Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении) - Михаил Меерович Бейлькин Страница 14

ориентация, действительно, столь изменчива, то почему бы её не сменить или расширить, дав клиенту, озабоченному своей репутацией, возможность жить половой жизнью с представителями противоположного пола?! Авторы не задаются этим вопросом. Зато они осуждают все попытки нейрофизиологов выделить “главную причину гомосексуальности. <…> Между тем, подобные исследования продолжаются и сегодня. Они направлены на изучение биологических причин гомосексуальности, в частности генетических и гормональных факторов, например, особенностей гормонального баланса в пренатальный период”. Такие “антидемократические” и опасные “происки” учёных дискредитируют, по мнению Дейвиса и Нила, идею равенства геев и гетеросексуалов!

Издержки вульгарного социологизма в гендерном подходе очевидны. Даже самый тонкий знаток социокультурных аспектов гендерных отношений не справится с ролью психотерапевта, если он не разбирается в нейрофизиологических особенностях пациента.

В лексиконе геев и психологов важное место отведено термину “coming out”, означающему “выход из подполья”, “самораскрытие”, “обнаружение”. Многозначность этого понятия обнаруживается, если сопоставить определения, данные ему разными авторами. Так, Хэнли–Хеккенбрюк понимает под ним, прежде всего, осознание индивидом собственной гомосексуальной идентичности (в двух вариантах — с её эго–дистоническим отвержением, либо с эго–синтоническим принятием (Hanley–Hackenbruck P., 1989). Коен и Стайн подчёркивают иной аспект этого термина: «Для многих людей “обнаружение” означает публичное признание своей принадлежности к геям и лесбиянкам». (Cohen T. S., Stein C. J., 1986).

Обретение чёткой сексуальной идентичности, её интеграция в Я — необходимый этап становления индивида. Что же касается “самораскрытия” (или “обнаружения”) как отказа от вынужденной маскировки, то необходимость такого шага не всегда очевидна. Подталкивать к нему геев недопустимо; иногда это может обернуться бедой. Вряд ли уместно, скажем, публичное признание собственной гомосексуальности в условиях тюрьмы. Но и жизнь на свободе не поощряет геев к откровенности. Пользоваться единым термином “самораскрытие” или “coming out”, обозначая им такие разные понятия как “осознание собственной гомосексуальной идентичности” и “открытое признание собственной сексуальной нестандартности”, не вполне удобно. Лучше ограничиться лишь вторым значением этого слова.

Миф № 3: большинство геев — эталон психосексуального здоровья

Согласно ещё одному весьма распространённому мифу, основная масса гомо– и бисексуалов не имеет никаких психосексуальных проблем, не страдает неврозами и социально адаптирована. Опыт сексолога свидетельствует, что на деле всё обстоит иначе.

Клинические наблюдения. Максим — студент университета. Он обратился за помощью в Центр сексуального здоровья с целым “букетом” вегетативных расстройств и невротических симптомов. Временами у него наступает чувство деперсонализации с утратой ощущения реальности собственного Я. Это сопровождается паническим страхом, мучительными сердцебиениями, повышением артериального давления, покраснением лица, болями в области живота, дрожанием конечностей, повышением температуры тела, обильным мочеиспусканием в конце приступа. Подобные симпатико–адреналовые пароксизмы иногда провоцируются внешними факторами (например, переживаниями по поводу болезни матери, тревожным ожиданием какого–то неприятного события, выпитым кофе и т. д.), но чаще возникают без видимых причин. Максима беспокоят также навязчивые мысли и страхи. Он понимает их вздорность, но все его попытки бороться с ними с помощью логических построений не приносят облегчения. Навязчивые страхи сопровождаются всей гаммой перечисленных вегетативных расстройств. Юноша давно и без особого успеха лечится у психиатров. Он ни на минуту не расстаётся с заветными таблетками, снижающими чувство страха и обрывающими вегетативные кризы.

