Эйдан Чамберс - Расскажи. Читаем, думаем, обсуждаем Страница 26

Акт воссоздания — отнюдь не гладкий и однородный процесс; он держится на постоянном прерывании потока с целью сделать его полнее, глубже. Мы забегаем вперед, возвращаемся назад, принимаем решения, меняем их, чего-то ждем, приходим в ужас, что ожидания не оправдались, задаемся вопросами, размышляем, принимаем что-то или отрицаем. Динамика читательского воссоздания текста строится на двух главных структурных компонентах текста.

Первый компонент — узнаваемые и повторяющиеся литературные темы, которые отсылают читателя к знакомому социально-историческому контексту. Второй компонент — техники или стратегии, которые позволяют сравнить всё, что узнаваемо и знакомо, с новым и неизвестным в тексте.

Вспомним беседу учительницы Сьюзан Ламак с учениками и увидим, что дети действительно изучают текст методом проб и ошибок: то забегут вперед, то вернутся назад. Они, как и мы, чего-то ждут, хотят знать, чем закончится, а узнав концовку, размышляют, что она означает. Они принимают что-то или, наоборот, отрицают, они рассказывают о смысловом рисунке книги (что символизируют времена года, что означает пустой стул), вносят свой мир в текст, ссылаясь на знакомый им социальный контекст (как люди стареют, как ведут себя дети).

Сложную мысль философа Джона Дьюи о том, что «зритель должен упорядочить элементы целого, точно как это сделал автор работы», ребенок сформулировал бы проще. Вот что ответил семилетний Уэйн после очередной беседы: «Такое чувство, что мы вместе прочитали еще одну книгу об этой книге».

В беседе о книге должен совершаться «динамический процесс воссоздания объекта», как назвал его Изер. Учителю нужны вопросы, которые помогут читателю рассказать о своем прочтении. Во время беседы читатель должен чувствовать себя свободно, понимать, что его мнение о книге важно. Он должен быть уверен, что ничто из сказанного им не будет использовано против него или превратно истолковано. Он должен знать, что его мнение с уважением выслушают, причем не только учитель, но и остальные участники дискуссии. Он должен знать, что любая мысль в обсуждении достойна высказывания.

8. Почему мы используем метод «Расскажи»

Оттолкнуть детей от беседы намного проще, чем подтолкнуть к ней. Один из самых надежных способов отвратить человека от обсуждения — вопрос «Почему?».

С самого начала мы поставили себе цель отказаться от этого вопроса. «Мне очень понравилась эта книга», — скажет ребенок, и учитель тут же спросит: «А почему?» В ответ ребенок глубоко вздохнет, глаза его будут полны страдания, он пожмет плечами, и всякий энтузиазм тут же улетучится.

Что же не так с этим вопросом?

Скорее всего, потому что такой вопрос задает оппонент, экзаменатор.

Но есть и другие, более основательные замечания.

Во-первых, этот вопрос слишком общий, и на него нельзя с ходу дать полный и всесторонний ответ. Никто никогда не сможет объяснить в двух словах, почему ему понравилась или не понравилась книга. И дети отвечают такими же общими фразами: «потому что захватила», «потому что смешная», «потому что скучная».

Во-вторых, вопрос «почему» — плохой помощник в дискуссии. В обсуждении нужно с чего-то начать, выделить легко объяснимое. Чтобы дети быстро разговорились, учитель должен задать такие вопросы, которые запустили бы диалог. Как уже было сказано, самое лучшее начало беседы — это вопрос, что детям понравилось, а что нет.

Расскажи…

Можно ли обойтись без вопроса «почему»? Мы придумали, как это сделать, и мало того что решение было простым, оно еще служило отправной точкой для всего диалога и задавало обсуждению новый тон. Мы искали словесную формулу с устной паузой, которая заменила бы «почему?», разрешила учителю подумать и выпустила бы на волю более тонкие рассуждения.

И мы придумали, с чего начинать беседу — со слова «Расскажи…»

Впоследствии это слово мы вынесли в название нашего метода и сейчас не представляем себе других вариантов, хотя тогда у нас еще были сомнения. Нам очень понравилась слово «Расскажи». Оно приглашало к совместной работе, показывало искреннее желание учителя слушать мнение читателя и давало начало диалогу, исключая допрос, как в случае с «почему».

9. «О чем книга?»

