Яков Цивьян - Мои пациенты Страница 26

А их правильное взаиморасположение привело бы к увеличению до нормальных размеров величины уменьшенных межпозвонковых отверстий, устранило бы сдавление сосудов и нервных корешков в этих отверстиях и все прочие ненормальности, возникшие при инклинации.

Отдельным небольшим разрезом я рассек кожу и подлежащие мягкие ткани над гребнем тазовой кости. Выделил этот гребень и при помощи долот выкроил костные саженцы — кусочки кости нужной формы и размеров. Вот они изъяты и лежат на столе операционной сестры в специальном сосуде. Точно измерены линейкой необходимые размеры саженцев — высота, ширина, глубина, на которую они уйдут в просвет межпозвонкового дефекта. Искусственно увеличена межпозвонковая щель между четвертым и пятым поясничными позвонками за счет переразгибания поясничного отдела позвоночника, для этого приподнят валик операционного стола. Это необходимо, чтобы в просвет пространства можно было внедрить саженец по высоте несколько больший, чем межпозвонковый дефект. Только при соблюдении этих технических условий после устранения переразгибания поясничного отдела позвоночника наступит необходимое расклинивание.

А потом была тщательная ревизия всего операционного поля. Пока я не убедился в том, что кровеносные сосуды, ранее смещенные вправо и кпереди, заняли свое естественное положение и ничто им не угрожает, что мочеточник проходим и содержимое почечной лоханки свободно оттекает по нему в мочевой пузырь, что брюшинный мешок заполнил положенное ему место, что в месте бывшего оперативного вмешательства все в полном порядке, я не ушел из раны. А затем были наложены послойные швы и повязка — свидетельство завершения операции…

Скоро больная очнется от наркозного сна. Проснется, чтобы ощутить блаженство и покой. Покой и блаженство от внезапного исчезновения болей, мучительных и длительных, которые много дней ей сопутствовали.

Вот уже сколько лет я сталкиваюсь с этим удивительным и, казалось бы, парадоксальным феноменом и не устаю поражаться и восхищаться ему. Человек перенес тяжелейшую многочасовую операцию под наркозом.

Он уложен в строго заданное положение и не может самостоятельно, по своей воле изменить это положение. В вены его рук и ног через специальные иглы вводятся лекарства и питательные растворы. А он улыбается. Проснувшись от наркозного сна, мои пациенты сразу же «теряют» ставшие привычными им боли. И несмотря на то, что появились другие ощущения — от наркоза, от операции, от вводившихся и вводимых лекарств, — человек блаженствует.

Эти покой и блаженство пациента — высокая награда врачу за его тяжкий труд.

Текли один за другим послеоперационные дни. Первый и второй — легкие от исчезновения болей. Третий, четвертый — потяжелее от более реального восприятия последствий бывшей операции. Пятый-десятый, принесшие усталость, утомление и раздражение от запретов — нельзя того, другого, третьего. А в последующие дни в обиход шли книги, телевидение. Иногда раздавался смех, иногда разговоры с соседями. А потом жизнь в коллективе целой палаты — целой группы людей, в сердцах которых поселилась надежда на выздоровление и последующее благополучие, людей, жаждущих как можно быстрее вернуться в круг родных, вернуться в свои семьи, к себе домой. Месяц. Второй. Третий. Четвертый. А потом была контрольная спондилография. Мои пациенты — большие специалисты во всех вопросах, касающихся спондилографии. Они знают друг от друга, что контрольная спондилография — преддверие выписки. От нее, от этой контрольной спондилографии, многое зависит — и время выписки, и характер иммобилизации — онеподвиживания позвоночника при помощи гипсового корсета, и сроки ношения корсета, и наставления о поведении дома, и многое другое. Все зависит от контрольной спондилограммы — рентгеновской пленки, на которой отображены воочию те изменения, которые проистекали в месте бывшей операции за эти долгие послеоперационные месяцы, спондилограммы, которая на ближайшие месяцы определит образ жизни.