Юношу мучает депрессия, вызванная мыслями о собственной никчемности и ненужности, бездарности и слабости воли, склонности к лени и сниженной работоспособности. Одолевает его и крайняя застенчивость, которая не позволяет ему мыться в общем душе, посещать пляж и т. д. Из–за этого в свои 22 года он так и не научился плавать. Застенчивость и связанный с нею страх покраснеть Максим помнит за собой с подросткового возраста. Тогда он приходил в отчаяние из–за крупных размеров своего члена, которые угадывались под брюками, несмотря на тугие плавки и прочую маскировку. Особые муки доставляют юноше размышления о собственной “немужественности” и страх перед разоблачением гомосексуальной ориентации.

Внешне, вопреки его мрачным самооценкам, Максим привлекателен, даже красив. У него высокий рост, большие карие глаза, серьёзное и умное лицо. Он выглядит старше своих лет, но временами (особенно когда краснеет) его лицо приобретает детское, по–ребячьи наивное и обаятельное выражение.

Максим родился в больной семье: мать вышла замуж за пьяницу и дебошира. Во время её беременности не прекращались скандалы, сопровождавшиеся и рукоприкладством мужа. Впрочем, ещё до рождения сына тот ушёл от жены и вскоре завёл новую семью. Роды протекали неблагополучно для новорождённого. Околоплодные воды отошли слишком рано, а сами роды протекали чересчур быстро, что сопровождалось сдавливанием головки плода половыми путями роженицы, и, следовательно, травмами мозга. Ослабленного новорождённого приложили к материнской груди только на третий день.

В детстве Максим много болел, в том числе тяжёлой формой гепатита.

Отца своего он видел только издали и не может ему простить, что тот так и не познакомился с собственным сыном. Мать вышла замуж повторно. Отчим оказался выпивохой и грубияном. Максим ревновал её и упрекал в том, что она “пласталась” перед мужем. Мальчик вёл себя дерзко, переча отчиму и получая за это подзатыльники. Впрочем, задним числом Максим отмечает и его положительные качества: “Он был настоящим мужиком!” При этом Максим сознаёт и незаурядную проницательность отчима. “Ты же ведёшь себя как девчонка! Тебе не жениться, когда вырастешь, а замуж идти. Побегай с пацанами, научись драться, езди на велосипеде!” — увещал он мальчика.

Строптивый пасынок его не слушал. Чтобы доказать отчиму свою способность на нечто большее, чем драки, он засел за книги. При этом выявились его незаурядные способности, главным образом, в физике, математике и биологии. Максим считался в школе самым талантливым учеником: он зачитывался трудами серьёзных учёных, поражая своими способностями и эрудицией учителей и занимая первые места в научных олимпиадах.

В сексуальном плане, насколько он помнит, его всегда интересовали только мальчики и мужчины. Ближе всех был для Максима его двоюродный брат. Вдвоём они практиковали детские сексуальные игры, которые незаметно переросли во взаимную мастурбацию. Хотя кузен и был на 2,5 года моложе, в их дружбе именно он был заводилой и организатором всевозможных авантюр. Несмотря на разницу в возрасте, у обоих почти в одно время появилась способность испытывать оргазм. Случилось это задолго до полового созревания, с наступлением которого онанизм стал сопровождаться эякуляцией. Однажды во время взаимной мастурбации двоюродному брату пришла в голову мысль об оральном сексе. Всё сводилось к тому, что братья брали друг у друга член в рот, не доводя дело до семяизвержения. Подобное занятие стало постоянным компонентом их сексуальных игр.

Продолжая однополые игры, кузен очень рано начал и гетеросексуальную жизнь, заводя всё новые и новые интрижки с девчонками. Этому способствовали его смазливая внешность, обаяние, авантюризм и юношеская гиперсексуальность. Их собственную связь Максим расценивал как дополнительный и необязательный компонент половой жизни кузена, даже и