Александр Папчинский - 1937. Большая чистка. НКВД против ЧК Страница 11

Тем временем новый начальник Управления НКВД активно занимался кадровыми вопросами. «Распределение ролей» в аппарате Заковский провел по старой схеме: начальником СПО — Г.А. Лупекина, начальником ОО — А.К. Заппетера, им в помощь — Н.Е. Шапиро-Дайховского и Г.С. Сыроежкина, остальные еще не прибыли из Минска. Некоторые из назначенных в Ленинград чекистов ранее не работали с Заковским, но стали полезным дополнением к «ядру» его сибирско-белорусского аппарата.

Заместителем начальника УНКВД Ленинградской области был назначен Николай Галактионович Николаев-Журид из УНКВД Азово- Черноморского края, но он не был Заковскому в тягость. Он довольно хорошо знал Николаева по работе на Украине, когда тот был начальником КРО ПП ГПУ УССР на Правобережье и успешно провел операции против генерал-хорунжего Ю. Тютюнника и «холоднояр- ских атаманов». Шесть лет Николаев служил на Северном Кавказе с Е.Г. Евдокимовым, затем в 1929–1932 гг. работал в КРО и ОО ОГПУ СССР, занимаясь борьбой с белогвардейскими зарубежными организациями. К началу 1935 года Николаев уже заслужил два ордена Красного Знамени и два знака «Почетного чекиста».

К началу 1935 года Петр Андреевич Коркин, ставший заместителем Лупекина в СПО, не был столь широко известен в чекистской среде, зато был на заметке у самого Сталина. Службу в органах ВЧК-ОГПУ Коркин начинал в Забайкалье и на Дальнем Востоке по линии контрразведки. В марте 1931 года его перевели на работу в Москву, и здесь фортуна широко улыбнулась молодому чекисту. Как-то раз, в ноябре 1931 года, Коркин «вел» по улицам Москвы прибывшего из-за границы агента РОВСа Огарева. В одном из переулков тот нос к носу столкнулся со Сталиным, выходившим из своего автомобиля. Прежде чем Огарев успел что-либо сообразить, он был обезоружен и скручен Коркиным на глазах удивленного Сталина. В дальнейшем в официальной биографии Коркина это звучало как «…отвел руку врага, покушавшегося на жизнь вождя народов»[65].

На укрепление «работы с кадрами», вконец расшатанной Ф.Д. Медведем, Москва прислала Федора Васильевича Рогова. Ничем выдающимся он прежде себя не зарекомендовал: был «потомственным» рабочим, с 1919 года работал в транспортных органах ВЧК-ОГПУ Средней Азии, Белоруссии и Поволжья. В 1932 году был направлен на курсы усовершенствования при Центральной школе ОГПУ и, окончив их, попал в отдел кадров ОГПУ — НКВД СССР. Заковский, «как пролетарий пролетарию» и назначенцу Москвы, доверял Рогову. Помимо отдела кадров УНКВД он возглавлял Ленинградскую межкраевую школу ГУГБ НКВД и был начальником 1-го отдела УГБ УНКВД, охраняя жизнь А.А. Жданова и прочих первых лиц области[66].

В течение всего 1935 года аппарат Управления НКВД укреплялся чекистами, прибывшими из Азово-Черноморского, Западно-Сибирского и Средне-Волжского края и Курской области. Заковский, проводя серию кадровых замен, тем не менее, не стал устраивать масштабной «чистки» аппарата. Ленинград, конечно, покинул ряд чекистов. Так убрали личного приятеля Медведя, начальника отдела кадров УНКВД В.Ф. Поличкевича, оставил свой пост и заместитель начальника УПВО УНКВД А.Т. Янушкевич (заместитель Фомина). Но эти отставки трудно назвать расправой, скорее всего — это почетная ссылка. В том же 1935 году Полич- кевич возглавил отдел кадров УНКВД по Крымской АССР, а Янушкевич стал заместителем начальника УПВО НКВД ЗСФСР.

Декабрьские события 1934 года легли пятном на ленинградских чекистов, но не стали основанием для рассылки их по разным «медвежьим углам» (как это было в 1949 году после знаменитого «ленинградского дела»). Несколько сотрудников Управления в середине 1935 года даже оказались на руководящей работе в центральном аппарате Наркомвнудела. Так, бывший заместитель начальника СПО УГБ УНКВД А.Р. Стромин-Строев стал начальником 6-го отделения СПО ГУГБ НКВД СССР, а его коллега по Ленинграду, бывший начальник 4-го отделения СПО УГБ УНКВД Л.В. Коган занял пост заместителя начальника 4-го отделения СПО ГУГБ НКВД СССР. На работу в аппарат пошел также и бывший сотрудник УНКВД ЛО Г.Н. Лулов. Помощником начальника Транспортного отдела ГУГБ НКВД стал бывший начальник ТО УГБ УНКВД Я.Е. Перельмутр. Эти перемещения прошли, несомненно, не без участия Заковского. Он дал положительные характеристики на чекистов, переводимых на работу в столицу, несмотря на то, что они и работали в Ленинграде в годы «правления» Медведя.