«Почему?» не единственный вопрос в учительском арсенале, который отталкивает ребенка от доверительного разговора. То же самое способен сделать вопрос «О чем книга?» и его варианты: «В чем смысл книги?» и «Что хотел сказать автор?».

Понять смысл книги моментально невозможно. До него нужно докопаться, дотянуться, родить, обсудить с другими, причем без внешнего давления, но с помощью точных и практических вопросов. Мы поворачиваем проблему то так, то эдак, делим ее на части, объясняем эти части для себя и для других. Когда каждый участник нашей дискуссии поделился тем, что понял, мы общими усилиями приходим к пониманию, которое в значительной мере открывает для нас весь обсуждаемый текст.

Учитель в свою очередь должен задавать вопросы, которые помогут читателю понять текст и рассказать о своем открытии остальным. Только изредка учитель, а скорее, ведущий суммирует сказанное, чтобы группа могла переосмыслить свои идеи и сменить фокус обсуждения, если сочтет нужным.

Утверждение очевидного

Часто ли вы во время больших дискуссий и даже в разговорах один на один решали промолчать, чтобы не сказать банальность? Часто ли вы слышали: «А по-моему, это очевидно!» — от других или говорили это сами? С чего мы все решили, что утверждать очевидное — глупо и не нужно? Если вдуматься, то человек вообще может сказать только то, что для него очевидно.

Вот потому-то дети в ответ на вопрос учителя молча смотрят на него в полном замешательстве. Они уже привыкли, что надо говорить что-то такое, о чем они совсем не думали.

На самом деле в любом обсуждении есть что-то, очевидное для всех, но есть и многое другое, не очевидное вовсе. И те, кто постоянно участвуют в рабочих семинарах, всякий разговор начинают с того, что быстро собирают в общую копилку все, что им кажется очевидным по текущей теме (такое обсуждение часто называют «мозговым штурмом»). Участники «мозгового штурма» знают, что поиск скрытого начинается с утверждения всех возможных очевидностей. Всё, что мы подумали, заметили и почувствовали, — это сырой материал, на котором строится понимание, формулируется смысл, и никто из нас не справился бы с этой задачей в одиночку.

Сказав и услышав очевидное, мы начинаем искать то, о чем еще никто не догадался.

Я много раз был этому свидетелем на самых разных обсуждениях, много раз слышал о том же от других учителей и говорю с уверенностью: переход от очевидного к неочевидному — одна из самых занимательных частей разговора.

Итак, учитель не должен запрещать юным читателям говорить очевидное, и они могут говорить всё, что знают о тексте, чтобы найти то, чего они о нем не знают. В результате они докопаются до таких смыслов, которые до этого были им недоступны.

Учитель хранит молчание

Один ученик задал своему учителю такой вопрос: «Я же все сказал. Разве не это вы хотели от меня услышать?» В голосе ученика были недовольство и даже мольба: он уже успел привыкнуть, что его работа — повторять слова учителя, поскольку это якобы и есть то, что от него хотят услышать. Но учитель, которому он задал свой вопрос, не раскрыл ему ни одной своей мысли, и ученик занервничал, словно оказался в опасной ситуации.

Любой ученик любого возраста хочет угодить учителю. Дети часто уверены в том, что учитель «знает лучше» и только он обладает монополией на правильную информацию. В других предметах, может, оно и так, но в чтении все по-другому: только читатель знает, что с ним произошло за время чтения, что понравилось, что нет, что озадачило, а что не вызвало вопросов. Происходящее в голове ребенка неведомо до тех пор, пока ребенок сам об этом не расскажет. Он, и только он, знает ответы. Вот почему беседа по методу «Расскажи» начинается с того, что мы делимся друг с другом своими знаниями о книге, а затем из наших многочисленных пониманий выстраиваем единый смысл книги.

Повторюсь, роль учителя в такой беседе сводится к роли ведущего. Мы все знаем, что если ведущий хочет повлиять на мнение группы, он предваряет дискуссию собственным мнением, а потом просит высказаться остальных. Если ведущий, наоборот, хочет услышать, что думают участники заседания, он будет держать мнение при себе, в конце подведет итог всему сказанному и, может быть, выскажется сам. После этого обсуждение может возобновиться, но в любом случае в его основе будет открытая и честная попытка принять решение общими усилиями группы, и у каждого из ее участников есть возможность на него повлиять.