Георг Еллинек - Общее учение о государстве Страница 29

Теория состояния проявляется в двоякой форме; она встречается и среди юридических теорий. Здесь мы рассмотрим ее только как теорию объективного бытия государства. По этой теории состояние или отношение властвования представляет, таким образом, то действительно существующее, что лежит в основе представлений о государстве[141].

Рассматриваемая теория упускает из виду, что это состояние в действительности представляется бесконечным множеством волевых отношений, которые никогда не суть что-либо только объективное, что оно не есть нечто конкретное, а является абстракций из бес-численных индивидуализированных волевых отношений. С этой мнимореалистической точки зрения не может быть понято ни единство государства, ни его постоянство. Это учение, последовательно доведенное до конца, разлагает, напротив, государство на необозримое множество стоящих рядом друг с другом и следующих друг за другом отношений властвования: сколько людей, подчиненных власти, столько состояний властвования, и даже отношение одного властвующего к одному подвластному индивидууму собственно состоит из целого ряда отдельных проявлений власти. Всякое единство этих отношений существует не реально вне нас, а возникает в нас самих вследствие чувственного восприятия, синтеза, который совершается в психике субъектов; впрочем, и отдельное отношение властвования никогда не есть нечто чисто объективное, так как оно всегда отражается и во внутреннем мире субъектов. Вопрос о связующем звене, объединяющем это множество волевых отношений, представителями этой теории даже не ставится.

Старая естественно-правовая теория состояния никогда не выступает в чистом виде, а всегда в соединении с какой-либо другой теорией.

3. Отождествление государства с одним из его элементов

Чтобы избегнуть юридических фикций и познать предшествующее всякой юриспруденции естественное бытие государства, представляется естественным искать объективное существо государства в одном из его составных, по-видимому, реально существующих элементов. Эти элементы суть территория, народ и властитель. Зародыши теории, отождествляющей территорию и государство, существуют уже в теории патримониального государства; подробного развития она, однако, не получила. Но два других составных элемента государства нередко отождествлялись с существом самого государства.

а) Государство как народ

Что государство тождественно с составляющими его людьми, – кажется с первого взгляда едва ли не само собою понятным, поэтому отождествление государства и народа относится к древнейшим теориям государства. Оно положено в основу воззрений, популярных у народов древности; оно играет значительную роль в средневековом учении о государстве, причем народ нередко рассматривается как источник всякой государственной организации. На нем основано затем новейшее учение о народном суверенитете. Влияние такого отождествления сказывается еще в новейшее время в учении о pouvoir constituant, согласно которому полномочия государственной власти могут исходить только от народа, в котором все функции этой власти уже заключаются в потенциальном состоянии[142].

Не трудно заметить основную ошибку этой теории. Она смешивает рядом стоящих индивидов с народом, который следует мыслить как единое целое. Народом масса становится лишь посредством объединяющей ее организации[143].

Между тем организация возможна лишь в силу общепризнанных положений о юридическом образовании единой воли, объединяющей множество в единое целое. Народ, который с первого взгляда кажется само собою разумеющейся реальностью, при ближайшем рассмотрении оказывается, таким образом, юридическим понятием, объект которого отнюдь не совпадает с отдельными индивидами. Он не зависит от составляющих его именно в данное время индивидов, так как смена поколений не меняет самого народа. Воля его бессмертна, и поэтому решения предшествующих поколений связывают настоящее и будущее, пока противоположный акт воли не лишит их обязательной силы. Сама воля народа не есть физическая воля целого, а юридическая воля, возникшая на основании правоположений из физических волевых актов, ибо из воли многих психологически никогда не возникает единая воля, а всего менее, если большинству противостоит несогласное с ним меньшинство. Волевые акты отдельных людей не могут быть слагаемы и вычитаемы так, чтобы таким арифметическим действиям соответствовало и реальное явление. Необходимо, напротив, чтобы уже установленное правоположение определяло, что общей волей считается воля большинства – относительного, абсолютного, большинства двух третей, четвертей и т. д. Это никогда не разумеется само собою, как и исторически принцип большинства выработался лишь постепенно и во многих случаях вообще не применялся. Кажущееся с первого взгляда столь реалистическим учение о государстве как народе оказывается, таким образом, при ближайшем рассмотрении неясно продуманным юридическим учением.