…Контрольное рентгеновское исследование показало, что процессы «вживления» саженцев в оперированном позвоночнике жены художника идут должным образом, эти саженцы в нужном положении удерживают позвонки. Все эти данные соответствовали и общему состоянию бывшей больной. Кроме исчезновения болей, был и другой положительный симптом: у нее полностью восстановились утраченные подвижность и чувствительность в ноге. В большом гипсовом корсете, не дававшем возможности туловищу, а следовательно, и позвоночнику, совершать даже минимальные движения, пациентка ушла домой. Прошли долгие шесть месяцев. Опять клиника. Опять гипсовая комната, где был снят ставший столь привычным, обыденным и даже немножко желанным корсет, без которого она почувствовала себя неуверенно: беззащитной и уязвимой. Опять контрольная спондилография, которая, в сопоставлении с данными клинического обследования, позволила вынести столь желанный приговор к здоровью, к жизни. И она ушла в жизнь…

С тех пор я больше ни разу не встречался с нею как врач с пациенткой. Она полностью избавилась от своего недуга и стала здоровым человеком. Прошло уже более шестнадцати лет. Порой я встречаюсь с этой женщиной. Меня радует ее жизнелюбие, ее энергия, ее интерес к людям, к своему искусству. Я радуюсь ее фигуре подростка, ее лучистым глазам, обворожительной улыбке, звонкому серебристому голосу. Я радуюсь, что на земле живет такой человек, что судьба свела меня с нею.

Я радуюсь, что в трудные минуты жизни этой женщины своими знаниями и своими руками я смог отвести от нее грозившую ей беду…

Эхо войны

Ему было пятьдесят пять лет, когда он впервые обратился ко мне. Он жаловался на некоторое похудание правой кисти и медленно нарастающую слабость в ней. Все в этом крепко сложенном мужчине среднего роста было обычным. Разве только глаза. Пожалуй, они останавливали на себе внимание и запомнились мне какой-то особой, не свойственной мужчине бархатистостью, мягкостью.

При первой нашей встрече Михаил Николаевич рассказал, что тридцать четыре года тому назад на одном из фронтов Великой Отечественной войны, будучи молодым офицером, он вел в атаку свою роту. Пуля обожгла внезапно. Он почувствовал удар в левое надплечье и тут же потерял сознание. Очнувшись через несколько часов в медсанбате, понял, что плохо владеет своими руками и ногами. Часть его тела плохо подчинялась ему, на руках были участки с «мертвой», нечувствительной кожей. Трудно было глотать. Ему сказали, что в результате слепого пулевого ранения ушиблены позвоночник и спинной мозг, что пуля, пройдя левое надплечье и переднюю часть шеи вблизи тел позвонков, чуть задев их, остановилась в тканях правого надплечья кпереди от лопатки, у ее верхнего края. Врачи надеялись, что наступившая недеятельность рук и ног, а также нарушения чувствительности — явления временные и постепенно пройдут. Так оно и случилось. Вскоре рана зажила. Движения в руках и ногах увеличивались и крепли. Исчезли участки «омертвевшей» кожи. Потом он вернулся в свою часть добивать врага…

После демобилизации учился, работал, обзавелся семьей. Считал себя здоровым. Регулярно занимался гимнастикой. Бывшее ранение, казалось, было забыто.

Впервые где-то в возрасте сорока восьми лет — через двадцать пять лет после ранения — он обратил внимание на слабость в правой кисти. Слабость эта была мимолетной — появилась и прошла. И опять все было забыто. А потом эти приступы слабости в кисти и во всей руке стали чаще, длительнее. Вспомнилось ранение, неудаленная пуля в области правой лопатки, бывшая после ранения слабость в руках и ногах. Логика подсказывала, что все дело в пуле. Он обратился к врачу. Рентгеновский снимок подтвердил наличие пули в области правой лопатки, после чего Михаил Николаевич и был направлен ко мне для удаления пули из области нервного плечевого сплетения, как предполагал наблюдавший его в поликлинике врач.

Осмотр пациента не подтвердил предположение направившего врача. Действительно, имело место ранение. Действительно, в правом надплечье «сидит» пуля, в мышцах, а не в нервном сплетении. Однако ведь очень много лет он чувствовал себя хорошо. А тут вдруг — слабость в руке и похудание ее мускулатуры! Я встревожился, так как заподозрил плохое — постепенное перерождение ткани спинного мозга вследствие развившегося шейного межпозвонкового остеохондроза.

Шейный межпозвонковый остеохондроз — заболевание шейных межпозвонковых дисков — в наше время весьма распространен. Он появляется и у мужчин, и у женщин. Считалось, что он заявляет о себе у людей старше пятидесяти лет. Ничего подобного! Он появляется значительно раньше — и после двадцати, и особенно, после тридцати-сорока лет. И сколь же он многолик! Течет по-разному и проявляет себя то просто незначительными болями и усталостью в шее, то тяжелейшими мозговыми синдромами с потерей сознания, обмороками, снижением зрения и слуха! Сотни, нет, пожалуй, тысячи больных с этим заболеванием прошли передо мною, и многих я хорошо помню. Вереницей проходят они перед моими глазами: мой коллега доктор Константинов, тридцатидвухлетняя обаятельная Ирина Николаевна, миловидная, предельно корректная Гелена, Николай Реутов и многие другие.