Галина Синило - История мировой литературы. Древний Ближний Восток Страница 32

Впервые именно в египетской лирике с большой поэтической силой выявляется мощь любви, которая несет и радость, и боль, впервые так тонко передается состояние души влюбленного:

Раза в четыре быстрее колотится сердце,Когда о любви помышляю.Шагу ступить по-людски не дает,Торопливо на привязи скачет.

Ни тебе платье надеть,Ни тебе взять опахало,Ни глаза подвести,Ни душистой смолой умаститься!

Очень часто в египетской любовной лирике используются параллелизмы, типичные фольклорные сравнения:

Дикий гусь кричитЖалобно в силках.Бьюсь в плену любовном,Словно в западне.

В то же время эта лирика поражает живописностью, богатством и разнообразием истинно восточных ярких красок, смелыми и необычными метафорами, включающими в себя мифологическую символику:

Согласно плещут весла нашей барки.По Нилу вниз плыву с вязанкой тростника.В Мемфис хочу поспеть и богу Пта взмолиться:Любимую дай мне сегодня ночью!

Река – вино!Бог Пта – ее тростник,Растений водяных листы – богиня Сехмет,Бутоны их – богиня Иарит, бог Нефертум – цветок.

Блистая красотой, ликует Золотая[182],И на земле светло. Вдали Мемфис,Как чаша с померанцами, поставленРукою бога.

Египетская любовная лирика существенно повлияла на соседние литературы. Это влияние ощутимо в стилистике и образности библейской Песни Песней. Под воздействием египетской поэзии формируется и такой жанр античной лирики, как параклауситрон – любовная песнь перед закрытой дверью возлюбленной. В параклауситроне дверь выступает как живое существо, к ней обращена мольба влюбленного (в римской литературе – у Плавта, Катулла, Проперция; элементы параклауситрона есть и в Песни Песней). Впервые этот мотив встречается в египетской поэзии, например в цикле «Начало сладостных, найденных в письменах речений, начертанных писцом некрополя Нахт-Собеком»:

Ночью я проходил мимо ее дома.Я постучал, но мне не открыли, —Превосходная ночь для привратника.О засов, я хочу отомкнуть тебя!

Дверь! Ты судьба моя,Ты мой добрый дух.Там, внутри, для тебя зарежут быка,В жертву твоему могуществу, о дверь!

На закланье принесут длиннорогого быка – тебе, дверь!Короткорогого быка – тебе, замок!Жирного гуся – вам, петли!Жир – тебе, ключ!

Самые лакомые куски быка —Подмастерьям плотника,Чтоб он сделал засов из тростника,А дверь из соломы.

Пусть приходит Брат, когда захочет,Он найдет дом открытым,Он найдет постель, покрытую лучшим полотном,И прекрасную девушку в этой постели.

И девушка скажет мне:«Дом принадлежит правителю города».

Литература эпохи Нового царства завершает собой тот огромный по протяженности этап развития египетской словесности, когда она дала миру наибольшие эстетические ценности. Тем не менее живое развитие египетской культуры и литературы продолжается вплоть до первых веков Новой эры, хотя оно очевидно идет на спад, чему способствуют кардинально изменившиеся социально-исторические обстоятельства.

Литература демотического периода (VIII в. до н. э. – III в. н. э.)

Эпоха Нового царства вновь завершилась смутой, наступившей после правления ХХ династии. На этот раз причиной были центробежные тенденции, наметившиеся уже в конце предыдущей эпохи: Египет утратил единство, распался на Верхний и Нижний, на две относительно самостоятельные области, и фараоны правили только в Нижнем Египте. В Верхнем Египте – в Фивах – правили главные жрецы Карнакского храма бога Амона, как это отражено уже в «Путешествии Унуамона». Эта ситуация сделала Египет легкой добычей для ливийских племен, которые установили свои династии – XXII и XXIII (ок. 950–730 гг. до н. э.). Затем на короткое время устанавливается собственно египетская, XXIV, династия, единственным представителем которой был фараон Бокхорис (ок. 720 г. до н. э.). После этого Египет завоеван Эфиопией, в нем правят фараоны эфиопской – XXV – династии. Последний представитель эфиопской династии был разгромлен ассирийским царем Ашшурбанапалом, и практически всю первую половину VII в. до н. э. Египет живет под властью ассирийцев. От всей этой эпохи децентрализации и вражеских нашествий дошли только надписи царей и вельмож, остальные литературные памятники не сохранились.