б) Государство как властитель или власть

И это учение коренится в популярном представлении, отождествляющем государство с правительством. Чувственно восприемлемые носители власти во все времена рассматривались массами как олицетворение и потому как истинная реальность государства. В христианском мире это воззрение нашло значительную поддержку в словоупотреблении Нового Завета, из всех элементов государства оттеняющего только властителя[144]. В науку оно проникает через посредство абсолютистской теории, по которой народ и территория являются лишь объектами деятельности властителя, в которой одной и заключается вся сущность государства. Наиболее резко это отождествление государства с властителем выражено у Гоббса, по которому договор об основании государства подчиняет объединенный в силу этого договора народ князю или властвующей коллегии, вследствие чего общая воля переносится на властителя. Гоббс хотя и признает государство коллективным лицом, но последнее является лишь внешним объектом, на котором осуществляется власть правителя. Вся государственная сила и все публичное право сосредоточиваются в руках власти[145]. Французская теория абсолютизма, как ее формулировал Bossuet, высказывает прямо, что все государство заключено в лице властителя, растворяя таким образом народ в князе и тем превращая последнего в неземное существо[146]. В XIX столетии L. V. Haller первый выставил эту теорию в обновленном виде, утверждая, что князь даже во времени предшествует государству и что народ есть создание князя[147]. В новейшее же время старая теория государства как властителя вновь была выдвинута, чтобы обосновать реалистическое воззрение о государстве. Наиболее известным представителем ее является Max V. Seydel[148], к которому примкнул Bornhak[149]. Seydel полагает, что он положил конец всем фикциям и ложным представлениям в учении о государстве, усматривая реальное в государстве в территории и народе как объекте деятельности властителя и сосредоточивая всю активную сторону государства в стоящем над правом и законом властителе, который относится к государству как субъект к объекту. Заключающийся в этом учении дуализм государства и господства Bornhak счастливо преодолел, прямо признав князя государством[150]. Если же мы спросим, каким путем возникают власть и властитель, нам указывают на факт существующих отношений властвования.

Не трудно увидеть основную ошибку этой теории. Ее, повидимому, столь эмпирически реальный властитель на самом деле есть не что иное, как юридическая абстракция. Ибо только имея в виду институт властителя как такового, независимо от представляющих его индивидов, она может обойти тот нежелательный для нее вывод, что со смертью каждого данного властителя перестает существовать и государство; если властитель рассматривается как физическое лицо, этим уничтожается всякая непрерывность государственной жизни. Последователям теории власти в ее естественно-правовой форме легко было прикрыть недостатки теории априорными конструкциями, – на такой конструкции было построено все знание их учения. Новейшие же реалисты впадают в непримиримое противоречие с их собственным методом. Они отвергают юридические фикции и, тем не менее, сами абстрагируют отрешенного от его физического субстрата человека, который сверх того создается государственно-правовой generatio aequivoca – законом о престолонаследии, который исходит от властителя и в силу которого человек становится властителем.

Кто конструирует ряд сосуществующих людей как единое целое, впадает, по теории власти, в заблуждение, а кто рассматривает множество сменяющих друг друга индивидов как одного индивида, остается на реальной почве. Кроме того, теория власти хочет конструировать и народ как единое целое – но только не умеет указать, каким образом это целое возникает. Как уже упомянуто при рассмотрении теории состояния, если сотни тысяч находятся во власти одного, то эти сотни тысяч все же остаются именно столькими же отдельными индивидами, единство которых с реалистической точки зрения всегда является «фикцией». Реализм и эмпиризм этого учения в существе есть не что иное, как ходячее, незнакомое с современными логическими, психологическими и гносеологическими исследованиями, мышление, для которого только чувственно восприемлемое является единственно действительно существующим и которое, конечно, не в состоянии последовательно провести эту точку зрения[151].