «черными» схемами удельный вес «серых» схем в общем количестве рейдерских захватов, попавших в сферу уголовного судопроизводства, составляет чуть более 1,5 %. Кроме того, ни одно из таких уголовных дел не было направлено в суд.