Георг Еллинек - Общее учение о государстве Страница 34

Более подробное обоснование этой юридической конструкции государства, решение проблемы бытия государственного права, будет дано нами в другом месте.

Обозревая в заключение всю совокупность теории государства, мы приходим к следующим результатам. Все попытки объяснить государство имеют либо индивидуалистический, либо коллективистический характер. Учения, считающие себя реалистическими или эмпирическими, суть не что иное, как последствия того воззрения, которое признает индивида единственной, реальной, существующей независимо от нашего субъективного синтеза величиной. Но все попытки объяснить государство с чисто индивидуалистических точек зрения не увенчались и не могли увенчаться успехом, так как они не в состоянии обосновать единство государства. Они бесповоротно опровергаются тем фактом, что сам индивид является с биологической точки зрения коллективным единством. Коллективное же единство, соединяющее единство целого с самостоятельностью его членов, положено в основу органического учения о государстве, теории союзного единства и юридического учения о государстве как субъекте права. Указать конечную познавательную ценность универсалистических теорий мы, конечно, не в состоянии, так как сведение социальной жизни к ее конечным элементам является никогда не осуществимым постулатом нашего интеллекта, и познание независимой от него объективной сущности явлений человеческой жизни выходит за пределы доступного человеку познания.

Для всей науки о государстве имеет весьма важное значение тот результат, что противоположность принципиальных воззрений на государство сводится к противоположности двух основных миро-воззрений: индивидуалистически-атомистического и универсально-коллективистического.

III. Развитие понятия государства

Путем критического рассмотрения других теорий мы пришли уже к важнейшим результатам, теперь нам остается еще положительно и всесторонне определить существо государства[182].

1. Социальное понятие государства

Чтобы выяснить социальное понятие государства, мы должны вернуться к конечным, могущим быть доказанными фактическим составным элементам государственной жизни.

Конечными объективными элементами государства представляется сумма определенных, проявляющихся в действиях социальных отношений между людьми или, еще точнее, так как понятие суммы означает уже форму субъективного синтеза, – определенные одно-временные и следующие друг за другом действия, проявляющиеся во взаимных отношениях людей. Государство, таким образом, ни в каком направлении не представляется субстанцией, а исключительно – функцией. Лежащей в основе этой функции субстанцией являются и всегда остаются только люди.

Но эта функция – исключительно психического характера, и если она имеет и физические последствия, то всегда лишь через посредство психики. Государственная функция относится, таким образом, к разряду массово-психических явлений.

Нетрудно видеть, что это относится и ко всем другим социальным явлениям. Прежде всего к языку, бытие которого проявляется лишь в произнесенном или писанном слове, которое может приобрести реальное бытие всегда лишь в психике человека. Ибо не прочитанное или каким-либо иным путем не доведенное до сознания слово не имеет самостоятельного существования. Язык есть проявляющаяся через посредство звуковых и письменных знаков психическая функция. И его субстанцией служат только люди. Отрешенного от людей и самостоятельного бытия языка – не существует.

Затем – к религии. И она есть чистая функция, не субстанция. И она означает определенное содержание сознания человеческих индивидов и основывающиеся на нем человеческие отношения. Буддизм, иудаизм, христианство суть человеческие представления, отношения, действия. История религии тождественна с историей религиозных представлений и их последствий. Религия существует не рядом с людьми, а в них самих.

То же относится к искусству и науке, к праву и хозяйству. В них нельзя видеть объективных реальных сил, хотя они и кажутся как таковые противостоящими индивиду. Они все – явления человеческой психики, которые хотя и вызывают изменения в мире объектов, но первично, однако, состоят из ряда психических актов. И они суть функции, не субстанции.

Это соображение имеет величайшее значение для познания существа всех социальных наук. Это – науки о человеческих отношениях и их внешних последствиях. Все содержание сознания человека распределяется между ними и разрабатывается специальными дисциплинами. Они все суть науки об определенных, связуемых их объектом психических функциях.

С этой, единственно правильной, точки зрения – конструкции государства как функции человеческого общения – становится ясной ошибочность целого ряда основных государственно-научных учений. Прежде всего учения, рассматривающего государство как стоящее рядом с людьми или над ними естественное образование. Тот факт, что конкретные государственные состояния в значительной мере созданы не современностью, а унаследованы от прошлого, что политические учреждения являются, таким образом, не безусловно произвольными созданиями человека, нередко служил источником вытекающего из неясности мысли взгляда на государство как на силу, отрешенную от человека, находящуюся вне сферы его воз-действия. Но всякая традиция, как бы она ни была могущественна, как бы сильно ни были проникнуты ею все социальные явления, действует не как извне привходящая сила, а только в силу внутреннего воссоздания ее каждым последующим поколением. Не слепые, бессознательно действующие силы мистически создают непрерывность всех человеческих отношений. Все, что знали и умели предшествующие поколения, должно, напротив, вновь быть внутренне пережито каждым последующим поколением, должно быть воссоздано им путем изучения и испытания на практике, а эти процессы относятся преимущественно к сфере сознательного. Мы редко считаемся с тем неоспоримым фактом, что существование индивидов постоянно является результатом не только бессознательно творческих естественных сил, но и сознательных, разумных волевых актов. Голод и инстинкт воспроизведения суть естественные силы, но удовлетворение их является результатом волевых актов. В частности, воспроизведение и смена поколений не могут быть рассматриваемы как результат действия только слепых естественных инстинктов, как показывают явления аскетизма, искусственного ограничения размножения, убийства детей и несчастного заброшенного их положения у многих первобытных народов, без сомнения, вызвавшие вымирание некоторых из них. Но то, что постоянно подвергается воздействию человеческой воли, не может быть названо простой природной силой, чисто естественным образованием, если только не отвергать совершенно всякое различие между внешним механическим и внутренним психологическим явлением, что значило бы уже перейти в область метафизики.

Определенное точнее государство состоит в отношениях воль множества людей. Люди, которые приказывают, и те, кто повинуется этим приказаниям, образуют субстрат государства. Государство имеет, впрочем, и территорию. Но присматриваясь к вопросу ближе, мы видим, что и территория есть связанный с человеком элемент государства. Оседлость есть свойство, состояние живущих в государстве людей, и все юридические влияния территории – как это ниже будет доказано подробно – могут осуществляться только через посредство психики человека. Совершенно отрешенной от человеческих субъектов существует не территория, а только части земной поверхности.

Конечными объективными составными элементами государства являются, таким образом, отношения воль властвующих и подвластных, причем обе эти группы непрерывно существуют во времени и, по общему правилу (если государственная территория не прерывается владениями других государств), и в пространстве. Теоретическое наблюдение показывает постоянную смену властвующих и подвластных индивидов, собственно существует даже столько же отношений властвования, сколько имеется индивидов. Но эти отношения, если их изолировать и рассматривать только отношение воли к воле, совершенно тождественны, так что они могут быть подводимы под общие понятия.

Задачей науки является, прежде всего, систематизация явлений. Эта систематизация совершается путем объединения разрозненных элементов существующего в единые целые. Но в основу каждого единства должен быть положен какой-либо объединяющий принцип. Прежде всего мы должны поэтому найти объединяющий принцип для волевых отношений, совокупность которых представляется нам в виде государства[183].

Существуют пространственные и временные единства.