Анатолий Гончаров - Голые короли Страница 12

Сомнения возникли у секретаря ЦК партии Щербакова, не поверившего ничему из того, что успел понаписать Кривицкий и усмотревшего в этом умышленное небрежение правдой. Он вызвал автора и стал задавать вопросы, которые задать был обязан. Кривицкий упирался и отнекивался недолго.

- Слова Клочкова... их выдумал я. В части же ощущений и действий 28 героев, то это...

- Что это? - спросил Щербаков.

- С кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев вы разговаривали?

- Ни с кем, - признался Кривицкий.

- А в части ощущений и действий?

-Домысел...

Ни тогда, ни после, никто не рискнул повторить Кривицкому гневные слова Сталина: «Будьте вы прокляты!» Возможно, полагали, что взыскание погибших никого из живых не минует.

23-25 июня 2012 года

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Чудовищная катастрофа на юге России вынудила изменить задуманную хронологию «Голых королей» и напомнить читателям, что 22 июня ровно в четыре часа... на Всемирном экономическом форуме в Петербурге выступил глава «Роснано» Анатолий Чубайс.

Гнал пургу как прежде, как всегда. Только теперь это была нанопурга - невидимая и неосязаемая. Никто из присутствовавших в зале не догадывался, что нанотехнологии уже проникли в каждый дом, в каждую семью и, само собой, в душу каждого человека. Как свет во тьму. Как рыночное электричество. Как стихийные наводнения на Кубани. Чубайс не знает, что такое электричество, хотя много лет возглавлял РАО «ЕЭС России», которое же и угробил усилиями своего менеджмента - Гозмана, Раппопорта, Уринсона, Меламеда, Трапезникова... Имя им - легион.

Пока президент Путин выстраивал вертикаль власти, Чубайс насаждал горизонтали энергетического влияния, основой которого стали «веерные отключения» как прелюдия к предстоящему развалу единой энергосистемы России.

Сначала надо было напугать народ массовым погружением во тьму, а затем заявить: «Все уже убедились, насколько неэффективно государственное управление энергосистемами. С монополией государства пора кончать. Генерирующие мощности в руках частных инвесторов создадут здоровую конкуренцию на рынке, цены на электроэнергию неизбежно понизятся, а качество ровно наоборот - повысится...».

Во всех региональных АО-энерго сидели его люди, повышая «качество электричества», а заодно и тарифы на него. На всю страну приходилось не семь, как у Путина, федеральных округов, а свыше сотни акционерных обществ плюс электростанции, входящие в холдинг РАО «ЕЭС». Это сотни тысяч человек, жестко подчиненных не губернской и даже не федеральной власти, а только «рыжему фюреру» с его гигантским штабом в Конаково.

Злился Чубайс, когда в прессе его называли фюрером. Негодовал и требовал опровержений. И был прав, потому что сам он куда страшнее и хуже всех когда-либо живших на свете фюреров.

Отборные кадры чубайсовского менеджмента - это в основном те гешефтмахеры, кои поднялись вместе с ним на ваучерной приватизации и залоговых аукционах. Независимо от конъюнктурных колебаний момента Чубайс сохранил их во власти, в бизнесе и в политике. Они и доныне совмещают административное руководство в регионах с политической деятельностью и коммерческим участием в различных проектах, финансируемых государством.

Сегодняшняя коммерция щедро подпитывается дивидендами от невидимых миру слез нанотехнологов. А славный менеджмент госкорпорации «Роснано» руководствуется известным указанием своего бессменного босса: «Больше наглости, господа! Больше наглости!..».

Если пересечь Новоарбатский мост со стороны Кутузовского проспекта, а затем свернуть направо - на Смоленскую набережную, то следующим поворотом налево обозначится малоприметный Проточный переулок. Здесь под номером II расположен элитный дом «высшей категории», в котором живут знаменитости, ставшие таковыми на изломе советской эпохи. Например, бывший спикер Росдумы, бывший секретарь Совбеза и бывший кандидат в президенты Иван Рыбкин, навсегда покинутый Березовским. К Иосифу Кобзону это определение не относится. Он стал знаменитым за много лет до того, как его сосед, бывший председатель Центробанка Сергей Дубинин, начал свою карьеру главного «наперсточника» страны. А уж к тому времени, когда неустановленный злоумышленник обстрелял окна квартиры Дубинина, Кобзон подумывал о смене эстрадных подмостков на политическую авансцену.

