От этого зависит ваша жизнь. Как правильно общаться с врачами и принимать верные решения о здоровье - Талия Мирон-Шац Страница 31

Более практичное предложение — использовать телевидение, простое, доступное и наглядное СМИ, для передачи критически важной информации населению независимо от уровня медицинской грамотности. Вместо того чтобы использовать телевидение для предоставления хоть и запоминающихся, но неточных сведений, мы можем использовать его для передачи объективных данных в удобной форме.

Помимо сложностей психологического характера, связанных с мыслями о скорой смерти, пациенты, вероятно, ощущают нехватку словарного запаса, чтобы ответить на вопросы, касающиеся заблаговременного планирования медицинской помощи, и принять решение. И вполне вероятно, они будут в этом правы: в популярных СМИ много неточных сведений, а медицинская информация не всегда удобочитаема (а также в главе 7 мы увидим, что врачи неохотно обсуждают смерть и предоставляют такого рода информацию).

Онколог из Массачусетской больницы общего профиля, доктор Арейдж Эль-Джавахри и ее коллеги, стремясь помочь пациентам преодолеть вышеуказанные трудности, создали простой для восприятия трехминутный видеоклип, в котором дается точное описание СЛР и интубации и рассказывается о рисках данных процедур. Просмотр короткого ролика не требует необычайного уровня медицинской грамотности или сильной мотивации. Исследователи предположили, что пациенты, посмотревшие видеоклип, будут более открыто сообщать врачам о своих желаниях и сделают выбор более осознанно, чем те пациенты, у которых не было доступа к такой информации[165].

Их идея показалась мне настолько новаторской, что я рассказала о ней своему сыну. Молодой, здоровый студент просто не мог понять, зачем кому-то отказываться от проведения процедур (таких как СЛР и интубация), которые могут спасти им жизнь. Для него, как и для многих из нас, выбор в пользу смерти казался нелогичным. Он не смотрел видеоклип и не знал ничего о рисках этих процедур.

Эль-Джавахри провела исследование среди пожилых госпитализированных пациентов, которым, по оценкам врачей, оставалось жить меньше года. Семьдесят пять таких пациентов посмотрели видеоролик о СЛР и интубации. Затем их попросили указать, согласны ли они на проведение данных процедур. Эти пациенты были включены в экспериментальную группу испытуемых.

В контрольную группу вошли еще семьдесят пять пациентов с таким же состоянием здоровья. Они получали обычное лечение, им не давали посмотреть клип и не задавали вопросов о последующем лечении.

Трехминутный видеоклип оказал неоспоримое влияние на пациентов: те, кто его посмотрел, знали гораздо больше о СЛР и интубации, чем пациенты из контрольной группы. Эти знания повлияли на решения пациентов. Более 50% пациентов, посмотревших видеоклип, впоследствии составили предварительные директивы, в которых написали отказ от СЛР и интубации. В контрольной группе так же поступили всего 20% пациентов.

Но настоящий успех заключался в том, что пациенты из экспериментальной группы сформировали собственное мнение и могли повлиять на свою судьбу[166]. Видеоклип сыграл решающую роль в принятии решения пациентами, находящимися в терминальном состоянии. У них был выбор — осознанно смириться со своей участью, когда состояние ухудшится, или же согласиться на реанимационные мероприятия, зная обо всех вытекающих из них осложнениях и рисках.

Конечно, пациентам стоит выбирать то, что они считают нужным. Я не выступаю за тот или иной вариант. Я выступаю за то, чтобы принимать решение на основе научно обоснованной и понятной информации. Эксперимент с видеоклипом доказал, что при наличии простых для восприятия материалов пациенты могут активно участвовать в принятии даже самых эмоционально сложных решений. Руководство больниц и врачи должны прилагать осознанные усилия, чтобы предоставлять пациентам информацию, соответствующую уровню их медицинской грамотности. Тогда у пациентов появляется реальная возможность участвовать в принятии решений, касающихся жизни и смерти.

До сих пор мы говорили о медицинских процедурах, о которых многие люди имеют хотя бы поверхностное представление. Но независимо от того, сколько серий «Анатомии страсти» вы посмотрели, многие ситуации будут вам незнакомы. Вы можете даже не знать, какое название имеет в медицине то или иное явление и как пишется это наименование. Как же тогда вы сможете принять решение?

Когда я брала интервью у доктора Тессы Манойм о ее врачебной деятельности, обстоятельства казались мне далеко не идеальными. Мы сидели в кафетерии в здании бассейна, где было многолюдно и шумно. Ее прелестная дочь играла за соседним столиком, но вскоре терпение ребенка иссякло. Позже я поняла, что эта ситуация была намного лучше той, в которой приходится действовать пациентам. У меня было много мотивации. Меня ничего не тревожило, я и не испытывала боли и записывала все, что говорила Тесса.

Я не просила ее произносить медицинские термины по буквам, потому что наше время было ограничено, а также потому, что не хотела показаться невеждой. Какая глупая бравада! Я ошиблась во всех медицинских терминах, которые она произносила, за исключением слова «бронхит». Я неправильно написала такие термины, как «парестезия» и «миастения гравис». К счастью, мне все же удалось что-то записать, хоть и вышли мои заметки довольно хаотичными, их было достаточно для того, чтобы понять, о чем говорила Тесса, и впоследствии найти правильный термин. А как бы поступил пациент, оказавшись на моем месте? Пошел бы домой с мыслями о том, что ему необходима анестезия, так как это единственный созвучный со словом «парестезия» медицинский термин, который пришел ему в голову?

Пациенты не всегда приходят на прием к врачу с диктофоном, ноутбуком или блокнотом (а надо бы!). И они могут запутаться в терминах еще больше, чем я. Нам необходимы решения, для которых не требуются дополнительное финансирование и новые технологии. В идеале это должны быть такие решения, которые можно внедрять прямо во время приема. И пока мы составляем такой «вишлист», давайте подумаем еще об одной категории решений — о тех решениях, что избавят нас от неловкости, которую мы испытываем, когда не понимаем, что говорит врач.

Обеим сторонам, как врачу, так и пациенту, нужны специальные инструменты, которые помогут им выстроить коммуникацию.

Согласно одному недавно составленному систематическому обзору, большинство медицинских работников сообщили, что не обладают достаточными знаниями о медицинской грамотности и тех трудностях, которые возникают у пациентов при низком ее уровне. Однако они вовсе не против изучить этот вопрос[167]. Слепой ведет слепого… Ситуация была бы столь удручающей, если бы улучшить ее было не так легко.

В обзоре писали,