Убийство Кирова могло быть случайным, но не случайной, а планомерно задуманной и проведенной стала реакция на трагедию 1-го декабря 1934 года. Операция возмездия была оформлена решением на объединенном заседании обкома и горкома партии 31 января 1935 года и была направлена против членов ленинградской «зиновьевско-троцкистской организации». Планировалось провести «откомандирование» с 5 по 15 февраля всех «оппозиционеров» с семьями в отдаленные районы СССР. Однако к 20 февраля результаты операции оказались более чем скромными: было выслано 446 семей «оппозиционеров» (всего 1117 человек). Такой «семипудовый пшик» показал, что по существующим в УНКВД учетным материалам «оппозиционеров» впечатляющих масштабов операции добиться невозможно. Операцию решено было продлить на неопределенное время «…до полного разгрома зиновьевско-троцкистской организации».

О том, что эта операция ленинградских чекистов не станет масштабной, заявлял и сам Сталин. Прибыв в Ленинград в декабре 1934 года, он потребовал ознакомить его со всеми «…имевшимися в разработке оперативными материалами на антисоветские группы, оппозиционные организации, отдельных лиц». Просмотрев документы, Сталин (по воспоминаниям Ф.Т. Фомина) заявил: «Плохо у вас поставлен учет, хотели стрельнуть у вас, а на картотеке всего значится 13 человек по подозрению в терроре и некого даже стрелять»[67]. За эту неудачу в Управлении НКВД решили отыграться на т. н. бывших людях — бывших дворянах, торговцах, фабрикантах, домовладельцах, чиновниках, офицерах, священнослужителях и членах их семей, проживавших в Ленинграде. Многие из них тихо доживали свой век, находясь в жалком социальном и материальном положении, и никакой реальной угрозы для власти не представляли. Однако в материалах УНКВД «бывшие» стали неким скрытым «контрреволюционным резервом, могущим быть использованным троцкистско-зиновьевской оппозицией в ее «терроре». По мнению Заковского, многие из «бывших людей» якобы основную «…ставку делали на молодежь… способную на осуществление террористических актов». Теперь старые «контрреволюционные элементы» выступали в роли неких «воспитателей» подрастающего поколения, прививая этому поколению «…острую ненависть к руководителям партии и правительства и внушая необходимость активной борьбы путем применения террора»[68].

При проведении операции «Бывшие люди» новый начальник Управления развил столь активную деятельность, что его пыталось остановить даже руководство НКВД. Предложенные Заков- ским (и уже одобренные местным партийным руководством) планы «очистки» города Ягода считал крайне опасными. Нарком внутренних дел считал, что такие масштабные репрессивные меры лишь «…без нужды [могут] дать пищу для зарубежной клеветнической кампании в прессе против Советского Союза»[69].

В НКВД предложили внести в планы «очистки» города некоторые изменения: а) арестовывать лишь тех, на кого имеются материалы о контрреволюционной работе (документы о чуждом социальном происхождении в ход уже не шли); б) выслать из Ленинграда только семьи, в составе которых были расстреляны члены семейств; в) и главное, Ягода предлагал провести «…эти мероприятия в кратчайший срок, но не одновременно, а растянув их на два-три месяца». В Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрели предложения Ягоды, и Сталин вынес решение, написав на записке наркома — «В архив»[70]. Таким образом, Заковскому со стороны высших инстанций был дан полный карт-бланш.

На операцию отводился месяц (28 февраля — 27 марта 1935 года) и был создан оперативный штаб, куда вошли Н.Е. Шапиро- Дайховский, Н.Г. Николаев-Журид, Г.А. Лупекин, М.С. Алехин и другие. Для выявления «бывших» мобилизовали всю агентурную и осведомительную сеть органов госбезопасности и милиции. Перед сотрудниками УНКВД ставилась задача — «…активизировать все имеющиеся агентурные разработки и даже зацепки по ним». Помимо учетных материалов с целью большего «охвата», чекисты стали изучать архивы дореволюционных ведомств, адресные и телефонные книги, изданные до 1917 года[71].

Ежедневно по прямому проводу руководство УНКВД (в основном Н.Г. Николаев-Журид) докладывало в Москву о результатах массовой операции. Вот лишь небольшая выдержка из такого телеграфного сообщения: «С 27-го по 28-е февраля и с 28-го на 1-е марта с.г. проведены операции по бывшим людям Ленинграда. Арестовано 330 человек, из них: бывших князей — 21, бывших баронов — 32, бывших графов — 9….бывших банкиров, крупных купцов — 17…Обысками изъято: незаконно хранившиеся огнестрельное оружие — 44 единицы, боевых патронов — 410, экземпляры монархической литературы, царские портреты, ордена, офицерское обмундирование. Изъяты ценности. В результате следствия 42 человека переданы в оперативные отделы для углубленной проработки. Первичные данные следствия дали ряд перспективных заявок вскрытия к.-р. шпионских дел…»[72].