Стрелять снизу из пистолета по окнам - дело совершенно бессмысленное. Две пули, срикошетив от потолка, мирно упали на пол, третья так в потолке и застряла. Еще парочку пуль оперативники выковыряли из рам. В общем, не тот итог. Хотя, надо признать, место для теракта удобное - тихо, безлюдно и затеряться есть где: в двух шагах Садовое кольцо, слева Новый Арбат, справа - просто Арбат.

Однако суть не в том, что оружие неподходящее выбрали. В этом доме живет по соседству с Дубининым и Кобзоном человек, личность и дела которого стали жутким кошмаром для дрессировщиков и двух слоних из цирковой группы Натальи Дуровой, панически боявшихся внезапной темноты, а также для областных и районных хирургов и реаниматологов. Для операторов электронных систем слежения ПВО и региональных управлений Федеральной пограничной службы. Лично для генерала Казанцева, застрявшего на два часа в гостиничном лифте в Ставрополе. Для экс-президента Молдавии Лучинского, едва не утонувшего в джакузи, когда во время сеанса гидромассажа в Минводах неожиданно отключили электричество. Для машинистов электровозов Екатеринбурга, Рязани, Воронежа и Новосибирска. Для персонала предприятий с непрерывным производственным циклом. И так далее. Это, если не поминать про муки и терзания жителей половины российских областей, уже познавших, что такое свет и что такое тьма, что такое тепло и что такое его отсутствие.

Слонихам Натальи Дуровой, угодившим на гастролях под веерное отключение электроэнергии, еще ничего. Дрессировщики всю ночь успокаивали их зажженными свечами и ручными фонариками. Но свечой не запустишь аппарат искусственного дыхания во время операции, и фонариком не выскрести из тестосмесительной машины тонны схватившегося в камень месива, которое уже никогда не станет хлебом. И тьмою не вытеснишь тьму. А все потому, что не по тем окнам стреляли.

8 июля 2002 года полпред в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко проговорился, рассказывая Владимиру Путину о том, что Чубайс планирует нечто вроде нового дефолта на лето 2004 года. Такую задачу поставил перед ним министр финансов США Пол О’Нил. А цель у Чубайса была своя - занять место премьера. Так думал Кириенко. Может быть, и ошибался.

- Я, конечно, могу попытаться что-либо выяснить, но дело в том, что даже его заместители мало что знают о планах Чубайса, - сказал Кириенко, дитя первого дефолта. - Они просто откроют шлюзы, когда он скажет: «Пора...».

Возможно, Кириенко, упомянув про некие шлюзы, не имел в виду четыре катастрофических сброса паводковых вод из Усть-Джегутинского водохранилища -сказал, фигурально выражаясь. И про шлюзы на реке Подкумка, расположенные по течению выше большого поселка, тоже ничего не знал. Не имел представления, что существует такая речка близ Ессентуков, издревле огибающая людское гнездовье на обрывистом берегу, что есть такая теплая точка на карте Ставропольского края под названием Белые Угли, обжитая многими поколениями русских людей...

Вода в Подкумке стала подниматься в три часа дня 20 июня. Горная речка и раньше, случалось, подтапливала окраинные дома, беззаботно сбегавшие к воде с пологой стороны косогора, притаскивала ил на огороды и после веселой своей работы отступала, чтобы нестись дальше привычным руслом. 20 июня вода никуда не отступила. Перед этим целые сутки лил дождь, и разлив образовался больше, чем всегда. Но это еще не предвещало беды. Тревога возникла после четырех часов.

Жители Набережной, Шоссейной улиц и Ясного переулка принялись наперебой звонить по всем известным телефонам районной администрации. В Ессентуки, в Ставрополь тоже звонили. Подробно объясняли, что воды подозрительно много и поднимается она как-то уж чересчур быстро, местному начальству и объяснять-то смешно, там знают, что в таких случаях надо дать команду на гидроузел, чтобы открыли шлюзы на канале, и лишняя вода разгулявшейся Подкумки уйдет в озеро. Однако на этот раз начальство реагировало на тревожные звонки с непонятной административной злостью: «Да погодите вы с вашими шлюзами! Тут министры из Москвы на проводе, не до вас!..» В краевой администрации то же самое: «Не паникуйте, у нас все под контролем, заседает противопаводковая комиссия, не мешайте работать!..»

В Белых Углях не паниковали и особого страха не испытывали, но, когда к шести вечера хлынуло в Ясный переулок, стали догадываться, какой черной будет у них надвигающаяся ночь. Звонили снова, срываясь на крик: «Откройте шлюзы на канале! Шлюзы откройте!..» Отвечала уборщица: «Звоните завтра. Рабочий день закончился, все ушли».