Оживление культурной жизни в Египте начинается только с середины VII в. до н. э., в так назывемую Саисскую эпоху, когда устанавливается Саисское царство (ок. 663–525 гг. до н. э.) – со столицей в городе Саис, где правит XXVI династия. Именно в это время получает распространение демотическое письмо, сменившее иератику Нового царства. Вместе с тем использовались и древнее иероглифическое письмо, прежде всего для записи религиозных текстов, и вышедший из живого общения высокий среднеегипетский язык. Все литературные памятники, созданные египтянами на египетском языке с VII в. до н. э., получили общее название демотических, или демотической литературы. Она продолжала развиваться в эпоху персидского владычества в Египте (525–404 гг. до н. э.), правления династии Лагидов, эпохи эллинизма, когда Египет под властью греческой династии Птолемеев (323–30 гг. до н. э.), наследников Александра Македонского, становится одним из важнейших центров греческого мира и эллинизированной ойкумены[183] (прежде всего – египетская Александрия). Демотическая литература развивается и после завоевания Египта в 30 г. до н. э. Октавианом Августом и включения его в Римскую империю.

Демотическая литература разнообразна по жанрам, но в целом все они, за редким исключением, продолжают традиции, основанные в эпохи Древнего, Среднего и Нового царств. Как отмечает М. А. Коростовцев, «демотическая художественная литература вообще была в основном обращена в прошлое. Это вполне понятно и не случайно. Под властью персов, греков и римлян египтяне стремились воскресить в памяти те времена, когда их страна была независимой и могучей, когда ею правили египетские фараоны, а не чужеземные пришельцы»[184].

Ярким подтверждением этого интереса к прошлому была «Демотическая хроника» (начало III в. до н. э.), хранящаяся в Национальной библиотеке в Париже (папирус № 215). Папирус представляет собой палимпсест, т. е. структура его не отличается однородностью, включает в себя различные произведения. Здесь записаны герметичные по содержанию изречения оракула, связанные с датами разлива Нила, а также религиозно-этические комментарии к этим изречениям, исторические записи, связанные с деятельностью фараонов XXVI–XXX династий – от Яхмеса (греч. Амасис) до Нектанеба I. Особенно большое внимание уделяется правлению последних египетских фараонов. Автор хроники, судя по всему, особенно хорошо знал внутреннюю и внешнюю политическую историю Египта IV в. до н. э. Кроме того, ему хорошо известна религиозная жизнь Египта, положение храмов, их количество, объем доходов главных египетских святилищ. Исследователи не сомневаются, что этим автором был жрец достаточно высокого ранга. М. А. Коростовцев отмечает: «Хроника интересна и как показатель умонастроений жречества тех времен (она, безусловно, написана жрецам). Автор ее предрекает: “После чужеземцев править (страной) будет выходец из Героклеополя”, – выражая тем самым в форме пророчества свои патриотические упования»[185].

В демотической литературе были продолжены традиции египетской литературной сказки, в которой подлинно-историческое соединяется с легендарным, чудесным, с авантюрными элементами. Образцом таких произведений является цикл «Сказания о Петубасте», датируемый временем Саисского царства. В историях этого цикла отражены события периода смуты, упоминаются имена египетских правителей, которые фигурируют также в надписях эфиопских фараонов XXV династии и в анналах ассирийского царя Ашшурбанапала. Однако, как подчеркивает М. А. Коростовцев, «в целом это не историческое повествование, а историзованные легенды с множеством и достоверных, и фантастических эпизодов»[186].

Главный герой цикла Петубаст – египетский фараон периода ассирийского нашествия. Он был правителем одной из частей страны, и его резиденция находилась в Танисе. В одном из рассказов повествуется о борьбе за боевые доспехи самого могущественного из правителей Египта того времени – Инара, который царствовал в Гелиополе. Судя по контексту, его доспехи имели магический характер, являлись источником могущества и храбрости (подобные сражения или споры о том, кому достанутся доспехи могучего героя, весьма показательны для греческой литературы, особенно для «Илиады» Гомера). В цикле о Петубасте есть также сюжет об амазонках. Доблестного правителя во время похода в Азию сопровождает его родственник Петухоне. После смерти Инара на поле боя Петухоне занимает его место. В бою он сталкивается с царицей амазонок Серпет. Поединок между ними длится целый день, и оба героя столь сильны, что не могут одолеть друг друга (архетипический мотив эпоса). Все заканчивается тем, что Петухоне и Серпет полюбили друг друга.